Пакистан. Восхождение на Гашербурум 2 Маши Коваль: Часть 5. Гора и путь домой



Минувшим летом, с началом альпинистского сезона в горах Каракорума (Пакистан), помимо многих других международных экспедиций проводила свою работу и украинская команда.

В горах Пакистана команда разделилась на 2 группы, у каждой из которых была своя программа и цели.

В первой группе 4 участника – Мария Коваль, Андрей Вергелес , Сергей Храпко и Саша Орышко.
Во второй группе: Никита Балабанов, Михаил Фомин, Вячеслав Полежайко

Все новости от команды Вы можете узнать в нашей спецтеме: ПАКИСТАН 2017. УКРАИНСКАЯ АЛЬПИНИСТСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ

Предлагаем Вашему вниманию четвертую часть рассказа киевской альпинистки, менеджера по восхождениям клуба “Кулуар”, Марии Коваль о восхождении на восьмитысячник Гашербрум II (Gasherbrum II, 8035 м)

Первая часть: Часть 1. Решение
Вторая часть: Часть 2. Как я училась паковать баул
Третья часть: Часть 3. Дорога в Асколе. Последний оплот цивилизации
Четвертая часть: Часть 4. В базовый лагерь


Отметим, что на саму вершину в этой команде поднялись Андрей Вергелес и Сергей Храпко

___________________________________________________


Я три раза начинала писать эту заключительную часть, и три раза останавливалась на несколько месяцев. Это четвертая попытка. Скоро будет год, как мы уехали в Пакистан, и я очень хочу закончить и поставить точку в этой истории. Так что я не буду утомлять подробным и дотошным описанием нашей работы на горе. В целом, это череда выходов в промежуточные лагеря для их установки, заброски продуктов и, конечно, акклиматизации, которая сменяется спусками в БЛ для отдыха и безделья. Пожалуй, я опишу самые интересные и запоминающиеся для меня моменты.

Итак, мы прибыли в БЛ.

Я уже упоминала о том, что в этом году перила пакистанские фирмы решили не провешивать. И надо отдать должное Андрею и Сергею, практически всю работу по провешиванию перил ребята сделали самостоятельно. А это требует не только носки тяжеленной бобины перильной веревки, но и технических навыков крепления. Так, чтоб это было надёжно и надолго. Где проушина Абалакова, где просто снежный пикет.

Работа на горе с точки зрения акклиматизации проходит по, так называемому, принципу пилы.

Ниже картинка шаблонного графика, по правилам 500 и 1000 метров. Идеальный вариант.



В Пакистане на Гашербуруме у нас не получилось выполнить все в точности по графику. Погода и самочувствие вносят свои коррективы. Ниже график того, как реально прошло наше восхождение, заботливо созданный Сережей Храпко на основе его подробных записей.



Одним из самых запоминающихся и тяжелых препятствий был ледник между БЛ (5100м) и Л1 (5900м). Вот проходишь его, и уже понимаешь, что больше ничего не хочется, а это только Л1.



Дальше был переход во второй лагерь Л2 (6400 м). Вначале до серака, потом по снежному гребню, довольно крутому и острому. Практически весь гребень был провешен перилами. А вот за ним начинался траверс, который был для меня еще одним испытанием. Я не очень люблю траверсы, а этот, на ледовом склоне, очень крутом, под ногами бездна). Перила были, но как же ими неудобно пользоваться, когда они горизонтальные. Это было каждый раз испытание проходить туда, а потом на спуске обратно.



Переход в Л3 (7000м) был не страшнее, чем два предыдущих перехода. Крутой, заваленный снегом склон. Опасность схода лавин. И ты в 3м лагере, он же и штурмовой. У нас было две попытки штурма. После первого выхода в Л3, решили пойти дальше, пришлось повернуть из-за плохой погоды. После спуска вниз и отдыха было принято решение, что следующий выход будет точно со штурмом вершины. Обещали погодное окно, да и все группы планировали выход в эти же дни.



До вершины я так и не дошла. Мне осталось буквально 100 метров по высоте. Но я повернула. О чем я тогда думала? Весь штурмовой день, который начался у нас в 12 ночи в 3м лагере и закончился у меня ближе к 8 вечера, я шла и думала о том, как тяжело и как безнадежно отстала от Андрея и Сергея.

Когда начался последний предвершинный взлёт, подъем на который занимает несколько часов, ребята уже были под большим камнем, нас разделяло 2 часа времени. Я думала, что буду идти, пока не встречу спускающихся ребят, и с ними поверну вниз. Наверное, я сдалась тогда. И вот так, еле переставляя ноги и ледоруб, склон был довольно крут, и комфортно было идти в три такта, я шла. У нас была рация. Я сказала Серёже, что буду идти, пока они не начнут спускаться, и тогда буду спускаться с ними. И вот по рации они говорят, что на вершине. И я думаю ну все, скоро спуск. А потом понимаю почему все!? Как так, зачем я год тренировалась. И вот, я не назову это открытием второго дыхания, потому что, от моих более быстрых и частых движений легкие просто разрывались. Но я так захотела тоже быть на вершине, я знала и чувствовала, что силы у меня для этого есть. Я попросила ребят в рацию меня подождать, это пример того, как мозг начинает сбоить) кто будет 1,5 часа ждать на 8000?!

С ребятами я пересеклась возле большого камня, высота где-то 7800-7900. И вот я думаю идти дальше сама, но начинает портиться погода. Накатывают большие облака, которые сливают все вокруг в белое молоко и неясно, где низ - где верх. И вот так я металась минут 10-15. Потом испугалась, что могу умереть. Что мне ещё надо 2 часа чтоб дойти до вершины и спуститься в это же место, и что “через два часа” может быть такое, что совсем ничего не будет видно, а ветер будет сдувать. Ну и я буду одна, некому будет помочь, не за кем будет идти, чтоб отыскивать дорогу. И я повернула, вниз, за ребятами.

На спуске меня тоже ждало приключение, мне повезло, что я была не одна, и кто-то таки смог меня остановить, когда я сорвалась и летела по снежному склону. Ледоруб выбило, скорость набралась такая, что поймать его было невозможно. В рот набивался снег. Я помнила, что внизу было выполаживание, а потом скальные сбросы, и вот, крутясь вниз по склону в голове был вопрос - успею ли я остановится на том выполаживании, или моя скорость уже слишком большая.

Значит, так и будет.

Потом резкая боль в бедре, и я замедляюсь и останавливаюсь. Внизу, кроме Андрея и Сергея, был ещё иранец, похоже, это он ледорубом, ударив по ноге, затормозил меня. Потом ещё 10 минут просто лежишь и глотаешь воздух, легкие горят и кажется, дыхание сбито навсегда. Проходит время, поднимаешься и идёшь. Медленно, тяжело, с теми кто был на вершине, а ты нет.

Думаю, самообладание меня покинуло и я, конечно, не могла собраться.

Тяжело дышать, болит сердце, ветер и глубокий снег. Постоянно падаешь на попу, сидишь и кажется, что готов так провести вечность, только бы не вставать и не идти. Но встаёшь, потому что нет выбора, делаешь ещё 5 шагов и опять сидишь. Ясное дело, в таком темпе я отстала. Когда мы дошли до скал, ребята опережали меня на две веревки вниз. Между нами ещё были по-моему Баски (такая народность в Испании), и кто-то за мной. Но постепенно, я пропускала всех вперёд и в итоге осталась одна.

Мне так было проще - никто не дышит в спину.

Делала все медленно. На дюльферах все снаряжение, которое призвано помогать, стало невероятной обузой. Ледоруб вечно путался в ногах и мешал, рюкзак ерзал. Периодически надо было перестегиваться на обледенелых скалах. Смеркалось.

Ну и тут ещё одно доказательство, насколько я была не готова к этой горе.

Я не взяла запасные батарейки в фонарик, но они были, они были даже со мной в 3 штурмовом лагере.

Мой фонарик сел ещё на подъёме, и смутно осознавая, что у меня нет света, я продолжила спуск. Выбора не было. И, забегая наперед, хочу сказать, что мне и второй раз несказанно повезло, и сейчас я не представляю, как бы я спускалась. В общем-то, меня догнал тот самый иранец, который затормозил мое падение.

Я ему показала, чтоб он проходил вперёд, мол я долго. А он сказал, что не пойдёт вперёд, сказал что мы вместе теперь будем спускаться, по чуть-чуть, вначале ты а потом я, за тобой. Я не поняла этого, я не ожидала такого. Как это возможно. Незнакомый человек, зачем он это делает?! Чуть позже ещё пришла мысль о том, насколько плохо я выглядела, что он просто побоялся меня оставлять. Он отдал мне свою восьмерку, которую я потеряла на одной из последних верёвок, он постоянно был рядом разговаривал и рассказывал что-то. Я думаю, надо сказать, что мне было очень страшно. Я в принципе не люблю скалы, и уж совсем не понимаю, когда это скалы со льдом и снегом. Когда ставишь кошку вроде бы в снег, а она едет и скользит, потому что там камень. Наверное, я не очень хорошо чувствую такой рельеф, опыта недостаточно. Со стороны, возможно, кажется… вот не знаю, что кажется, но могу сказать что люди склонны идеализировать.

Так вот, у меня совсем было недостаточно опыта. И да, я постоянно испытывала страх на этом скальном спуске. Страх, который иногда так парализует, что боишься сделать шаг, потому что кажется, что обязательно сорвёшься.

Сейчас я не представляю, как бы спустилась без иранца. Он начал идти передо мной и буквально показывал, куда ставить ноги, и говорил “ну видишь, все хорошо”. Вот так и все хорошо. Стемнело. Нам осталось пару верёвок уже по снежному склону, он проходил 10 шагов, оборачивался и светил мне, чтоб я видела куда иду.

А потом впереди нас ждал ещё длинный траверс до палаток. И все это время он шел и оборачивался, чтоб я могла подойти. И так, пока мы не дошли почти до лагеря. Мне кажется, что навстречу вышел Андрей или Сергей, но сейчас я уже не уверена. Потому что когда я подошла к палатке, они вроде были в ней. Но и на встречу вроде тоже вышли.

Все.

На следующее утро спуск, спуск и спуск. До 1го лагеря, а на следующий день до базового.

Не буду лукавить, мои халатности прощались мне и раньше.

Первый раз, когда я плохо завязала кошку, чтоб быстрее разобрать станцию, забыла взять батарейки, не зарубилась при срыве.

И каждый раз это прощалось, и каждый раз, когда меня что-то внутри толкало - Маша проверь узел на кошке, Маша батарейки в фонарике почти сели. Я отвечала “как-то будет”. И как-то было.

Но пора заканчивать с этим.

Это про отсутствие опыта и должной подготовки.

Подготовка - это не только физическая и техническая, но это и запас воли и силы - принять правильное решение, когда на грани. Заставить себя сделать лишние движение, которые в будущем избавят от многих проблем. По сути движение не лишнее, а необходимое. Подготовка - это наличие опыта совершения этих необходимых движений, даже не задумываясь над ними.

Моя личная драма продолжалась ещё полгода, думаю, она все ещё не закончилась.

На момент окончания этого текста, 4й попытки, думаю, что уже все хорошо. И душевные силы восстановлены. Как минимум, я уже строю планы на осень. Не такие амбициозные как прежде, но все же горы.

Поначалу я решила, что больше на пойду в горы никогда.

Я была, как человек, у которого забрали смысл жизни. Год я знала, зачем просыпалась утром, - потому что мне надо было сделать ещё одну клеточку зеленой в моем графике тренировок.

Потому что в начале лета я с товарищами ехала в новую неизведанную страну, чтоб таки доказать себе, что я могу подняться и на 8000.

После Пакистана я перестала понимать, зачем просыпаться.

Да, у меня есть работа и обязанности, но нет больше крыльев и огня в душе. И работа стала просто отбыванием долга. И больше ничего.

В какой-то момент, пару лет назад, я поняла, что могу назвать себя альпинисткой. И это так меня порадовало, вот она я. Ну не вся, но довольно весомая часть. Все так просто, ходи в горы - будь собой! После Пакистана, я точно поняла, что я не альпинистка.

В Пакистане поднялся вопрос о моих мотивах в горах. Как-то я услышала, по настоящему, как сердце подсказывает куда идти, и тогда я пришла в Вертикаль. И был Крым, и приключенческие гонки, и Памир, и выезды с клубом. И да, всегда в этом был азарт достижения вершины, удовольствие от работы в связке и узнавание чего-то нового. Кошки и ледоруб, я просто обожаю и снежно-ледовые склоны. И поначалу, когда ты самоотвержен и идёшь за приключениями, тебе тяжело и ты соревнуешься с собой и свершаешневероятные вещи для себя, ты счастлив. Но, наступает момент, когда в душу заползает Тщеславие. Я начала замечать, как люди относятся к тому, что я делаю и куда хожу. Это не было для того, чтоб об этом рассказать, это всегда было чтоб доказать себе.

Но в какой-то момент появилась мысль - я должна, потому что этого ждут или не ждут. Но для меня это стало одной из причин, публичность достижений и оценка их обществом. И все полетело к чертям. Я совсем не была готова к Манаслу, я не тренировалась, да и, по большому счету, я никогда не собиралась на 8000ки. Но моя гордыня не позволила мне отказаться, когда Андрей предложил. А Пакистан уже как следствие.

После спуска в БЛ нас с Сережей ждала дорога домой. Андрей решил еще остаться - то ли пробовать полнятся на Гашербурум 1й, то ли помочь с эвакуацией одного из Басков.

Трек до Хуше, поселка, откуда нас должна была забрать уже машина, занял еще 4 дня, и три ночи.

Мы ночевали в известной Конкордии - лагерь на распутье дорог в БЛ, К2 и БЛ Гашербурумов. Практически у подножия Броуд Пика.

И, если честно, можно было бы написать еще отдельную часть о нашем с Сережей треке. И про ночевку в Конкордии, и прохождение перевала и потом блуждание по леднику в поисках дороги. И это невероятное чувство, когда после 2х месяцев в камнях и снегу ты выходишь к первой траве и первым цветам. Все альпинисты знают это ощущение. Запахи просто сбивают с ног, насыщенность и яркость красок кажется невыносимой. И вот честно, если верить в рай и ад, то в такие моменты познаешь рай и понимаешь, как мог бы выглядеть ад.

Так же, при написании всех частей, за хронологией событий я неизбежно обращалась к записям Сережи. У меня были, конечно, свои заметки, но они были не регулярными, и восстановить по ним, спустя почти год, последовательность, было сложно. Сережа очень методично и скрупулезно вел дневник экспедиции.

Перечитывая отчет Сережи, поняла, что я совсем не о том, возможно, пишу. После прочтениях моих историй, вряд ли вы почерпнете практическую и полезную информацию о стране или о том, как и куда лучше пойти или поехать. Сережины рассказы в этом плане, конечно, куда более полезны. Да и видео Андрея не менее полезны. У меня же больше чувств и эмоций, а практической пользы от этого для читателя немного. Но все же, я старалась писать искренне.

Каждый раз возвращаясь к написанию этих рассказов, я неизбежно возвращалась к своим переживанием в Пакистане. Это было больно. Поэтому и затянулось все так надолго.

Многие вещи поняты, многие остались под вопросами. Я знаю, что буду ходить в горы и путешествовать. Я по прежнему считаю, что горы - это лучшее что может произойти в жизни каждого человека. Будь то Говерла или Эверест.

Мне еще очень далеко до той чистоты в сердце и в мыслях, с которыми должно идти в горы.

Вот над этим и буду работать)

Пожалуй, это все что я хотела сказать.


Теги: Гашербрум I, Gasherbrum I, Гашербрум II, Gasherbrum II, Пакистан, альпинизм, украинские альпинисты, альпинисты Украины, Каракорум, экспедиция украинских альпинистов в Пакистан
Автор: Мария Коваль, менеджер по восхождениям в Кулуар, https://kuluarpohod.com
Опубліковано в

МАТЕРІАЛИ ЗА ТЕМОЮ

ІНШІ НОВИНИ РОЗДІЛУ