Я прожил в Боливии два года. С некоторой натяжкой это можно считать одним длинным путешествием. Но всё-таки повседневная жизнь, пусть даже в другом (и по горизонтали и по вертикали) полушарии, при всей её необычности, всё равно повседневная жизнь. А путешествие - это перерыв в повседневности. Поэтому я выбрал двенадцать эпизодов, которые оставили особенно яркие воспоминания.
Пристегните ремни, дорога полна неожиданностей...
Человечество делится на тех, кто любит горы, и тех немногих, кто к ним равнодушен. Жизнь в Боливии без горных походов возможна, но бессмысленна.
Желание совершить поход в Кордильеры спонтанным не было - возникло задолго до моего приезда в Боливию. Здесь же под гнетом акклиматизации поначалу слегка увяло. Но однажды в моей башне сломался лифт, и, поднимаясь пешочком на четырнадцатый этаж, я почувствовал, что готов к более серьезным достижениям. Лучший способ избавиться от искушения - уступить ему. На следующий же день отправился в туристический квартал, где находятся полсотни фирмочек, торгующих приключениями. С выбором цели моего первого горного похода по Кордильерам затруднений не возникло.
Проходящая неподалеку от Ла-Паса горная цепь под названием Королевская Кордильера имеет сто двадцать километров длины и двадцать ширины и включает восемь вершин выше 6000 метров и восемьдесят семь между 5000-6000. Не считая какого-то количества безымянных, то есть куда ещё не ступала нога человека. В туристическом обороте, однако, находится от силы десяток. Большинство или выше 5500, или требуют альпинистских навыков. Об альпинизме я не имею никакого понятия. Выше 5500 мне настоятельно советовали не соваться, учитывая вялые мышцы, возраст и лишний вес. В сухой осадок выпал пик Австрия высотой 5324 метра.
Австрийские альпинисты Вилфрид Кюм и Йозеф Прем совершили в 1940 первое восхождение на пик, известный с незапамятных времен под названием Кунтурири. Индейцы аймара скалолазанием не увлекались, но всем сколь-нибудь выдающимся горным хребтам и вершинам, их окружавшим, давным-давно дали имена.
По пути австрийцы заглянули и на вершину напротив, в просторечии именовавшуюся "черный холм". Выяснив, что исторического названия у холма не имелось, Кюм окрестил его пиком Австрия. Стоит заметить, что в результате поглощения Третьим рейхом и переименованием в Остмарк (Восточное маркграфство), Австрии к этому моменту уже два года, как не существовало. Название как-то не прижилось. То есть все знают, что это такое, но аймарского признания холм так и не получил до сих пор. Не значится пик Австрия и в официальном списке вершин Королевской Кордильеры. Кому из туроператоров довериться оказалось очевидным.
В первом десятке контор энергичные (точнее сказать, наглые) молодые люди и завлекательные девушки пытались содрать с меня втридорога, и ещё ставили условия. Я уже начал закипать от несправедливости этого мира, когда зашел в каморку к дону Адольфо. Его ладонь закрылась вокруг моей, как альпинистский карабин.
Мне не пришлось объяснять ему, что я не "гринго", что у меня очень ограниченные ресурсы, и я твердо убежден в том, что среди братства любителей гор человек человеку друг и товарищ. Он сам сразу все это прочитал в моем рукопожатии и в моих глазах. За двухдневный поход по принципу "все включено" он попросил, и я с радостью отдал, сто долларов. За эти деньги меня обслуживали два водителя, проводник с женой и ослик. В назначенный день поднялся в контору дона Адольфо, как договорились, к семи утра.
Я был строго предупрежден не опаздывать. Не надо ухмылок - в Боливии сохраняется немецкое отношение к пунктуальности. Адольфо проводил меня переулками к запаркованному во дворе микроавтобусу, пожелал хорошей погоды и удачного похода. Прошел час, два. Для моего уже зрелого терпения, пустяк. Я дремал под энергичные моренады фольклорного ансамбля "Льяхтайманта".
Наконец, с базара спустились три бабы модели "Дуся-агрегат" и двое мужичков-доходяг. Они находились в приподнятом настроении по поводу удачно проведенной торговли картошкой и другими местными корнеплодами. С шутками, прибаутками и попытками раскрутить меня на бутылку сингани (виноградной сивухи) тронулись в путь.
Когда из пасянского оврага вырулили на альтиплано, в Эль Альто, то оказалось, что трасса на Титикаку, по которой нам требовалось проехать около сорока километров, перекрыта ярмаркой. Попытались проскочить по узеньким улочкам жилых кварталов по правую сторону трассы, но увязли в безнадежной пробке. Дворами пробрались к запруженному фурами шоссе и с грехом пополам, сквозь ярмарочный гудеж, перескочили на другую сторону, в кварталы новостроя. Шофер занервничал. Бабы притихли. Население этой части Эль Альто живет не по закону, а по понятиям.
Если кто завидит в своем квартале чужую машину, мгновенно собирается "флэшмоб", машину останавливают, находящихся внутри вытаскивают наружу и избивают, а саму машину поджигают. Чтоб неповадно было. Чужие здесь не ходят. Наш водитель, вспотев от напряжения, петлял по узким проездам между глухими заборами. "Дуси" и мужички с беспокойством вертели головами, пытаясь угадать, откуда полетят камни. Через пятнадцать минут, показавшиеся мне о-о-очень длинными, заборы выплюнули нас на трассу.
Минут через сорок свернули на грунтовку, уходящую в предгорья. На пути попалось несколько хуторов в один-два двора, где торговки одна за другой сошли. Где-то после полудня добрались до поселка Туни на высоте 4440 метров и остановились у хибарки, сложенной из необожженных кирпичей.
Меня встретил проводник, дон Карлос. Не теряя времени, мы тронулись пешком вглубь Кордильеры в сопровождении его жены и ослика, груженого палатками, спальниками, кухонным скарбом и продуктами. С утра погода стояла солнечная, но постепенно небо затянули тучи, которые отяжелели и опустились нам на плечи. Начал моросить дождь. Мы бодрым шагом шлепали по хлюпающей под ногами тропе, которая под небольшим уклоном вела в гору. Пахло сырой землей и мокрыми камнями.
Облака улеглись на тропу и начали путаться под ногами. Около трех часов дня пришли в базовый лагерь на берегу озера Ч´ьар К´ута. Высота 4700. Ощущения мне уже знакомые по прогулке на перевале Ла Кумбре. Дон Карлос поставил палатки, жена развела примус и начала готовить ужин. Я пошел прогуляться вокруг озера. Вид вокруг закрывали молочные облака, но за ними ощущалось какое-то присутствие.
Неожиданно совсем близко проступил силуэт трехгранного пика. По спине побежали мурашки. В течение следующих десяти минут облака поднялись словно театральный занавес, и передо мной открылась залитая солнечным светом картина горного пейзажа необыкновенной красоты.
Я любовался ей с разных ракурсов почти два часа, на протяжении которых солнце, синее небо и тучи играли друг с другом в пятнашки между заснеженных хребтов. Пик Австрия выглядел огромным. Меня начали терзать сомнения в разумности задуманного предприятия.
В сумерках поели. Ужин состоял из сковороды макарон, разогретых с томатным соусом, репчатым луком и кусочками какой-то колбаски. Наверное, вкусно, но аппетит у меня из-за высокогорья отсутствовал.
Вокруг стояла объемная тишина. Пахло влажным мхом и горными снегами. Стемнело. Запрокинув голову, долго смотрел на созвездия, которые видел первый раз в жизни. Южный Крест мерцал в зените. На ощупь залез в палатку, расстелил термоковрик, сверху спальник, взятые напрокат у дона Адольфо.
Коврик оказался для моих бедер узковат, а спальник безнадежно короток. Кое-как устроился, положил в рот четверть плитки горького шоколада и постарался заснуть. Спал урывками, и едва забрезжил рассвет, с облегчением выбрался наружу. Утро обнадеживало. На небе ни облачка, полный штиль. Чашка густого и очень сладкого шоколада с бутербродом окончательно настроила меня на оптимистический лад. Проводник советовал поторопиться. К полудню горы должно было снова затянуть тучами.
Когда лучи восходящего солнца осветили вершину пика Австрия, мы начали восхождение. Первый участок состоял в подъеме зигзагом по довольно крутому склону. Особых усилий это не требовало. Наладил дыхание, разогрел колени. Несмотря на плохой сон, чувствовал себя, применительно к обстоятельствам высоты, вполне сносно. Крутой участок преодолели неожиданно быстро. Пересекли заболоченную "ступеньку" шириной с полкилометра, на которой паслись ламы. Из-под ног шарахались зверьки вискача, вроде зайца с беличьим хвостом.
Дальше путь лежал по каменной морене из пластинчатых сколов, осыпавшихся с окружающих склонов на протяжении последних двадцати миллионов лет. На середине морены я понял, что торопиться не надо. Не спешить научился во время восхождения на Монблан, ещё в молодые годы.
Тогда дошел до вершины, наверное, последним. Но дошел. А немало из числа тех, кто меня обогнал, выбились из сил и повернули назад. Сто шагов, пять минут отдыха. Ещё сто шагов, отдых. Потом семьдесят. Потом пятьдесят. Потом тридцать. Дон Карлос не торопил. Я шел не на время, а на результат. Такая постановка вопроса боливийцам понятна. На высоте 5000 метров морена закончилась седлом, с которого открылся вид на соседний тройной пик Кунтурири, в силуэте которого при наличии фантазии можно разглядеть кондора с распростертыми крыльями.
До вершины пика Австрия оставалось пройти ещё один каменистый кулуар, засыпанный метром выпавшего накануне снега. Съел яблоко. Допил воду. С Богом!
Уже через первые полсотни шагов понял, что дело швах. Высота в 5000 метров оказалась для меня потолком. Я мог сделать без отдыха не более десяти шагов. Во время передышки провел диагностику систем жизнеобеспечения и пришел к выводу, что хоть на честном слове, но дотяну.
Скорее всего. Шли по снежной целине, проваливаясь по колено. Проводник попробовал сэкономить силы, передвинувшись к краю камнепада, где снега почти не было. Но зато там требовалось шагать, а то и прыгать по скользким каменюкам, между которыми зияли глубокие трещины. Я отключил все вспомогательные системы организма, слух, обоняние, ощущение холода, убрал до минимума яркость зрения.
Делал пять шагов, крайний из них, стиснув зубы, отдыхал тридцать секунд, и снова пытался переставлять ноги. Закружилась голова, держать равновесие стоя больше не удавалось. Опустился на четвереньки. Не имею представления, как долго я полз последние десятки метров. Дон Карлос терпеливо ждал меня на вершине.
Сердце не колотилось, а вибрировало в груди. Ощущения ужасные, но особая опасность мне не угрожала. Требовалось дышать и терпеть. Через пять минут я вполне пришел в себя, постепенно прояснилось зрение. Через десять мог ходить, говорить и проявлять интерес к открывшемуся с вершины виду. Дон Адольфо обещал, что увижу незабываемую панораму. Но пока полз к вершине, погода сломалась, через нас один за другим проносились снежные заряды. Так что увидел я немного.
Спуск предсказуемо стал испытанием для ног и коленей, но тут уж ничего не поделаешь. На седле попали в такой буран, что пришлось его пережидать. Снегопад прекратился так внезапно, словно его отключили. В прорехах туч пробилось солнце. Я обернулся и посмотрел в сторону вершины. На следы нашего восхождения не осталось и намека. В лагере проводника ждал сюрприз - худая молодая гостья из Голландии. Дон Адольфо отправил её рано утром нам вдогонку. Обрадованный дополнительным заработком, дон Карлос развернулся и повел девушку на пик Австрия. Я залез в палатку и задремал. Проснулся через час, чувствуя себя на удивление бодро.
Жена дона Карлоса завершала свертывание лагеря. Всю утварь она сложила на кусок полотна, который завязала углами в узел. Я собрался проявить галантность и снять палатку, но дама объяснила, что не барское это дело, да и силы мне лучше поберечь. Взвалила на спину узел, и мы тронулись в обратный путь.
Спускались на альтиплано по другой тропе, среди ручьев и водопадов. Вышли на пастбище с отарой овец и очень сердитыми собаками, где больше часа просидели на корточках, ожидая проводника и голландку. После марш-броска на вершину она выглядела усталой, но и только. Дон Карлос был по обыкновению свеж, как огурчик. Мы с трудом упихнулись в присланную за нами легковую "тойоту". Мне показалось, что на этом приключения закончились.
Если бы... Водитель мчался по раскисшей от дождей грунтовке на совершенно безумной скорости, камни били в днище, в нескольких местах мы сходу форсировали горные речушки. Два раза едва не увязли в грязи. Кульминация гонок на выживание наступила, когда раздался громкий хлопок, машину занесло и водителю с большим трудом удалось удержать её от опрокидывания в кювет. Левое заднее колесо разлетелось в клочья. Запаска выглядела так, что от нехорошего предчувствия у меня сжалось сердце.
Но обошлось.
В Эль Альто мы битых три часа черепашьим шагом пробирались сквозь хаос разъезжающейся ярмарки. Пробовать альтернативные пути через боковые проезды водитель категорически отказался по причине того, что уже стемнело. Думаете, всё? Вы не бывали в Боливии... В самом начале спуска из Эль Альто в Ла-Пас в "тойоте" кончился бензин и мотор заглох. Усилители руля и тормозов отключились. По извилистым улочкам мы промчались с километр на почти неуправляемой машине пока на полном ходу не влетели на совершенно случайно оказавшуюся на нашем пути бензоколонку. Шофер тормозил ногами и ручником. Вот теперь, всё.
Восхождением на пик Австрии мои походы по Кордильерам завершились. Чтобы лезть выше, причем с удовольствием, требовалась другая физическая форма. Меня вернул на землю эпизод с голландкой. Подъем на пик Австрия для настоящих горных туристов - не более, чем легкая прогулка. Я же достаточно близко подошел к абсолютному пределу возможностей моего тела. Чтобы добиться большего, пришлось бы менять тело. Но я и так уже мог надувать щеки и честно хвастать тем, что "ходил за 5000 в Кордильерах". Подумав, решил, что этого мне вполне достаточно. Тщеславие - мой излюбленный грех...
Пристегните ремни, дорога полна неожиданностей...
Человечество делится на тех, кто любит горы, и тех немногих, кто к ним равнодушен. Жизнь в Боливии без горных походов возможна, но бессмысленна.
Желание совершить поход в Кордильеры спонтанным не было - возникло задолго до моего приезда в Боливию. Здесь же под гнетом акклиматизации поначалу слегка увяло. Но однажды в моей башне сломался лифт, и, поднимаясь пешочком на четырнадцатый этаж, я почувствовал, что готов к более серьезным достижениям. Лучший способ избавиться от искушения - уступить ему. На следующий же день отправился в туристический квартал, где находятся полсотни фирмочек, торгующих приключениями. С выбором цели моего первого горного похода по Кордильерам затруднений не возникло.
Проходящая неподалеку от Ла-Паса горная цепь под названием Королевская Кордильера имеет сто двадцать километров длины и двадцать ширины и включает восемь вершин выше 6000 метров и восемьдесят семь между 5000-6000. Не считая какого-то количества безымянных, то есть куда ещё не ступала нога человека. В туристическом обороте, однако, находится от силы десяток. Большинство или выше 5500, или требуют альпинистских навыков. Об альпинизме я не имею никакого понятия. Выше 5500 мне настоятельно советовали не соваться, учитывая вялые мышцы, возраст и лишний вес. В сухой осадок выпал пик Австрия высотой 5324 метра.
Австрийские альпинисты Вилфрид Кюм и Йозеф Прем совершили в 1940 первое восхождение на пик, известный с незапамятных времен под названием Кунтурири. Индейцы аймара скалолазанием не увлекались, но всем сколь-нибудь выдающимся горным хребтам и вершинам, их окружавшим, давным-давно дали имена.
По пути австрийцы заглянули и на вершину напротив, в просторечии именовавшуюся "черный холм". Выяснив, что исторического названия у холма не имелось, Кюм окрестил его пиком Австрия. Стоит заметить, что в результате поглощения Третьим рейхом и переименованием в Остмарк (Восточное маркграфство), Австрии к этому моменту уже два года, как не существовало. Название как-то не прижилось. То есть все знают, что это такое, но аймарского признания холм так и не получил до сих пор. Не значится пик Австрия и в официальном списке вершин Королевской Кордильеры. Кому из туроператоров довериться оказалось очевидным.
В первом десятке контор энергичные (точнее сказать, наглые) молодые люди и завлекательные девушки пытались содрать с меня втридорога, и ещё ставили условия. Я уже начал закипать от несправедливости этого мира, когда зашел в каморку к дону Адольфо. Его ладонь закрылась вокруг моей, как альпинистский карабин.
Мне не пришлось объяснять ему, что я не "гринго", что у меня очень ограниченные ресурсы, и я твердо убежден в том, что среди братства любителей гор человек человеку друг и товарищ. Он сам сразу все это прочитал в моем рукопожатии и в моих глазах. За двухдневный поход по принципу "все включено" он попросил, и я с радостью отдал, сто долларов. За эти деньги меня обслуживали два водителя, проводник с женой и ослик. В назначенный день поднялся в контору дона Адольфо, как договорились, к семи утра.
Я был строго предупрежден не опаздывать. Не надо ухмылок - в Боливии сохраняется немецкое отношение к пунктуальности. Адольфо проводил меня переулками к запаркованному во дворе микроавтобусу, пожелал хорошей погоды и удачного похода. Прошел час, два. Для моего уже зрелого терпения, пустяк. Я дремал под энергичные моренады фольклорного ансамбля "Льяхтайманта".
Наконец, с базара спустились три бабы модели "Дуся-агрегат" и двое мужичков-доходяг. Они находились в приподнятом настроении по поводу удачно проведенной торговли картошкой и другими местными корнеплодами. С шутками, прибаутками и попытками раскрутить меня на бутылку сингани (виноградной сивухи) тронулись в путь.
Когда из пасянского оврага вырулили на альтиплано, в Эль Альто, то оказалось, что трасса на Титикаку, по которой нам требовалось проехать около сорока километров, перекрыта ярмаркой. Попытались проскочить по узеньким улочкам жилых кварталов по правую сторону трассы, но увязли в безнадежной пробке. Дворами пробрались к запруженному фурами шоссе и с грехом пополам, сквозь ярмарочный гудеж, перескочили на другую сторону, в кварталы новостроя. Шофер занервничал. Бабы притихли. Население этой части Эль Альто живет не по закону, а по понятиям.
Если кто завидит в своем квартале чужую машину, мгновенно собирается "флэшмоб", машину останавливают, находящихся внутри вытаскивают наружу и избивают, а саму машину поджигают. Чтоб неповадно было. Чужие здесь не ходят. Наш водитель, вспотев от напряжения, петлял по узким проездам между глухими заборами. "Дуси" и мужички с беспокойством вертели головами, пытаясь угадать, откуда полетят камни. Через пятнадцать минут, показавшиеся мне о-о-очень длинными, заборы выплюнули нас на трассу.
Минут через сорок свернули на грунтовку, уходящую в предгорья. На пути попалось несколько хуторов в один-два двора, где торговки одна за другой сошли. Где-то после полудня добрались до поселка Туни на высоте 4440 метров и остановились у хибарки, сложенной из необожженных кирпичей.
Меня встретил проводник, дон Карлос. Не теряя времени, мы тронулись пешком вглубь Кордильеры в сопровождении его жены и ослика, груженого палатками, спальниками, кухонным скарбом и продуктами. С утра погода стояла солнечная, но постепенно небо затянули тучи, которые отяжелели и опустились нам на плечи. Начал моросить дождь. Мы бодрым шагом шлепали по хлюпающей под ногами тропе, которая под небольшим уклоном вела в гору. Пахло сырой землей и мокрыми камнями.
Облака улеглись на тропу и начали путаться под ногами. Около трех часов дня пришли в базовый лагерь на берегу озера Ч´ьар К´ута. Высота 4700. Ощущения мне уже знакомые по прогулке на перевале Ла Кумбре. Дон Карлос поставил палатки, жена развела примус и начала готовить ужин. Я пошел прогуляться вокруг озера. Вид вокруг закрывали молочные облака, но за ними ощущалось какое-то присутствие.
Неожиданно совсем близко проступил силуэт трехгранного пика. По спине побежали мурашки. В течение следующих десяти минут облака поднялись словно театральный занавес, и передо мной открылась залитая солнечным светом картина горного пейзажа необыкновенной красоты.
Я любовался ей с разных ракурсов почти два часа, на протяжении которых солнце, синее небо и тучи играли друг с другом в пятнашки между заснеженных хребтов. Пик Австрия выглядел огромным. Меня начали терзать сомнения в разумности задуманного предприятия.
В сумерках поели. Ужин состоял из сковороды макарон, разогретых с томатным соусом, репчатым луком и кусочками какой-то колбаски. Наверное, вкусно, но аппетит у меня из-за высокогорья отсутствовал.
Вокруг стояла объемная тишина. Пахло влажным мхом и горными снегами. Стемнело. Запрокинув голову, долго смотрел на созвездия, которые видел первый раз в жизни. Южный Крест мерцал в зените. На ощупь залез в палатку, расстелил термоковрик, сверху спальник, взятые напрокат у дона Адольфо.
Коврик оказался для моих бедер узковат, а спальник безнадежно короток. Кое-как устроился, положил в рот четверть плитки горького шоколада и постарался заснуть. Спал урывками, и едва забрезжил рассвет, с облегчением выбрался наружу. Утро обнадеживало. На небе ни облачка, полный штиль. Чашка густого и очень сладкого шоколада с бутербродом окончательно настроила меня на оптимистический лад. Проводник советовал поторопиться. К полудню горы должно было снова затянуть тучами.
Когда лучи восходящего солнца осветили вершину пика Австрия, мы начали восхождение. Первый участок состоял в подъеме зигзагом по довольно крутому склону. Особых усилий это не требовало. Наладил дыхание, разогрел колени. Несмотря на плохой сон, чувствовал себя, применительно к обстоятельствам высоты, вполне сносно. Крутой участок преодолели неожиданно быстро. Пересекли заболоченную "ступеньку" шириной с полкилометра, на которой паслись ламы. Из-под ног шарахались зверьки вискача, вроде зайца с беличьим хвостом.
Дальше путь лежал по каменной морене из пластинчатых сколов, осыпавшихся с окружающих склонов на протяжении последних двадцати миллионов лет. На середине морены я понял, что торопиться не надо. Не спешить научился во время восхождения на Монблан, ещё в молодые годы.
Тогда дошел до вершины, наверное, последним. Но дошел. А немало из числа тех, кто меня обогнал, выбились из сил и повернули назад. Сто шагов, пять минут отдыха. Ещё сто шагов, отдых. Потом семьдесят. Потом пятьдесят. Потом тридцать. Дон Карлос не торопил. Я шел не на время, а на результат. Такая постановка вопроса боливийцам понятна. На высоте 5000 метров морена закончилась седлом, с которого открылся вид на соседний тройной пик Кунтурири, в силуэте которого при наличии фантазии можно разглядеть кондора с распростертыми крыльями.
До вершины пика Австрия оставалось пройти ещё один каменистый кулуар, засыпанный метром выпавшего накануне снега. Съел яблоко. Допил воду. С Богом!
Уже через первые полсотни шагов понял, что дело швах. Высота в 5000 метров оказалась для меня потолком. Я мог сделать без отдыха не более десяти шагов. Во время передышки провел диагностику систем жизнеобеспечения и пришел к выводу, что хоть на честном слове, но дотяну.
Скорее всего. Шли по снежной целине, проваливаясь по колено. Проводник попробовал сэкономить силы, передвинувшись к краю камнепада, где снега почти не было. Но зато там требовалось шагать, а то и прыгать по скользким каменюкам, между которыми зияли глубокие трещины. Я отключил все вспомогательные системы организма, слух, обоняние, ощущение холода, убрал до минимума яркость зрения.
Делал пять шагов, крайний из них, стиснув зубы, отдыхал тридцать секунд, и снова пытался переставлять ноги. Закружилась голова, держать равновесие стоя больше не удавалось. Опустился на четвереньки. Не имею представления, как долго я полз последние десятки метров. Дон Карлос терпеливо ждал меня на вершине.
Сердце не колотилось, а вибрировало в груди. Ощущения ужасные, но особая опасность мне не угрожала. Требовалось дышать и терпеть. Через пять минут я вполне пришел в себя, постепенно прояснилось зрение. Через десять мог ходить, говорить и проявлять интерес к открывшемуся с вершины виду. Дон Адольфо обещал, что увижу незабываемую панораму. Но пока полз к вершине, погода сломалась, через нас один за другим проносились снежные заряды. Так что увидел я немного.
Спуск предсказуемо стал испытанием для ног и коленей, но тут уж ничего не поделаешь. На седле попали в такой буран, что пришлось его пережидать. Снегопад прекратился так внезапно, словно его отключили. В прорехах туч пробилось солнце. Я обернулся и посмотрел в сторону вершины. На следы нашего восхождения не осталось и намека. В лагере проводника ждал сюрприз - худая молодая гостья из Голландии. Дон Адольфо отправил её рано утром нам вдогонку. Обрадованный дополнительным заработком, дон Карлос развернулся и повел девушку на пик Австрия. Я залез в палатку и задремал. Проснулся через час, чувствуя себя на удивление бодро.
Жена дона Карлоса завершала свертывание лагеря. Всю утварь она сложила на кусок полотна, который завязала углами в узел. Я собрался проявить галантность и снять палатку, но дама объяснила, что не барское это дело, да и силы мне лучше поберечь. Взвалила на спину узел, и мы тронулись в обратный путь.
Спускались на альтиплано по другой тропе, среди ручьев и водопадов. Вышли на пастбище с отарой овец и очень сердитыми собаками, где больше часа просидели на корточках, ожидая проводника и голландку. После марш-броска на вершину она выглядела усталой, но и только. Дон Карлос был по обыкновению свеж, как огурчик. Мы с трудом упихнулись в присланную за нами легковую "тойоту". Мне показалось, что на этом приключения закончились.
Если бы... Водитель мчался по раскисшей от дождей грунтовке на совершенно безумной скорости, камни били в днище, в нескольких местах мы сходу форсировали горные речушки. Два раза едва не увязли в грязи. Кульминация гонок на выживание наступила, когда раздался громкий хлопок, машину занесло и водителю с большим трудом удалось удержать её от опрокидывания в кювет. Левое заднее колесо разлетелось в клочья. Запаска выглядела так, что от нехорошего предчувствия у меня сжалось сердце.
Но обошлось.
В Эль Альто мы битых три часа черепашьим шагом пробирались сквозь хаос разъезжающейся ярмарки. Пробовать альтернативные пути через боковые проезды водитель категорически отказался по причине того, что уже стемнело. Думаете, всё? Вы не бывали в Боливии... В самом начале спуска из Эль Альто в Ла-Пас в "тойоте" кончился бензин и мотор заглох. Усилители руля и тормозов отключились. По извилистым улочкам мы промчались с километр на почти неуправляемой машине пока на полном ходу не влетели на совершенно случайно оказавшуюся на нашем пути бензоколонку. Шофер тормозил ногами и ручником. Вот теперь, всё.
Восхождением на пик Австрии мои походы по Кордильерам завершились. Чтобы лезть выше, причем с удовольствием, требовалась другая физическая форма. Меня вернул на землю эпизод с голландкой. Подъем на пик Австрия для настоящих горных туристов - не более, чем легкая прогулка. Я же достаточно близко подошел к абсолютному пределу возможностей моего тела. Чтобы добиться большего, пришлось бы менять тело. Но я и так уже мог надувать щеки и честно хвастать тем, что "ходил за 5000 в Кордильерах". Подумав, решил, что этого мне вполне достаточно. Тщеславие - мой излюбленный грех...
