Вчера, 6 марта в Исламабад, столицу Пакистана прибыл Денис Урубко, один из участников польской национальной экспедиции к восьмитысячнику К2.
Его уход, а точнее "изгнание" из экспедиции за проступок было весьма широко освещено в СМИ и не удивительно, что Дениса в аэропорту встречали как представители СМИ, так и альпинисты и даже представители пакистанской армии; так, к примеру Генерал-майор Мухаммад Калил Дар (Muhammad Khalil Dar) вручил Денису Урубко памятный знак - подарок от Армии Пакистана.
На фото: Денис, Muhammad Khalil Dar и Назир Сабир. Затем гостеприимные хозяева пригласили Дэна на обед. Фото:Karim Shah Nizari
На фото: Денис, Muhammad Khalil Dar и Назир Сабир. Затем гостеприимные хозяева пригласили Дэна на обед. Фото:Karim Shah Nizari
Но еще немногим ранее, по прибытию Дениса в аэропорт Скарду, перед его отлетом в Исламабад с ним пообщались и журналисты испанского издания Desnivel, в этом интервью Денис рассказал о том, что сейчас его отношения с членами экспедиции накалились до предела
Денис Урубко в аэропорту Исламабада
После ухода из экспедиции Денис завершил шестидневный треккинг в Скарду и вчера перелетел в Исламабад а уже в скором времени вернется домой.
“Я решил сделать сольную попытку до конца настоящей зимы в горах”
Прогноз погоды предсказывал ближайшее подходящее окно на 26 февраля, а мой предыдущий выход на маршрут прошел отлично. По этой причине я предложил Адаму Белецкому (Adam Bielecki) выйти со мной на штурм 26 числа. Но мой друг, подумав о предложении всё же решил отказаться, а затем переговорил с руководителем экспедиции Кшиштофом Велицким (Krzysztof Wielicki) о вероятной попытке штурма без меня в начале марта, через неделю.
По моему скромному мнению, зима заканчивается 28 февраля. Так что в этом году была лишь одна возможность зимнего восхождения на К2: это была моя попытка. Я тогда решил, что раз у меня нет напарника, то я сам пойду на вершину, поскольку знал, что я прекрасно подготовлен к высотным восхождениям и достаточно хорошо акклиматизировался; я оставил базовый лагерь один, ни с кем не советуясь.
Я также не хотел брать с собой рацию, потому что боялся, что мне снова будут лгать, вынуждая вернуться вниз, как это уже и было в этой экспедиции, а это всё бы заставляло меня нервничать и отвлекаться.
Я решил сделать сольную попытку восхождения на вершину K2 в последние дни февраля, пока еще была настоящая зима.
Денис Урубко в аэропорту Исламабада
В аэропорту Варшавы Дениса Урубко встретил посол Франции, чтобы вручить цветы в знак благодарности за спасение Элизабет Ривол
«Я сделал все, что мог, для успеха экспедиции ... возможно, они сами не хотели достичь вершины»
Для меня эта экспедиция была очень трудной, прежде всего из-за странных отношений, которые день за днем становились всё напряженней и хуже.
В этой экспедиции я чувствовал себя неуютно... Постоянно на сторону руководителя становились другие участники, когда он негативно описывал моё мнение, мои мотивы, мои поступки; они давили на меня, принижали и в конце концов заставили меня нервничать... для меня это было немыслимо видеть как один и тот же человек то тормозит меня, требуя остановиться, а потом, наоборот, очень любезен, объясняя мне все по-другому.
Я не понимаю как можно быть таким двуликим!
По моему мнению экспедиция должна быть нацелена на результат. И этим результатом должно быть восхождение на вершину. Я же постарался сделать все возможное, чтобы достичь вершины: установил перила, организовал высотные лагеря, дошел до высоких отметок и попытался как можно быстрее акклиматизироваться... но почему-то все думали, что это не настоящая работа, а, может быть, это я ничего не понял; возможно, они сами не очень то и хотели достичь вершины.
Денис Урубко зимой на К2
“Спасательная операция на Нангапарбат не стала проблемой для нашей экспедиции на К2”
Эта спасательная операция никак не нарушила темп нашей работы на К2. На К2 мы по прежнему могли показать хороший результат, всё на что были способны, несмотря на энергию и время, затраченные на Нангапарбат.
Мы провели хорошую спасработу, это мотивировало нас всех и мы отлично отдохнули в Скарду и в базовом лагере после эвакуации Элизабет.
Я считаю что спасы на Нангапарбат не были причиной неудачи на К2.
“Решение свернуть экспедицию считаю правильным, принимая во внимание отношения, что сложились внутри команды”
Решение команды завершить экспедицию без успеха, я считаю правильным, особенно если принять во внимание ту атмосферу, которая сложилась внутри группы, даже если не брать в учёт условия на горе.
Сейчас я вижу, что прогнозы погоды в принципе благоприятны, и можно было бы продолжать работу, однако все проблемы в менталителе, в подходе к работе, в сознании альпинистов и руководителя экспедиции и в общем взаимопонимании друг друга.
“В конечном итоге я устал от плохих отношений в этой экспедиции, это был сплошной негатив”
Конечно, я подумывал о том, что бы остаться дальше в команде. Когда я вернулся со своей сольной попытки восхождения, я сказал Кшиштофу в базовом лагере: "Привет командир, я пришел, со мной всё хорошо, я могу продолжать работать". Затем, когда спустя несколько минут я попросил включить мне доступ в интернет, поскольку оказалось что пароль к WiFi был изменен, то Кшиштоф ответил, что запрещает мне пользоваться интернетом, поскольку я писал в сеть несогласованные с ним отчеты.
Он показал мне сайт с текстом, который он полагал, написал я, хотя на самом деле это написал кто-то другой, не я, я здесь был ни при чём.
Когда Кшиштоф сказа что не даст мне возможность доступа в интернет, я сразу же попросился к группе на треккинг, в тот момент команда портеров собиралась выйти из базового лагеря на следующий день, и я мог присоединиться к ним.
Я был потрясен отношением ко мне со стороны руководителя экспедиции: никто не извинился передо мной, никто не предложил остаться для продолжения работы.
Со своей стороны, я готов был остаться и продолжать работу на маршруте, ведь К2 в не зависимости от чего либо остается важнейшей задачей и даже просто побыть рядом с этой горой до конца марта было бы приятно даже не смотря на то, что еще до начала экспедиции я выразил своё мнение о продолжительности зимы и стратегии восхождения.
Я хотел бы участвовать в экспедиции, но я слишком устал от тяжелого психологического климата в этой экспедиции, и множества проблем и негатива.
Денис Урубко на маршруте восьмитысячника К2. февраль 2018 года
В другом интервью, данному вчера сайту mountain.ru, на вопрос "Вернёшься зимой на К2? С кем?" Денис ответил:
Про планы на зимний К2, я не могу сказать точно, что я вернусь на К2.
Я хочу это сделать. Я мечтаю о том, чтобы совершить зимнее восхождение на К2.
Это шикарный проект, мечта, вдохновение, интересная спортивная задача, и я буду прикладывать к этому определённые усилия. Тренироваться, собирать друзей, интересоваться финансами, организацией этого мероприятия.
Возможно, попробую сходить на Броуд Пик или на Гашербрум I зимой для того, чтобы попробовать свои силы, чтобы отрепетировать всё.
И возможно, если всё будет складываться хорошо, я когда-нибудь организую экспедицию на зимний К2 в соответствии со своими принципами, планами, целями и задачами, с тем, как я вижу это мероприятие.
Я не уверен, с кем мы можем это сделать, но время покажет, и у меня есть много интересных хороших друзей, которые сильные альпинисты, и замечательная молодёжь, которая через два-три года по своим физическим и психологическим характеристикам, по опыту будут в состоянии сделать попытку восхождения на К2.
Есть шанс, есть надежда, что я снова окажусь зимой в Каракоруме, на склонах такой замечательной горы, и попробую реализовать свою мечту.
Его уход, а точнее "изгнание" из экспедиции за проступок было весьма широко освещено в СМИ и не удивительно, что Дениса в аэропорту встречали как представители СМИ, так и альпинисты и даже представители пакистанской армии; так, к примеру Генерал-майор Мухаммад Калил Дар (Muhammad Khalil Dar) вручил Денису Урубко памятный знак - подарок от Армии Пакистана.
На фото: Денис, Muhammad Khalil Dar и Назир Сабир. Затем гостеприимные хозяева пригласили Дэна на обед. Фото:Karim Shah Nizari
На фото: Денис, Muhammad Khalil Dar и Назир Сабир. Затем гостеприимные хозяева пригласили Дэна на обед. Фото:Karim Shah Nizari
Но еще немногим ранее, по прибытию Дениса в аэропорт Скарду, перед его отлетом в Исламабад с ним пообщались и журналисты испанского издания Desnivel, в этом интервью Денис рассказал о том, что сейчас его отношения с членами экспедиции накалились до предела
От Редакции:
К2. стандартный маршрут по ребру Абруццкого
Напомним, что неожиданностью для всех участников экспедиции, и не только, стала новость о том, что без какого либо предупреждения и согласования своих действий с руководителем экспедиции Кшиштофом Велицким, 24 февраля из базового лагеря на штурм вершины вышел Денис Урубко.
Спустя два дня, 26 февраля он также самостоятельно спустился в базовый лагерь, прервав свою попытку, вероятней всего из-за сильных ветров и непогоды на высотах выше 7000 метров.
Еще до начала экспедиции Денис говорил что настоящая зима в Гималаях заканчивается с наступлением 1 марта, теперь же, исходя из продвижения работ на маршруте Денис не видел возможностей успеть подняться на вершину в составе команды.
О оценке его действий Вы можете прочитать в небольшом интервью с руководителем экспедиции:
КШИШТОФ ВЕЛИЦКИЙ О "САМОВОЛКЕ" ДЕНИСА УРУБКО: "Я ЗНАЮ ЕГО МНОГО ЛЕТ, НО НИКАК НЕ ДУМАЛ ЧТО ТАКОЕ МОЖЕТ СЛУЧИТЬСЯ"
Теперь, после того, как Денис появился в базовом лагере, от участники польской команды сообщили о том, что он покидает экспедицию!
"Денис Урубко, в соответствии со своими убеждениями, касающимися конца зимнего сезона, покидает экспедицию.
Решение было принято участниками экспедиции, которые не видели возможности дальнейшего сотрудничества после его самостоятельной попытки подняться на вершину." - говорится в официальном заявлении команды.
В прочем, такое решение стоило ожидать, ведь подобную мысль выразил незадолго до возвращения Дениса и руководитель команды Кшиштоф Велицкий
Своё мнение сам Денис раскрыл в коротком интервью польскому каналу TVN24: "ОНИ ТОЖЕ НЕ АНГЕЛЫ!"
Денис Урубко в аэропорту Исламабада
После ухода из экспедиции Денис завершил шестидневный треккинг в Скарду и вчера перелетел в Исламабад а уже в скором времени вернется домой.
“Я решил сделать сольную попытку до конца настоящей зимы в горах”
Прогноз погоды предсказывал ближайшее подходящее окно на 26 февраля, а мой предыдущий выход на маршрут прошел отлично. По этой причине я предложил Адаму Белецкому (Adam Bielecki) выйти со мной на штурм 26 числа. Но мой друг, подумав о предложении всё же решил отказаться, а затем переговорил с руководителем экспедиции Кшиштофом Велицким (Krzysztof Wielicki) о вероятной попытке штурма без меня в начале марта, через неделю.
По моему скромному мнению, зима заканчивается 28 февраля. Так что в этом году была лишь одна возможность зимнего восхождения на К2: это была моя попытка. Я тогда решил, что раз у меня нет напарника, то я сам пойду на вершину, поскольку знал, что я прекрасно подготовлен к высотным восхождениям и достаточно хорошо акклиматизировался; я оставил базовый лагерь один, ни с кем не советуясь.
Я также не хотел брать с собой рацию, потому что боялся, что мне снова будут лгать, вынуждая вернуться вниз, как это уже и было в этой экспедиции, а это всё бы заставляло меня нервничать и отвлекаться.
Я решил сделать сольную попытку восхождения на вершину K2 в последние дни февраля, пока еще была настоящая зима.
Денис Урубко в аэропорту Исламабада
В аэропорту Варшавы Дениса Урубко встретил посол Франции, чтобы вручить цветы в знак благодарности за спасение Элизабет Ривол
«Я сделал все, что мог, для успеха экспедиции ... возможно, они сами не хотели достичь вершины»
Для меня эта экспедиция была очень трудной, прежде всего из-за странных отношений, которые день за днем становились всё напряженней и хуже.
В этой экспедиции я чувствовал себя неуютно... Постоянно на сторону руководителя становились другие участники, когда он негативно описывал моё мнение, мои мотивы, мои поступки; они давили на меня, принижали и в конце концов заставили меня нервничать... для меня это было немыслимо видеть как один и тот же человек то тормозит меня, требуя остановиться, а потом, наоборот, очень любезен, объясняя мне все по-другому.
Я не понимаю как можно быть таким двуликим!
По моему мнению экспедиция должна быть нацелена на результат. И этим результатом должно быть восхождение на вершину. Я же постарался сделать все возможное, чтобы достичь вершины: установил перила, организовал высотные лагеря, дошел до высоких отметок и попытался как можно быстрее акклиматизироваться... но почему-то все думали, что это не настоящая работа, а, может быть, это я ничего не понял; возможно, они сами не очень то и хотели достичь вершины.
Денис Урубко зимой на К2
“Спасательная операция на Нангапарбат не стала проблемой для нашей экспедиции на К2”
Эта спасательная операция никак не нарушила темп нашей работы на К2. На К2 мы по прежнему могли показать хороший результат, всё на что были способны, несмотря на энергию и время, затраченные на Нангапарбат.
Мы провели хорошую спасработу, это мотивировало нас всех и мы отлично отдохнули в Скарду и в базовом лагере после эвакуации Элизабет.
Я считаю что спасы на Нангапарбат не были причиной неудачи на К2.
“Решение свернуть экспедицию считаю правильным, принимая во внимание отношения, что сложились внутри команды”
Решение команды завершить экспедицию без успеха, я считаю правильным, особенно если принять во внимание ту атмосферу, которая сложилась внутри группы, даже если не брать в учёт условия на горе.
Сейчас я вижу, что прогнозы погоды в принципе благоприятны, и можно было бы продолжать работу, однако все проблемы в менталителе, в подходе к работе, в сознании альпинистов и руководителя экспедиции и в общем взаимопонимании друг друга.
“В конечном итоге я устал от плохих отношений в этой экспедиции, это был сплошной негатив”
Конечно, я подумывал о том, что бы остаться дальше в команде. Когда я вернулся со своей сольной попытки восхождения, я сказал Кшиштофу в базовом лагере: "Привет командир, я пришел, со мной всё хорошо, я могу продолжать работать". Затем, когда спустя несколько минут я попросил включить мне доступ в интернет, поскольку оказалось что пароль к WiFi был изменен, то Кшиштоф ответил, что запрещает мне пользоваться интернетом, поскольку я писал в сеть несогласованные с ним отчеты.
Он показал мне сайт с текстом, который он полагал, написал я, хотя на самом деле это написал кто-то другой, не я, я здесь был ни при чём.
Когда Кшиштоф сказа что не даст мне возможность доступа в интернет, я сразу же попросился к группе на треккинг, в тот момент команда портеров собиралась выйти из базового лагеря на следующий день, и я мог присоединиться к ним.
Я был потрясен отношением ко мне со стороны руководителя экспедиции: никто не извинился передо мной, никто не предложил остаться для продолжения работы.
Со своей стороны, я готов был остаться и продолжать работу на маршруте, ведь К2 в не зависимости от чего либо остается важнейшей задачей и даже просто побыть рядом с этой горой до конца марта было бы приятно даже не смотря на то, что еще до начала экспедиции я выразил своё мнение о продолжительности зимы и стратегии восхождения.
Я хотел бы участвовать в экспедиции, но я слишком устал от тяжелого психологического климата в этой экспедиции, и множества проблем и негатива.
Денис Урубко на маршруте восьмитысячника К2. февраль 2018 года
В другом интервью, данному вчера сайту mountain.ru, на вопрос "Вернёшься зимой на К2? С кем?" Денис ответил:
Про планы на зимний К2, я не могу сказать точно, что я вернусь на К2.
Я хочу это сделать. Я мечтаю о том, чтобы совершить зимнее восхождение на К2.
Это шикарный проект, мечта, вдохновение, интересная спортивная задача, и я буду прикладывать к этому определённые усилия. Тренироваться, собирать друзей, интересоваться финансами, организацией этого мероприятия.
Возможно, попробую сходить на Броуд Пик или на Гашербрум I зимой для того, чтобы попробовать свои силы, чтобы отрепетировать всё.
И возможно, если всё будет складываться хорошо, я когда-нибудь организую экспедицию на зимний К2 в соответствии со своими принципами, планами, целями и задачами, с тем, как я вижу это мероприятие.
Я не уверен, с кем мы можем это сделать, но время покажет, и у меня есть много интересных хороших друзей, которые сильные альпинисты, и замечательная молодёжь, которая через два-три года по своим физическим и психологическим характеристикам, по опыту будут в состоянии сделать попытку восхождения на К2.
Есть шанс, есть надежда, что я снова окажусь зимой в Каракоруме, на склонах такой замечательной горы, и попробую реализовать свою мечту.
