Денис Урубко и Кшиштоф Велицкий (Krzysztof Wielicki)
То, что произошло между Денисом Урубко [от ред.: участником экспедиции] и Кшиштофом Велицким [от ред.: руководителем экспедиции] не является чем-то необычным.
История польского альпинизма в Гималаях наполнена обидами, личными амбициями и возникающих на их фоне конфликтов. Как пример, можно вспомнить трагическую польскую экспедицию к зимнему восьмитысячнику Броуд Пик, состоявшуюся в 2013 году. Это было первое в истории зимнее восхождение на этот восьмитысячник и на его вершину тогда поднялись четыре поляка: Адам Белецкий (Adam Bielecki), Мачей Бербека (Maciej Berbeka), Томаш Ковальски (Tomasz Kowalski) и Артур Малек (Artur Małek).
Однако, в последовавшем затем спуске с вершины, который каждый из альпинистов выполнял, по сути не в команде а самостоятельно, погибли Мачей и Томаш
Сегодня, 5 марта - пять лет с момента этой трагедии на Броуд Пике
В сегодняшней экспедиции Денис был без преувеличения, сильнейшим альпинистом, или, по меньшей мере одним из двух, кто обладал реальной возможностью подняться на вершину зимнего восьмитысячника К2. Речь идёт конечно о связке Денис Урубко - Адам Белецкий (Adam Bielecki). Оба они в ходе экспедиции доказали, что не только готовы на сложную и опасную работу на маршруте, но и готовы пойти на риск, ради спасения другого человека.
Эта пара отлично работала в команде, тем более что они знали друг друга не первый год.
Впервые они вместе пошли в Татры: "Это был первый раз, когда я пошел с кем-то в горы, кто поднимался настолько быстро, что я едва мог поспевать за ним" - вспоминает Адам.
Спустя короткое время они уже вместе идут на восьмитысячник Канченджанга
"Меня очень впечатлил профессионализм Дениса. Он был превосходным руководителем, очень сосредоточенным на достижении цели.
Когда я был в экспедициях с Артуром Хайзером (Artur Hajzer), то в перечне личного снаряжение всегда присутствовало пол литра спирта. Для Дениса же вообще не мыслимо было употреблять алкоголь во время экспедиции, даже символически " - пишет Адам о Денисе в своей книге „Из-под замерзших век” („Spod zamarzniętych powiek”).
Сейчас трудно сказать, выдержит ли их дружба новое испытание, которое они пережили на К2, но Адам подчеркнул, что Денис предлагал ему присоединиться к "самоволке" и попытаться подняться на вершину до 1 марта. Но Адам вынужден был отказаться, сославшись на усталость и бесперспективные погодные условия.
Однако, едва ли можно скрыть тот факт, что между Денисом и руководителем экспедиции Кшиштофом назревал конфликт.
Однако, по общему признанию, этот конфликт не перерос в наподобие того, который возник между Вандой Руткевич и ее партнером Мишелем Парментьером во время экспедиции на К2 в печальном 1986 году. Тогда Ванда и Мишел буквально возненавидели друг друга и едва переживали вынужденные моменты проживания в одной палатке. Эта экспедиция закончилась совместной борьбой за жизнь во время спуска в чрезвычайно экстремальных и сложных условиях . Два других участника экспедиции не пережили этих условий, а в целом летом 1986 года на К2 погибли в общей сложности 13 человек, в том числе трое поляков.
В 2018 году Урубко и Велицкому, к огромному счастью, как и другим участникам команды не пришлось переживать столь конфликтную ситуацию в экстремальных условиях. Но дружественное притяжение между ними, несомненно исчезло.
Первоначально оба джентльмена говорили о совместном сотрудничестве: -" Руководителем будет Велицкий, а я буду следовать за его советами и мнениями" - заявлял Денис в сентябре прошлого года, когда он принял решение присоединиться к экспедиции на К2.
" - Я солдат, а пан Кшиштоф Велицкий наш генерал", - подчеркивал он еще в декабре, незадолго до вылета.
В свою очередь, Велицкий подчеркивал перед отъездом, что, безусловно, справится со знаменитым сильным характером Дениса (хотя сомнения закрадывались уже тогда), потому что тот „очень его уважает”.
Денис и Кшиштоф, два зимних «джентльмена» (Photo Albin Marciniak)
Но уже с началом экспедиции их сотрудничество не было идеальным. Денис в нескольких статьях в своём блоге критиковал как темпы работы команды так и выбранную стратегию. Он был самым сильным и опытным из всей команды, на по его сдам шел Адам Белецкий. Когда первоначальный план восхождения по маршруту Чезена провалился (высокая лавинная опасность и ранения в камнепаде Адама Белецкого и Рафала Фрония ), то стало ясно, что нет никакой идеи подняться по альтернативному варианту (по которому еще ни разу не поднимались на вершину), маршруту по Восточной стене, стене, которая в летний период считается очень снежной, но при этом, по словам Дениса, весьма подходит для зимнего восхождения.
Урубко получил разрешение на короткую разведку по этому маршруту, но не более. Кшиштоф выбрал для восхождения стандартный маршрут по Ребру Абруцци. На этом этапе, по сути, руководитель экспедиции прервал восхождение Дениса, который уже тогда мог подняться в третий высотный лагерь. С тех пор Денис более не скрывал недовольства.
Он считал решение руководителя экспедиции непонятным, о чем упомянул в своём блоге. Возможно именно тогда Денис и решил выйти в соловосхождение.
Как ни парадоксально, но ровно 30 лет тому назад в декабре 1988 года Кшиштоф Велицкий и сам был в подобной ситуации. Сегодняшний руководитель экспедиции на К2 тогда, наравне с Анджеем Завадой (Andrzej Zawada) и Лешеком Цихы (Leszek Cichy) был участником польско-бельгийской команды на Эверест.
Бельгийцы (хотя это они организовалили экспедицию и получили пермит) работали заметно хуже, чем поляки, впрочем, условия были сложными. Уже в середине декабря было ясно, что о достижении главной цели, а именно Эвереста, не может быть и речи. Закончилось всё тем, что в канун Нового года Кшиштоф стоял один на вершине не Эвереста а соседнего восьмитысячника - Лхоцзе.
Это было одновременно и первое зимнее восхождение на Лхоцзе и, первый подъем соло на восьмитысячник зимой!
Напомним, что именно Кшиштоф в паре с Чичи были также первыми людьми, поднявшимися на вершину Эвереста в зимний период (это было в 1980 году).
В 1988 году, в то время, когда решалась судьба бельгийской экспедиции, Лхоцзе, более низкий но все еще не покоренный в зимний период, с точки зрения Кшитофа, была, безусловно, более привлекательной целью.
Для него это был третий восьмитысячник в зимний период (в 1986 году он также поднялся на вершину Канченджанги).
Тогда его собственная амбиция была удовлетворена полностью.
Шел 1975 год. Это начало польского послевоенного альпинизма в Гималаях. Две польские команды - мужская и женская вышли на восхождение к Гашербрум II и Гашербрум III. Проблема в том, что если Гашербрум II полноценный восьмитысячник (8035м), то Гашербрум III это "лишь", хоть и высокий, но семитысячник (7952 м). Разница лишь в нескольких десятках метров, но правила альпинизма весьма строги - восьмитысячник из них только один.
Тем не менее, Гашербрум III в то время оставался непокоренным пиком, поэтому к нему и стремились команды, хотя это "всего лишь семитысячник"
Экспедиция оказалась куда сложнее чем предполагали заранее, постепенно среди участников появляются мысли о завершении работы и возвращении; атмосфера в команде накаляется.
Наконец, 9 августа, мужской команде удалось подняться на вершину восьмитысячника Гашербрум II. Спустя два дня еще одна команда поднимается на Гашербрум III.
Но это была не женская группа, это была смешанная команда. На вершине находились: Ванда Руткевич, Элисон Чадвик-Онишкевич, и Кшиштоф Ждзитовецкий.
Другие женщины были озлоблена на Ванду. Прежде всего потому, что именно она, как руководитель команды, была взята в мужскую связку. А во-вторых из-за того, что изначально была оговорена другая тактика: взойти на вершину должна была именно женская команда, без помощи мужчин.
Отметим, что эта история произошла в то время, когда женщинам в польском альпинистском сообществе приходилось непрерывно доказывать, что они могут идти наравне с мужчинами и ломать мужские предрассудки ( в прочем и в нынешнее время эта ситуация все еще повторяется).
План первовосхождения на Гешербрум III, которое к тому же, должно было стать чисто женском, имел важное значение для участвующих в экспедиции женщин и не только ради достижения непокорённой вершины
Сейчас трудно сказать, что происходило тогда в базовом лагере экспедиции. Но только на следующий день на штурм Гашербрум II вышла двойка женщин.
Галина Крюгер-Сирокомска (Halina Kruger-Syrokomska) и Анна Окопиньска (Anna Okopinska), которые достигли вершины 12 августа. А вот Ванда Руткевич, в свою очередь (и много раз позже), была обвинена в том, что для неё личные амбиции важнее, чем приоритеты экспедиций.
В этом году в экспедиции на К2 Денис Урубко также имел свои личные амбиции - которые до конца февраля полностью совпадали с амбициями остальных участников экспедиции. Разумеется речь идет, конечно, о определении зимы и ее временных рамок.
Для Дениса Урубко зимние восхождения в Гималаях это именно те, которые произошли в "зимний период, то есть с 1 декабря по 28 февраля. Для меня именно это зимний период. Март месяц это безусловно уже весна, хотя погода может быть и зимней" - говорит он.
Но такая позиция вовсе не каприз, а серьезный вопрос мировоззрения альпиниста. Урубко неоднократно повторял своё мнение по поводу зимы в Гималаях.
В польском журнале „Горы” уже в 2015 году вышла статья Дениса, в которой он представил свое толкование начала и конца зимы на самых высоких горах мира.
Как видно из этого текста, для Дениса этот вопрос весьма близок к сердцу: „Я жил в центре Азии, Казахстане, в течение двадцати лет. И я могу сделать вывод, что погода 1 декабря еще хуже, чем 28 (29) февраля. В целом холоднее, более влажно. Казахстан лежит гораздо ближе к интересующей нас области (Гималаи, Каракорум), чем Европа, Америка или Африка, откуда так много альпинистов, определяющих господствующую в Азии погоду, не имея о ней понятия и пытаясь навязать другим свое мнение”.
Отметим, что Денис вырос в альпинистском сообществе бывшего СССР, где и доминирует уверенность в том, что высокогорный зимний сезон совпадет с календарной зимой с 1 декабря по 28 или 29 февраля.
В прочем, дискуссия о временных рамках зимнего сезона в Гималаях и Каракоруме началась не вчера. А ситуация под К2 не является первой, которая ставит этот вопрос ребром. По крайней мере, до конца 80-х годов гуру альпинизма в Гималаях Райнхольд Месснер (Reinhold Messner) пытался оспорить польское первое зимнее восхождение на Эверест в 1980 году в исполнении Лешека Цихы и Кшиштофа Велицкого только на том основании, что оно имело место быть 17 февраля.
Но что он имел в виду? Дело в том, что Непал в то время выдавал зимние пермиты на восхождения с конечной датой 15 февраля. Именно такой пермит был у поляков , но когда стало ясно, что до 15 числа на вершину никак не получится взойти, правительство Непала снизошло до альпинистов и своим специальным указом объявило, что зимний сезон продолжается до 17 февраля, а альпинистское сообщество решило, что Райнхольд слишком уж придирается.
Подавляющее большинство зимних восхождений на восьмитысячники проходили до конца февраля месяца.
В плоть до 2011 года в альпинистском сообществе было даже неписаное правило, что для зимнего восхождения нужно быть на вершине не позднее 1 марта, 22 зимние экспедиции справились с этой задачей.
Исключениями стали только две польские экспедиции на Гашербрум I в 2012 г и на Броуд Пик в 2013 году (закончившаяся смертью Мачея и Томаша во время спуска).
В первом случае Адам Белецкий и Януш Голоб стояли на вершине 9-го марта, во втором Белецкий, Бербека, Малек и Ковальский достигли цели 5 марта.
В феврале 2016 года состоялось первое зимнее восхождение на восьмитысячник Нангапарбат.
В этом году, по всей видимости также на вершину Нангапарбат, 25 января поднялись Томаш Мацкевич и Элизабет Револ, также в соответствии с "доктриной Урубко".
Часть альпинистов считает, что Урубко во время своей соло попытки на К2 превысил пределы допустимого риска (шел один, не имея достаточно прогнозов, без контакта с базовым лагерем). Не исключено, что эти обвинения верны. Но также хорошо известно, что превышение границ допустимого риска - довольно частый элемент альпинизма в Гималаях.
Известно об этом и самому Кшиштофу Велицкому.
На этот раз давайте взглянем на 1996 год. Тогда Кшиштоф Велицкий только что взошел на свой 13-й восьмитысячник - К2. Для полного комплекта, то есть Короны Гималаев, ему остается ему только „гора убийца”, то есть, Нангапарбат.
Согласно исходному плану, Велицкий намеревался взойти на нее сразу после К2, присоединившись к экспедиции Бербеки, при этом пользуясь полученной на К2 акклиматизацией.
Но экспедиция на К2 затянулась, и в это время Бербека сворачивает свою экспедицию на Нангапарбат уезжает в Польшу, завив Кшиштофу, что его одного ждать никто не будет.
Что тогда делает Велицкий? Идет сам в базовый лагерь Нангапарбат. Но там уже никого нет, ни только польских, но и альпинистов из других команд.
Велицкий расспрашивает местных жителей из ближайшей к горе деревни, пытается выяснить где начинается маршрут Кинсхофера И после получения этой устной информации, причём не имея никакого доступа к подробным прогнозам погоды выходит на штурм маршрута.
Он поднимается на Нангапрабат в легком альпийском стиле, лишь дважды ночуя на стене, превознемогая разыгравшуюся зубную боль (абсцесс двух зубов). На вершине он был 1 сентября, и тем самым, вторым среди поляков (после Ежи Кукучки (Jerzy Kukuczka) получает "Корону Гималаев".
Было ли это подвигом? О, да. Можно ли его назвать разумным? Безусловно, нет. Сегодня мы видим другого Кшиштофа, того, который „тормозил Урубко”. И нам понятны важные причины его поведения в такой роли - этого нынешнего, очень осторожного руководителя экспедиции на К2.
Это ведь Велицкий руководил трагической экспедицией на Броуд Пик в 2013 году. Это было первое зимнее восхождение на этот восьмитысячник - и успех стоил жизни Мачея Бербеки (Maciej Berbeka) и Томашу Ковальскому (Tomasz Kowalski)
Мачей Бербека (Maciej Berbeka) и Томаш Ковальский (Tomasz Kowalski)
После этой трагедии в сообществе польских альпинистов разгорелся не шуточный спор. В то время СМИ, постоянно задающие профессиональным альпинистам дилетантские вопросы типа "способны ли Вы оставить своего напарника в горах", только подбрасывали дров в это пламя.
Но альпинисты знали, что конфликты и разногласия сильно влияют на развитие аварийных ситуаций. Сугубо личные конфликты, и разногласия между возрастными поколениями, и, наконец, разногласия с окружающим сообществом.
Проще говоря, сообщество альпинистов из Закопане всегда враждовали с альпинистами из Силезии, эта неприязнь восходит ко временам Ежи Кукучки.
Белецкий, будучи представителем старшего поколения столкнулся с амбициями "молодого волка".
Наиболее остро критиковавшими Белецкого альпинистами были, в основном, личные друзья Мачея Бербеки, а часть альпинистов была недовольна организацией Адамом так называемых партнерских экспедиций в высокие горы в разных частях мира.
Сказывались и взаимные конфликты между отдельными критиками и защитниками Белецкого.
Велицкий тогда очень переживал, когда был опубликован отчет Комиссии по несчастным случаям, особенно выводы в отношении Адама Белецкого.
Атмосфера вокруг этого вопроса никак не способствовала трезвому обсуждению. Во время многомесячного скандала после экспедиции на Броуд Пик, СМИ задавали все те же вопросы - на которые альпинисты успели себе ответить несколькими десятилетиями ранее.
В ходе так называемого саммита в польском Гливице, прошедшего в 1987 году, после трагического сезона на К2 в 1986, в частности, развернулась дискуссия, связанная с гибелью Доброславы Медович-Вольф (Dobrosława Miodowicz-Wolf ).
После попытки восхождения она сначала спасала на К2 нескольких альпинистов, и, наконец, крайне истощенная, помогла спуститься Курту Димбергеру (Kurt Diemberger), а сама уснула от усталости и уже не проснулась.
В Гливице самые известные польские альпинисты (Кукучка, Руткевич, Велицкий, Майер и другие) открыто говорили о сложных моральных дилеммах в высоких горах. Все многочасовые совещания были записаны, записи доступны сегодня на сайте wspinanie.pl. И это дает пищу для размышлений.
Но в 2013 и 2014 году мало кто об этом помнил. Адам Белецкий был публично осужден как аморальный монстр, который бросил товарищей в беде.
В действительности же тогда он боролся за их жизнь, уговаривал коллег, отказаться от слишком позднего штурма вершины (она поднялись на вершину примерно в 18:00) в состоянии большой усталости.
В тот момент, когда решались судьбы Мачея и Томаша, Белецкий не имел уже ни физических возможностей ни шансов, чтобы каким-либо образом им помочь.
Осуждали и Велицкого - за то, что по рации не запретил им идти на вершину, не приказал вернуться в базовый лагерь.
Подробней о этой трагедии читайте в статье: ПОДРОБНОЕ ОПИСАНИЕ ШТУРМОВОГО ДНЯ ПОЛЬСКОЙ КОМАНДЫ НА ВЕРШИНУ БРОУД ПИК И РАЗЫГРАВШЕЙСЯ ВПОСЛЕДСТВИИ ТРАГЕДИИ
Мы можем только догадываться, что стоило это Велицкому тогда, и в какой степени эта ситуация влияет на его решения как руководителя экспедиции на К2 сегодня.
Зато мы можем предположить, что Кшиштоф Велицкий, безусловно, не хочет, чтобы нечто подобное повторилось когда-либо под его руководством.
И что он будет пытаться убрать любые проявления „вершинной лихорадки”, которая может снова толкнуть людей из его экспедиции в ситуацию, из которой не будет пути назад, так же, как пять лет назад толкнула Бербеку и Ковальского, так, как в 1992 году погнала крайне усталую Ванду Руткевич на штурм Канченджанги. И так как, быть может, всего месяц назад сказала Томеку Мацкевичу идти на вершину Нангапарбат.
Денис Урубко не поддался совсем уж крайней форме "вершинной лихорадки" во время своего соло штурма К2. В тот момент, когда он провалился в 5-метровую трещину, он пришел в себя и повернул обратно.
- Это был мой шанс, чтобы что-то сделать, а не только сидеть в базе. Я предпринял попытку штурма, и да, действительно, я доволен, без этого я был бы в ярости, - говорил Денис, объясняя свое решение.
Ну, теперь он уже не сидит в этой базе.
От Редакции:
К2. стандартный маршрут по ребру Абруццкого
Напомним, что неожиданностью для всех участников экспедиции, и не только, стала новость о том, что без какого либо предупреждения и согласования своих действий с руководителем экспедиции Кшиштофом Велицким, 24 февраля из базового лагеря на штурм вершины вышел Денис Урубко.
Спустя два дня, 26 февраля он также самостоятельно спустился в базовый лагерь, прервав свою попытку, вероятней всего из-за сильных ветров и непогоды на высотах выше 7000 метров.
Еще до начала экспедиции Денис говорил что настоящая зима в Гималаях заканчивается с наступлением 1 марта, теперь же, исходя из продвижения работ на маршруте Денис не видел возможностей успеть подняться на вершину в составе команды.
О оценке его действий Вы можете прочитать в небольшом интервью с руководителем экспедиции:
КШИШТОФ ВЕЛИЦКИЙ О "САМОВОЛКЕ" ДЕНИСА УРУБКО: "Я ЗНАЮ ЕГО МНОГО ЛЕТ, НО НИКАК НЕ ДУМАЛ ЧТО ТАКОЕ МОЖЕТ СЛУЧИТЬСЯ"
Теперь, после того, как Денис появился в базовом лагере, от участники польской команды сообщили о том, что он покидает экспедицию!
"Денис Урубко, в соответствии со своими убеждениями, касающимися конца зимнего сезона, покидает экспедицию.
Решение было принято участниками экспедиции, которые не видели возможности дальнейшего сотрудничества после его самостоятельной попытки подняться на вершину." - говорится в официальном заявлении команды.
В прочем, такое решение стоило ожидать, ведь подобную мысль выразил незадолго до возвращения Дениса и руководитель команды Кшиштоф Велицкий
Своё мнение сам Денис раскрыл в коротком интервью польскому каналу TVN24: "ОНИ ТОЖЕ НЕ АНГЕЛЫ!"
Перепечатка материала на другие ресурсы возможна только с разрешения администрации сайта!
