Альпинизм: воля к жизни

Кавказ. Здесь, на высоте в несколько тысяч метров, не поют под гитару у костра. Никаких лишних вещей, движений, людей. Царство суровой красоты природы и человеческого духа, стремящегося ее постичь: здесь есть только воля – воля к достижению цели и воля к жизни. Здесь, как нигде больше, понимаешь: каждый из нас – беззащитная песчинка в руках слепой стихии, и смерть есть неизбежная реальность, которая всегда рядом (но «так лучше, чем от водки и от простуд»). Вся шелуха обыденности спадает. Жизнь сбрасывает покров и обнажает весь свой ужас и все свое сумасшедшее великолепие.




Альпинистская база района Безенги. Август 2003 года.

Именно в это время и в этом районе погибли, принимая участие в соревнованиях, три одесских альпиниста. О происшествии неоднократно сообщали масс-медиа, но это лишь один печальный случай из многих других, происходящих на Кавказе из года в год, широким массам неизвестных. Так же, как неизвестно им и то, что лавины здесь – каждодневная реальность, и это не останавливает людей, приехавших осуществить запланированные восхождения. Только в июле в Безенги насчитывалось около 600 приезжих альпинистов, несчастный случай же с одесситами никого не заставил вернуться домой: восхождения продолжались, несмотря на погодные условия (которые, впрочем, меняются тут за считанные минуты и часы).

Юрий Иванов, альпинист с семнадцатилетним стажем, кандидат в мастера спорта, вернулся из Безенги:

– Большей глупости, чем соревнования по альпинизму, придумать нельзя. Погодные условия в горах меняются очень быстро, здесь мало что зависит от человека и его возможностей. Маршруты, когда-то считавшиеся легкими, могут за сезон превратиться в непроходимые: текут ледники, сходят лавины и камнепады, рельеф меняется. Горы живут своей жизнью, они непредсказуемы, как и физическое состояние человека на большой высоте.

В последние годы все очень сильно изменилось. После развала Союза на несколько лет альпинистское движение поутихло, новые люди появляться перестали. Сейчас пошла новая волна интереса. Очень много молодежи можно увидеть и в Крыму на скалолазных маршрутах, и на Кавказе. Но система теперь совершенно другая: если раньше все восхождения контролировались федерациями и клубами (альпинизм ведь считался военно-прикладным видом спорта}, т. е. для того, чтобы попасть на маршрут определенной категории, нужно было сдать нормативы, – то теперь возникла полная свобода передвижения: платишь деньги инструктору и идешь, куда хочешь. Уровень молодых альпинистов иногда достаточно низок, они не знают, как соразмерить свои силы. Требования для получения разрядов также понизились: получить третий может кто угодно, не обладая даже минимальными навыками в работе с веревкой. В чем-то эта свобода хороша, но в чем-то и опасна.

– Безенги – лагерь чисто спортивный: он наиболее удален от цивилизации по сравнению с другими базами (с Приэльбрусьем, например) и находится на большой высоте. Здесь ни один мобильный не работает. Единственная связь с миром – телефон у начальника базы. И маршруты здесь в основном сложные. Вообще, для серьезного восхождения нужно только акклиматизации пройти дней 10-20. Естественно, большинство приехавших не имеет в запасе столько времени: кто привязан к работе, кто не может себе этого позволить из меркантильных соображений… За десять дней я совершил два восхождения. Причем второе, самое сложное – на гору Шхару – пришлось прервать из-за резко изменившихся погодных условий.


Кавказ. Шхара
Кавказ. Шхара


Восхождение на Шхару

Ю.И.: – С самого утра быпо тепло, а это уже плохой признак, но мы – я, Гриша Зарянский и Саша – все же вышли. Гора эта ходится трое суток. Для нее необходима хорошая подготовка, хотя она и не самой высокой категории сложности. Не имея «схоженности» – это когда альпинисты уже хорошо знают друг друга на уровне понимания без слов и подходят друг другу психологически – было глупо идти подобный маршрут. Легких путей здесь не бывает. Первый день шли восемь часов до стоянки, по морене (сыпучие камни) и леднику. Рюкзаки по тридцать кило за спиной. На следующий день с пяти утра снова двинулись в путь. Это еще не маршрут, заметь, только подход. Человеку, никогда не видевшему эти расстояния своими глазами, трудно себе представить, что это такое.

Весь второй день был посвящен 12-часовому прохождению ледника. Потеплело, лед начал подтаивать, идти по колено в рыхлом снегу было, конечно, сложно. К тому же, никогда не знаешь, где под слоем снега может быть трещина. Все же вышли на так называемую «подушку» – место достаточно ровное и безопасное, где, как узнали мы позже внизу, и нужно было организовывать стоянку. Но мы совершили ошибку и пошли дальше, до мульды (это такие каменные выступы на ледово-снежном склоне).

И тут начались капризы погоды. Сильнейший ветер, дождь, гроза, видимость резко упала почти до нуля. Надвигалась ночь.

В этот момент мы были на гребне, где стоянку организовать было абсолютно негде. Идти дальше тоже было невозможно. В десять часов вечера решили рубить площадку. Полки хватило ровно на полпалатки, вторая половина просто осталась свисать над полукилометровым склоном. К тому же, прикрепить палатку было не к чему, так что привязали ее чисто символически, а спереди обложили камнями, чтобы не скатывалась. Все наше «железо» (снаряжение) кинули подальше на камень, чтобы молнией не шибануло.

Поместились мы в палатку, только сидя в ужасной тесноте. Уснули совсем мокрые, сухими остались только пластиковые ботинки. Я был уверен, что не спал всю ночь. Слышал храп Гриши и завидовал его крепким нервам. Но наутро мне сообщили, что я тоже храпел. Мы даже умудрились во сне полуприлечь.

Утром поняли, что погода и не думает улучшаться. Ветер такой же сильный, еще и мороз прихватил. А потом начался град. Чем выше поднимаешься, тем больше ветер может унести. Видимости никакой, а по своим следам можно вернуться и не заблудиться. Хуже всего было бы оставаться на месте: вообще непонятно, чем бы это могло закончиться. Саша скис и рвался назад: доказывал, что опаздывает на поезд. Поручиться за него и за его последующее состояние было нельзя, так как он оказался совсем неопытным и сдал психологически. Поэтому, хотя лично я, да и Григорий тоже, хотели бы остаться и переждать плохую погоду, общее решение было – возвращаться.

Всю дорогу назад нас сопровождали сильный ветер, дождь и туман. Но мы благополучно спустились вниз, до стоянок контрольно-спасательной службы. А на следующий после нашего возвращения день погода улучшилась, прекратились ветер и дождь, засияло солнце. И так всегда в горах: никогда нельзя предвидеть, что ожидает тебя на маршруте. Поэтому я не представляю, какие могут быть здесь соревнования. В горах не может быть места соперничеству, когда любой ценой стремишься достичь цели.

Ю.К. – Из-за того, что кто-то спутал неуправляемую стихию с беговой дорожкой, погибли люди. Но это вряд ли изменит традицию. Потому что здесь, в горах, каждый сам в ответе за себя, за своих товарищей и за свой выбор. Природа гор настолько сурова и велика, что само понятие «победа» звучит абсурдно: ни один настоящий альпинист никогда не скажет, что он «покорил» вершину – это выражение придумали новички, журналисты и поэты. Победить можно себя, но не гору. Единственная настоящая победа здесь – выживание.

Теги: Кавказ, Шхара, Безенги
Автор: www.po-kursu.com/
Опубліковано в

МАТЕРІАЛИ ЗА ТЕМОЮ

ІНШІ НОВИНИ РОЗДІЛУ