Фицрой (Cerro Fitzroy) внедалеке от Эль Чалтен в Патагонии. На границе Чили и Аргентины. Фото Todor Bozhinov
В 1968 году я (Дик Дорворт / Dick Dorworth ) был одним из группы друзей-альпинистов, которые ехали в фургоне Форд Эколайн из Калифорнии в Патагонию; в этой экспедиции мы совершили лишь третье в истории восхождение на вершину 3405-метрового гранитного заснеженного пика Фицрой (Cerro Fitzroy).
Дорога и маршрут восхождения в принципе были нам хорошо известны из фильмов "Fitz Roy" и "Mountain of Storms" и книги "Climbing Fitz Roy" 1968 года, и конечно же по рассказам моих товарищей: Ивона Шуинарда (Yvon Chouinard), Дага Томкинса (Doug Tomkins), Лито Техада-Флореса (Lito Tejada-Flores) и Криса Джонса ( Chris Jones).
Наша поездка в итоге растянулась на целых шесть месяцев, два из которых мы провели на Фицрое. В течение 30 дней из этих двух месяцев мы впятером жили в двух пещерах на горе, каждая из которых была размерами не более чем 3х3 метра.
15 дней подряд мы провели в самой высокой из них.
Погода, особенно патагонские ветра, не давала возможность выйти на стену, мы вообще не могли даже выйти из пещеры.
Это была поездка, меняющая отношение к жизни и восхождение, переполненное воспоминаниями и важными уроками для каждого из нас. Многие из этих уроков мы почерпнули из пещерной жизни.
Несколько лет спустя я рассказывал о этой поездке, и конечно же, упомянул о 15-и днях, проведенных в пещере. После одной из такой лекции, уже в середине 70-х годов, ко мне подошла одна женщина из аудитории и представилась помощником ведущего сеансов групповой терапии.
Она спросила, знаю ли я о подобных терапиях? Моё представление о таких сеансах ограничивалось представлением о том, что люди в таких группах делились своими внутренними конфликтами для снятия напряжения чтобы выразить свои настоящие чувства и мысли таким образом чтобы их поняли другие участники группы. Говорили что это весьма действенное терапевтическое средство.
Теория говорила, что подобное проявление внутреннего напряжение способствовало восстановлению здоровой психики.
Она мне сказала, что в своих лекциях я более-менее точно описываю подобные сеансы.
По её словам, наши 15 дней в тесной пещере стали аналогом "сеанса групповой терапии". Я подумал об этом и сказал её как есть, что не считаю это таковым.
Насколько я мог помнить, в течение этих 15-и дней между нами не было сказано ни одного плохого, обидного слова, хотя конечно же о комфорте проживания не было и речи, ведь за эти 15 дней не было возможности помыться а в туалет хотелось ходить каждый день... причем для туалета мы вырыли яму в полу пещеры.
Она мне так и не верила.
Она подумала что я либо привираю либо не могу вспомнить подобных моментов "групповой терапии". Она никак не могла поверить в то, что пятеро мужчин провели 15 дней в столь маленькой пещере без единого конфликта; ведь это, по её мнению, идет в разрез с самой психологией поведения человека. Эти слова заинтриговали меня и с тех самых пор я не перестаю думать о нашем проведенным временем в пещере.
И вот уже более чем 40 лет спустя это недоумение женщины, задававшей мне вопросы о групповой терапии, не оставляет меня в покое.
Пятеро из нас, все такие разные, упрямые, сильные, не склонные к разговорам, иногда чёрствые и всегда правильные жили в течение двух недель в тесной, влажной, холодной снежной пещере не только без конфликтов, но и с высокой степенью товарищества, хорошего отношения друг к другу, старясь придти на помощь, поставить себя на место товарища, не концентрируя внимание на резкие запахи и дискомфорт.
Мы выжили, завершили восхождение и остались на всю жизнь (более чем на 50 лет) хорошими друзьями. В последствии я участвовал во многих других альпинистских экспедициях, где даже в простых ситуациях возникали конфликты. Люди в таких группах были враждебны друг к другу и отличались скверным поведением.
Некоторые альпинисты со временем учатся на чужих и своих ошибках и исправляются в своем поведении в группе, а некоторые нет.
В таких группах альпинистов стоит считать - обычными людьми а саму экспедицию - микрокосмом поведенческого состояния. В таких группах очень важно извлекать правильные уроки.
Некоторые из тех уроков, которые мы почерпнули в пещере на Фицрое заслуживают пристального внимания; но я бы никогда не подумал, что эта женщина специально пришла на мою лекцию, чтобы сказать, что конфликтная ситуация это естественный путь развития человечества а преодоление таких конфликтов это путь к психологическому исцелению и крепкому здоровью.
Я думаю, что конфликт и хорошее здоровье - психологическое или физическое - противоречат друг другу. К тому времени, когда наша маленькая группа пришла во вторую пещеру, мы провели вместе несколько месяцев в маленьком фургоне, катаясь по всей Южной Америке, - спали на земле и в фургоне, занимались серфингом, катанием на горных лыжах, кулинарией, обедами и уборкой вместе.
Мы узнали сильные и слабые стороны каждого из нас, видели глупости и гениальные поступки, социальные и другие навыки и их отсутствие, философию и предрассудки, слышали истории и мечтания о себе и о друг друге.
Да, за это время было несколько конфликтов, но мы учились на них. Чем больше мы узнавали, тем лучше мы работали вместе как команда, группа, экспедиция, став взаимозависимой связкой людей на пути к вершине горы.
Этот путь включал и время проведенное в пещере, которое я вообразил считать микрокосмом человеческой жизни на Земле.
Мы были в пещере все вместе; бежать было некуда. Пещера стала нашим миром. У нас, в то время не было ни телефонов ни GPS, ничего из современных устройств.
Лишь несколько человек знали что наша группа в это время находится на Фицрое; но если бы пещера обрушилась в одну из скальных трещин (а такая вероятность была весьма высока, по крайней мере в наших мыслях) или если бы мы задохнулись от нехватки кислорода (такая вероятность также была), то даже эти несколько людей не имели бы понятия где именно на горе нужно нас искать.
Мы крайне остро осознавали, что остались сами по себе и что наша слаженная группа и взаимопонимание это прекрасный подарок, который заслуживает уважения.
Проблемы и дискомфорт в пещере были разделены. Когда запасы провизии подходили к концу, дневные пайки распределялись равномерно.
Наше поведенческое состояние было не столько сознательным выбором, сколько необходимостью, руководствуясь инстинктивным интеллектом и благодарностью опирающуюся на текущий момент.
Поразмышляйте вот о чём: по сути нигде больше не стоит задача выживания, которая зависит от равномерного распределения а не от конкуренции за имеющиеся ресурсы в духе сотрудничества, общения и сострадания. В прочем как и вся жизнь на Земле в 2018 году.
Перепечатка материала на другие ресурсы возможна только с разрешения администрации сайта!
