Элизабет Револ (Elisabeth Revol) и Томаш "Томек" Мацкевич (Tomasz Mackiewicz)
28 января 2018 года на восьмитысячнике Нангапарбат (Нанга Парбат / Nanga Parbat высотой 8126 метров) в Пакистане завершилась одна из самых масштабных и уникальных спасательных операций в альпинизме.
Подробней о ходе этой операции Вы можете прочитать в статье:СПАСАТЕЛЬНАЯ ОПЕРАЦИЯ НА НАНГАПАРБАТ: ХРОНИКА ДРАМЫ.
По результатам этих спасработ, французская альпинистка Элизабет Револ (Elisabeth Revol)была доставлена вертолетом сперва в клинику Исламабаде а затем она была перевезена во Францию, в специализирующуюся на обморожениях клинику в городе Салланш.
Её напарник, польский альпинист Томаш "Томек" Мацкевич (Tomasz Mackiewicz) навсегда остался на склоне этой горы....
В этом интервью для французского агенства AFP, Элизабет Револ рассказывает о той ситуации, которая развернулась на спуске с вершины.
Напомним, что внештатная ситуация произошла уже когда альпинисты успешно поднялись на вершину Нангапарбат и совершали спуск вниз
"К концу дня прилетят вертолёты и спасут нас - я должна спускаться ниже" - такими словами французская альпинистка Элизабет Револ попрощалась с Томашем Мацкевчем, оставив его в крайне тяжелом состоянии на высоте 7200 метров на склоне Нангапарбат.
Приблизительная отметка где остался Томек (7200 метров) и куда смогли подняться спасатели, где они встретили Элизабет
Альпинистка утверждает, что не она принимала это решение, оставить одного Томаша. Элизабет говорит что решение было навязано ей организаторами спасательных работ, хотя при этом она не указывает о ком именно идет речь в данном случае.
Сейчас Элизабет хочет восстановить силы и встретиться с семьёй Томека: его женой и тремя дочерьми.
"Кровь выходила пузырями из его рта, были все признаки отека головного мозга а это последняя стадия высотной болезни, указывающая на то, что шансы на выживание Томека были минимальные" - так описывает состояние своего напарника Элизабет, в тот момент когда ей пришлось оставить его одного и спускаться вниз.
Элизабет Револ (Elisabeth Revol) в больнице Салланша, Франция
Французская альпинистка утверждает, что на восхождении оба они чувствовали себя прекрасно, и успешно поднялись на вершину 25 января в 18:00. Но радость подвига была недолгой.
"Томек тогда, вдруг, сказал мне: Я ничего не вижу! В темноте его настигла снежная слепота. Он не пользовался очками, в течение дня, т.к было облачно.
Мы не задерживались на вершине ни секунды. Это был побег " - говорит Револ, уточняя что на спуске Томаш шел, держась за её руку. Это был очень долгий и опасный спуск.
"В какой-то момент он начал задыхаться, сорвал тёплую защиту с лица и начал тут-же замерзать. Его нос стал белым, таким-же как и его руки и ноги" - с отчаянием в голосе говорит Элизабет.
Двойка остановилась у края пропасти и пыталась найти хоть какое-нибудь укрытие от сильного ветра. У Томека совершенно не было сил выбраться из этой западни и тем более спуститься в базовый лагерь.
На рассвете ситуация стала еще более трагичней.
Элизабет подчеркивает, что, когда она поняла, что Томаш больше не может спускаться самостоятельно, она подняла тревогу, отправив GPS-координаты их места положения.
"Я отправила сигнал SOS и мне сказали, что если я смогу спуститься на отметку 6000 метров, то оттуда мне уже могут спасти; а Томека заберут с 7200 метров. Не я принимала это решение - оно было навязано мне" -.
Судя по словам Револ, как только она получила эти распоряжения, она как могла попыталась приободрить Томека и начала самостоятельный спуск вниз.
"Я спускалась будучи уверенной, что всё закончится благополучно. С собой я не брали ничего, ни палатку ни спальника. Ничего. Вертолеты должны были прибыть к середине дня. Но их не было." - говорит Револ, упоминая, что той ночью на спуске у неё уже начинались галлюцинации.
Всю ночь она провела в скальной трещине, как и Томек, без какого либо бивачного снаряжения. "Я как могла вжалась в эту дыру в скале и вся дрожала от холода, но моя ситуация не выглядела безнадёжной. Мнея тогда больше всего беспокоил Томек, который был гораздо слабее чем я" - сказала она.
Револ подчеркнула, что впервые в жизни испытала на себе галлюцинации, которые до сих пор ей удавалось избегать при высотных восхождениях.
"Спасателей всё не был и не было, поэтому мне пришлось ночевать прямо на снегу - без спальника, палатки и еду. Ночью я удивилась, мне казалось что какие-то люди подносят мне горячий чай. Незнакомая мне женщина просила обменять один из моих ботинков на чашку чая. Когд я утром проснулась, то обнаружила, что мой ботинок лежит в снежной расщелине. Я не понимала что происходит" - говорит она.
Теперь, из-за того, что она провела ночь без обуви, Элизабет грозит ампутация части левой ноги, поскольку она была обморожена более всего
На высоте 6800 метров Элизабет решила остановится, что бы не растратить и без того мизерные силы. "Издалека я услышала гул лопастей вертолета, но он казался слишком далеким, и кроме того, начал дуть сильный ветер"
И видео: "Голос в темноте"..... Встреча с Элизабет Дениса Урубко и Адама Белецкого
Когда ей стало известно, что вертолет не прибудет раньше, чем на следующий день, и что ей придется провести и третью ночь под открытым небом, она решила продолжить спуск.
"Теперь это был вопрос выживания. Я подумала что Денис Урубко и Адам Белецкий, которые непосредственно вышли на спасработы не смогли подняться ко мне", говорит она, описывая свой дальнейший спуск как крайне осторожный и медлительный, "Уже ближе к утру я увидела свет налобного фонаря вдалеке и стала кричать. Это было неимоверное чувство" - признается Элизабет
На вопрос, вернется ли она в горы, Револ ответила утвердительно, сказав только что Нангапарбат уже не будет в её планах, но другие вершины Гималаев и в том числе Пакистана она планирует пройти.
Как Вы себя чувствуете?
Это была невероятная экспедиция. Я чувствую себя уставшей и в нервозном состоянии. Что бы вернуться к нормальной жизни мне нужно еще день-два
Но, конечно, лечение займет гораздо больше времени, посмотрим что будет
Можете ли Вы рассказать какие травмы у Вас?
У меня обморожения, которые человек получает, находясь долгое время в условиях низких температур; в таких условиях ткани человеческого тела отмирают, это произошло со мной уже во время спуска с вершины.
Всё потому что была проблема с спасательной операцией. Мне сказали спуститься до отметки 6000 метров, а Томека заберет вертолет с 7200 метров. Тогда это был единственно возможный вариант выжить для нас обоих. Мне сказали что бы я оставила Томека. Когда я спустилась ниже, выяснилось, что помощь еще не вышла, поэтому мне пришлось провести ночь на снегу, без бивачного снаряжения: без спальника и без палатки, без еды. Без ничего. Только высотная одежда. Ночевка в таких условиях при таких низких температурах это экстремальная ситуация. Ноги не согревались. В ту ночь, у меня впервые были галлюцинации.
Мне показалось, что как будто какая то незнакомая мне женщина подошла ко мне с горячим чаем а взамен попросила ботинок.
"Я должна дать тебе свою обувь?" - спросила я незнакомку, "Я принесла тебе кое-что горячее, так что, я могу взять ботинок?" - ответила она.
И тогда я сняла свой ботинок, поэтому я осталась на ночь без него.
У Вас было ранее нечто подобное?
Нет, со мной это было впервые. Но это случается когда организм истощен бессонницей в течение долгого времени. Тогда я спала очень мало. Я бредила и мой мозг, казалось, был отключён. Галлюцинации прекратились только тогда, когда я снова начала двигаться. Со мной это было впервые и этот опыт дорого мне стоил.
Когда я проснулась утром, то обнаружила, что была в одном носке, ботинок лежал рядом. Я подумала: Что произошло? И тут-же вспомнила свой бред.
В итоге я провела без обуви около 5 часов!
Расскажите как проходила Ваша экспедиция?
Я уехала в Исламабад 15 декабря, что бы акклиматизироваться получше. Стояла хорошая погода. Акклиматизация должна была проходить как обычно: мы должны были поднимались каждый раз немного выше чем предыдущий, ночевать в высотном лагере и спускаться в базовый. И повторить эту процедуру несколько раз, поднимаясь до отметок в 7000 метров.
Однако, на этот раз мы взошли в акклиматизационной программе лишь 1 раз.
То есть мы не ночевали ни на 6000 ни на 6300 и тем более не на 6500 метрах.
До 2 января мы так и не смогли акклиматизироваться.
Затем у нас был долгие период плохой погоды, дул очень сильный ветер, что было продиктовано географическим положением горы. Она лежит меж двумя пустынями, с одной стороны у нас был теплый фронт, с другой холодный, и они сталкивались друг с другом. Так что у нас было ветрено, две, почти три недели.
За это время мы так и не смогли выйти из базового лагеря что бы пройти даже короткий путь к стене по леднику.
И только к 20 января ветер стих, появилось погодные окно и мы вышли на гору.
Шли сначала по леднику а затем поднялись в первый высотный лагерь; но наш первый лагерь это место где обычные группы ставят свой второй высотный лагерь.
В первый день выхода мы прошли ледник, затем поднялись на отметку 6000 метров. Там два дня мы ждали погоды в палатке.
На третий день в короткое погодное окно мы смогли подняться на 300 метров выше. Затем мы прошли траверсом - участок, который никто ранее до нас не проходил, по нему мы дошли до четвертого высотного лагеря на отметке 7200 метров.
Была одна канадская экспедиция на Нангапарбат, но они шли другим траверсом.
Так мы поднялись до подножия вершинной пирамиды. И на следующий день мы начали штурм.
Проснулись ночью, но начали выходить к 7-8 утра. Мы чувствовали себя хорошо, и были весьма счастливы, хотя было непросто найти путь к вершине.
На горе было мало снега и маршрут был едва заметен. Из дали нам этот участок казался легким, но как только мы на него попали, оказалось что маршрут весьма сложен и на этом участке мы потеряли несколько часов, из-за этого и возникла непредвиденная задержка.
В 17:15 я включила спутниковый телефон, чтобы отправить наши GPS-координаты своему мужу. Я регулярно выходила на связь с Францией.
Я подумала что уже поздно, но мы были лишь в 90 метрах от вершины. Облачность разошлась, был прекрасный вид. Но было поздно.
Я сказала о своих подозрениях Томеку, спросив "Сейчас 17:15, что мы делаем, поднимаемся в ночь?".
Я сказала что не смотря на время, хочу подняться на вершину. И он согласился.
И мы пошли дальше.
В 18:00 мы уже были на вершине.
И тут Томек сказал мне что ничего не видит, он не пользовался очками, в течение дня, так как было облачно. Я говорила ему про очки, но он сказал мне что волноваться не о чем.
А когда наступила темнота, возможно из-за снижения температуры, тут уж придется Вам самим спросить у врача, - конъюнктивит стал сильнее.
Мы стояли на вершине, но Томек говорил что ничего не видит. Я сказала ему: "надень шарф и пойдем".
А потом Вы спустились?
Мы не стояли на вершине долго. Как только Томеку сказал мне что ничего не видит, мы начали спуск вниз
А что произошло во время спуска?
Это был очень долгий спуск. Я должна была вести его, обходя опасные места. Он наклонялся ко мне и спрашивал куда ставить ногу. Ведь на такой сложной местности, когда Вы ничего не видите, идти очень опасно. Так что спуск занял у нас много времени.
Затем у Томека начались проблемы с дыханием. Он снял тёплую защиту с лица и я увидела что его нос был совсем белым, также начали замерзать его руки и ноги.
Когда мы спустились немного ниже, прямо у четвертого высотного лагеря, он сказал мне: "Я не могу идти дальше, я не дойду".
Тогда я сказала что мы спрячемся в скальной трещине и подождем дня. И посмотрим на наше состояние.
Утром оказалось что у Томека обморожения: руки, ноги, нос.
Кроме того у неге на лице была кровь, тёкшая по подбородку.
Я не знаю что произошло с ним, это нужно спросить у врача. Кровь шла постоянно. Это было на высоте 7200 метров.
Вы обратились за помощью?
Я обратилась за помощью еще раньше, как только заметила, что Томек в плохом состоянии. В 4 часа утра я оповестила кого могла: написала смс Людовику, моему мужу. Я сказала что это очень важно и мы должны что-то сделать, потому что Томек не может спуститься.
И ты начала спускаться?
Мы вместе дошли до той отметки куда смогли, до 7200 метров. В течение дня я пыталась организовать помощь, звонила и отправляла смс. Всё что могли сделать на мои просьбы это вызвать вертолет.
Я сказала что я сама могу спуститься, а Томек нет.
В какой момент Вы решили спуститься в одиночку?
На самом деле не я так решила. Мне сказали: если я смогу спуститься до 6000 метров, меня заберет спаскоманда, а Томека заберут с 7200. Это решение было навязано мне пакистанским правительством. Не я принимала это решение, я хотела спасти Томека.
"Да, пусть он остается, а ты спускайся" - так мне и сказали. Вот и всё.
Они также сказали мне что бы я шла без палатки, без ничего лишнего, потому что вертолёты прилетят уже днем.
Но они так и не прилетели, да и вообще не прилетели.
Вы провели ночь без бивачного снаряжения?
Да, это была вторая ночевка на горе без палатки и спальника, в прочем для Томека тоже.
Томек оставался на верху в снежной пещере, защищавшей его от ветра. Я отправила его GPS-координаты по телефону. В любом случае он сам бы не смог этого сделать.
Ночью я зажалась в трещину в скале как могла. Было очень холодно, я дрожала всю ночь. Кроме того на меня навалилась страшная усталость.
Я уже рассказывала о этом момента когда говорила про галлюцинации.
Я много думала о Томеке и о своей семье.
Вы боялись что останетесь на горе?
Тогда, в этот момент нет. Я была в расщелине, было холодно, но я не боялась, я видела выход из сложившейся ситуации и не отчаивалась. Я не была в безнадежной ситуации. Меня больше всего беспокоил Томек, он был в ужасном состоянии, он был один и гораздо слабее чем я.
У меня не было проблем с обморожением, было просто холодно.
Позже вы продолжили свой спуск?
Утром я снова включила телефон. Мне сказали, что помощь идет и прибудет днем. Поэтому я ждала, оставаясь на месте- ветра не было, поэтому я немного отдохнула.
Во второй половине дня я узнала что вертолет со спасателями прилетел в базовый лагерь, я слышала звук лопастей далеко внизу. Было уже поздно, около 16:00 - 17:00. Поэтому я поняла что вертолет полетит лишь один раз, второго шанса не будет. Но я не слышала что бы звук лопастей поднимался выше.
Тишина, тишина, тишина... и только время идет. Я подумала, что шансы подняться ко мне спасателями минимальные, итак и было, спасатели не поднимались ко мне. В тот момент я была примерно на 6800 метров. День подходил к концу.
Мой муж написал мне смс что спасатели не поднимутся сегодня, возможно уже завтра.
Но я понимала, что если спасательная операция переносится еще на один день, то мне надо спускаться самостоятельно.
Я уже знала что за мной будут подниматься польские альпинисты, об этом мне тоже сказал мой муж, снова добавив что они еще не начинали восхождение. Я ему ответила, что не смотря на сложность, продолжу спуск.
В тот момент для меня это было вопросом жизни и смерти. Две холодные ночевки на горе, теперь, если я хочу спасти свою шкуру, я должна спускаться. И я начала спускаться.
Я знала что "стандартный маршрут" провешен перилами и что мне придется спускаться по нему. Я шла медленно, была уставшей и мне было холодно. Я чувствовала боль в пальцах на ногах. Я остановилась на отдых, потом опять пошла дальше.
Было 2 или 3 ночи когда я вдруг увидела свет двух налобных фонарей. А потом я начала кричать
Вы были счастливы?
У меня были огромные эмоции. Я не знала вышли ли за мной спасатели, потому что не включала телефон и не получала СМС. Я немного была знакома с Адамам Белецким, мы вместе провели немного времени в 2016 году в экспедиции и у нас остались хорошие впечатления друг от друга. Он очень сильный альпинист. Я не знала что он тоже идет за мной. Первого я встретила Дениса Урубко, а потом, когда я увидела Адама, то подумала: "это фантастика! невероятно"
Для меня Денис - легенда альпинизма. В альпинизме есть масса возможностей для восхождения, но он один из тех, кто досконально знает что такое восьмитысячники.Он очень быстр, у него превосходная техника и сильная психика, он творит невероятные вещи. Он для меня настоящая легенда.
А Томек? Кем он был был для вас?
Томек - большой энтузиаст Нангапарбат. Именно он начал польский проект завоевания этой горы еще в 2010 году. Это человек с очень сильной историей и отношениями с этой горой.
Что-то случилось между ним и этой горой, он был очарован этим восхождением, он провел на склонах этой горы много времени.
Не смотря на многочисленные попытки ему так и не удавалось подняться на вершину, это была чистая страсть.
Томек был устойчив к зимним морозам, был великолепным альпинистом, но прежде всего у него была цель.
Вот почему я пошла с ним в экспедицию.
Я знала что мы сможем ужиться вместе в экспедиции и в 5-8 дней штурмового восхождения и еще 2-3 дня.
Мы оба поняли что нам комфортно вместе и мы можем быть в экспедиции. И я знаю, что Томек по настоящему хотел подняться на эту гору.
И он победил.
Да, он выиграл.
А что было дальше, Вы знаете?
Я знаю, что было сделано всё возможное, что бы спасти Томека. Я бы хотела увидеть его детей, встретиться с его женой. Я не знаю, посмотрим.
А вы? Будете ли вы снова подниматься в горы?
Я? Я думаю что да. Вы можете сказать что я "наркоманка", и это так и есть. Мне жизненно необходимы экспедиции. В горах так красиво... Конечно есть риск, но от него никуда не деться. Особенно в Гималаях. Особенно когда ты один.
Но это то, что мне нужно для полноценной жизни.
Перепечатка материала на другие ресурсы возможна только с разрешения администрации сайта!
