В журнале Rock & Ice #219 большая статья Эда Дугласа посвящена судьбе и влиянию одинокого волка Патрика Эдлинджера, иконы скалолазания Франции в 1980-х годах.
Ни один из современных скалолазов, на мой взгляд, не отличается такой атлетической красотой и грациозностью движений, как Патрик Эдлинджер в фильмах «Жизнь на кончиках пальцев» и «Вертикальная опера». Во времена, когда ещё только начинали лазить восьмёрки, а Алекс Хоннольд ещё не появился на свет, его зависания на одной руке, чтобы помагнезиться на нависающих маршрутах соло, производили невероятное впечатление. Как и Хоннольд теперь, он жил в фургончике и ездил от скалы до скалы.
Много лет спустя он не выдержит тяжёлого бремени славы, уйдёт в депрессию и алкоголь от реальности, в которой он уже далеко не был первым номером. По иронии судьбы, Патрик Эдлинждер, который пролез 8а соло, разбил голову на крутой лестнице у себя дома уже после того, как отказался от столь опасного занятия после рождения дочери. Ему было всего 52 года. Брак не удался, за ним присматривали родители, жившие неподалёку.
После окончания школы родители помогли ему заняться скалолазанием профессионально, выделив небольшое содержание. По будням, когда все его товарищи были на работе, он был вынужден лазить в одиночестве длинные траверсы, а потом и соло. В 1976 г. они сошлись с Патриком Берхо, которому также был нужен напарник для лазания «с полной занятостью». Их совместные годы были сумасшествием: они ездили на одолженных машинах без прав, спали в подвалах, сараях и оставленных дачах. Возвращаясь с восхождения они думали о том, где можно украсть еду.
Через 4 года их пути разошлись – Берхо остался верен большим горам, а Эдлинджер отдал предпочтение скалолазанию в чистом виде. В 1980 г. он пролез 7b+ он-сайт, затем 7с. В 1982 г. вышел на экраны знаменитый фильм, принёсший французскому телевидению 25 млн. долларов при бюджете 20 тыс. Патрик Эдлинджер стал появляться на страницах популярных изданиях и в рекламе, а в 1984 г. в Paris Martch его назвали «Человеком года».
Патрик Эдлинджер – также пионер скалолазного района Сьюз. Тогда он собирался в длительную поездку в США с другом, а перед отъездом зашёл в гости к знакомому кузнецу, который вышел на пенсию и поселился недалеко от известной скалы. Увидев её, он порвал билет и на 4 года поселился здесь. Такая редкая пробивка маршрутов здесь из-за того, что не хватало денег на оборудование. Да и к тому же, с привычкой лазить соло...
Конец 1980-х были лучшими годами в скалолазании для Эдлинджера. Были новые маршруты в Сьюз, такие как 8a+ La Femme Blanche и 7c+ La Femme Noire. Он пролез соло 8а Orange Mechanique в Симай и поднялся до Are You Ready? 8b+ в Шатовер. После повторения Les Specialistes и победы в Сноубёрде, он повторил жёстокие новые маршруты Бена Муна Agincourt в Бюу и Maginot Line в Вольксе, оба 8с и оба считались самыми сложными маршрутами в мире. На Maginot Line даже нашёл новый изящный расклад, который упростил сложность маршрута на категорию. И всё же он постепенно уходил с главной сцены.
Одиночество и борьба за личную свободу было его образом жизни...
Еще в 17 лет он писал в своём дневнике: «Всегда присутствует мысль, что ты можешь умереть, но, пожалуйста, поверьте мне, что я не хочу потерять свою жизнь в погоне за славой. Я хочу наслаждаться своей жизнью. Соло – это всего лишь способ пойти дальше в области страха, чтобы лучше его понять. Соло опасно, но это лучшее, что есть в мире».
16 ноября 2012 года Патрик Эдлинджер скончался от травм полученных в следствии падения с лестницы в своем доме La Palud в Вердоне, где он был впоследствии найден мертвым
Далее статья журнала Rock & Ice #219
Одинокий волк
Патрик Эдлинджер, известный во Франции в 1980-х своими смелыми подвигами и богемным образом жизни, был первой подлинной иконой спортивного скалолазания. В 2012, борясь с депрессией и алкоголизмом, он трагически погиб, когда ему было всего 52. Что же случилось?
Эдлинджер под давлением финальной стадии Спортроккии в 1986 г. перед своей победой
Легко потеряться среди холмов Вердонского ущелья,среди дикой и разнообразной природы этого уголка Франции. Глубокие каньон и пики из известняка полностью промерзают зимой, а летом полны запахов тимьяна, лаванды и сосны. Дорога из Кастелана на Ла-Палю-сюр-Вердон закрыта, но это не помогло. Я ехал по объездным знакам, пока они не иссякли, а потом по попадающимся однополосным дорогам через леса мимо одиноких ферм.
Потянувшись к настройке магнитолы, я заметил граффити-надпись на угловатой автобусной остановке. «Mort au loup» – гласила она. «Смерть волку». Отстутсвовавшие во Франции почти весь ХХ век, волки вернулись, особенно в отдалённые уголки Альп. Фермеры не в восторге от этого, но жителям городов нравится сама идея. Тех, кто проводит на работе все дни, возбуждает мысль о том, что где-то есть не укрощённый мир.
Есть что-то волчье в Патрике Эдлинджере, который провёл здесь последние 10 лет жизни. Фотография Гая Мартин-Равела прекрасно передаёт это состояние. Это одно из немногих изображений зенита славы, которую Эдлинджер-старший, с опухшими от сигарет и алкоголя глазами, разрешил повесить на стенах своего дома. Узкое и длинное лицо в обрамлении копны светлых волос, губы слегка поджаты. Общее впечатлениу опасно балансирует на грани пародии звезды скал 1980-х, кроме глаз. Взгляд Эдлинджера, сфокусирован на средней дистанции, напряженный, тёмный и голодный.
Вы можете видеть именно то, что видела вся Франция в начале 1980-х, когда Эдлинджер был одним из самых популярных в стране. Всего в 24 года он появился на страницах журнала Paris Martch с заголовком «Человек года во Франции», сфотографированный в Парижской опере вместе с Жераром Депардье, Софи Марсо, Хубертом Гарьеном, главой Европейского космического агентства, Франсуа Дорином, автором песен, и Лораном Фабиусом, самым молодым Премьер-министром Франции.
Все были в костюмах, но Эдлинджер был в ковбойских ботинках, джинсах и объёмном деревенском свитере. Paris Match могли позаимствовать у Альберта Камю название и окрестить его Аутсайдер, но подпись под фотографией гласила: «альпинист».
Эдлинджер, конечно же, не был альпинистом. По правде говоря, он прошёл несколько впечатляющих альпинистских маршрутов в юности: первое зимнее прохождение Супер-кулуара на Мон Блан дю Такюл и Северную стену Les Droites. Но его мало привлекали холодные ночёвки и нависающий лёд. Он предпочитал грубое, ощутимое прикосновение скал, и солнце Прованса на своих плечах.
Французская публика не видела ничего похожего до этого.
Скалолазание для них было героизмом Мориса Эрцога на Аннапурне или бриллианта в альпинизме Гастона Ребюффа, раскрученного в записях о восхождениях на гранитные стены Шамони. Эдлинджер казался совершенно другим, дитём природы, который в одних шортах появлялся из Вердонского ущелья, как будто он родился на скалах. Скалолазание Эдлинджера не было таким символичным, как Аннапурна, оно было образом жизни, способом мышления.
Патрик Эдлинже (Patrick Edlinger) в ущелье Вердон
Лезть на скале, – рассказывал Патрик в интервью журналу Actuel в 1981 г., – это как разговаривать с ней. Я ухаживаю за скалами. В том, как я беру зацепки, есть уважение. Тихо. Вы одни. Никому от меня ничего не нужно, и я ничего ни у кого не прошу. Когда рискуешь жизнью, концентрация должна быть десятикратной.
Не должно быть возможности сделать ошибку. Нет другого похожего состояния. Когда вы лезете мультипитч, вы мало едите. Вы испытываете жажду. Это ужасно. У вас длинный путь с такими ощущениями. Но в конце первый вкус воды вы будете ощущать часами. Важно сохранить жизнь простой, потому что если у вас большие потребности, вы никогда не будете удовлетворены».
У того, кто сидит в метро, просматривая Actuel по дороге из дома на работу, образ жизни Эдлинджера, одинокого волка, живущего свободной и дикой жизнью гор, должен вызывать зависть, ведь он так далек от повседневной рутины, которую французы называют le train-train qoutidien. Патрик сравнивал скалолазание с йогой, и называл себя аскетом.
Но те впечатляющие картины красивого молодого мужчины высоко над землей и страсть, которую он называл жизнью по собственным правилам, привели к трагедии через 30 лет.
Пересекая Pont de Soleils, я снова оказался на дороге на Ла Палюд, направляясь на восток к Point Sublime, который находиться ниже деревни Ругон. Отсюда открывается один из лучших видов на Вердонское ущелье: ваш взгляд скользит и тонет в невероятной глубине, среди грубых серых стен из скал, стоящих одной стеной вдоль мятной реки, текущей у их подножий.
Кемпинги в округе Ла Палюда были все еще закрыты на зиму, также как и большинство небольших домашних гостиниц, включая L’Escales, гостиничку на краю долины, в которой часто останавливался Эдлинджер с женой Матиа. Пройдясь освещенными солнечными лучами мощеными улочкам к бару La Place, я взял кофе и сел на улице за столиком, где часто останавливался Патрик после дня лазания.
Вы не сможете побывать в Ла Палюде и не понять, какое влияние оказало скалолазание на эту маленькую деревушку. Любой другой бизнес каким-либо образом пытается заманить к себе скалолазов. По дороге к машине я прошёл мимо Le Perroquet Vert, ресторана и гостиницы с добавочным магазином для скалолазов и альпинистов с объявлением на стекле, в котором указан номер телефона, на случай, если вам понадобится снаряжение в любое время года. Теперь вы знаете, что вы в том месте, куда хотят попасть большинство скалолазов.
Так было не всегда. В конце 1960-х, когда скалолазание здесь только начиналось, население деревни составляло половину от текущего и стремительно сокращалось. Революция в свободном лазании сыграла большую роль в том, чтобы вдохнуть новую жизнь в это место.
Эдлинджер впервые попал сюда в 1975 г. 15-летним подростком вместе с бандой скалолазов из Тулона, которые называли себя La MJC (Дом молодежи и культуры). Один из этих молодцов, Кристиан «Кики» Креспо взял его на La Paroi Rouge, который недавно был пройден с помощью ИТО с двумя ночёвками. Мать Патрика предупредила Кики, что у её сына есть привычка ходить по ночам, и однажды она была вынуждена доставать его из ванной.
Кики выходил поздно, значит, неизбежно придётся спать на стене. Но с сотнями метров чистого воздуха под гамаком, он убедился, что парень надёжно привязан, и они были на вершине следующим утром.
Это стало серьезным прохождением для Патрика и началом привязанности к ущелью длиной всю жизнью. Ущелье казалось совершенной средой обитания для него. Год спустя после его смерти, я чувствовал его присутствие везде в Вердоне. Возможно, Эдлинджер не начинал здесь революцию свободного лазания, но он был её самым известным посланником. Здесь он выбрал жить и работать, здесь он женился, и здесь родилась его дочь Настья. В Вердоне он больше всего чувствовал себя свободным. Здесь также окончится его жизнь.
Serveiller et Punir, Вердон.
Эдлинджер родился в Даксе, курортном городе в Аквитании на юго-западе Франции. Его отец Жан-Мари был военным летчиком разведки. Его мать Элиан была из Барселонетта, расположенного недалеко от итальянской границы. Город находится в долине Ubaye между тремя самыми красивыми парками Франции – Экреном, Меркантуром и Керасом. Среди этих пейзажей выросла его мать.
Дедушка Патрика по материнской линии, согласно биографии Патрика Эдлинджера авторства Жан-Мишеля Асселина, оказал на него существенное влияние. Инженер и предприниматель Боттеро предложил новую модель комбинированного комбайна и адаптировал технику для работы в горах. Патрик тоже любил технику, особенно, машины и мотоциклы.
Боттеро, как и Патрик, был тем, кто может жить только по собственным правилам. Патрик часто рассказывал историю о том, как Луис почти отрезал себе два пальца станком и вызвал доктора, чтобы узнать, можно ли что-либо поделать. Доктору хватило одного взгляда, чтобы сказать, что единственный вариант – это госпитализация и ампутация. Вместо этого Луис подобрал какие-то ножницы, и отрезал оставшееся мясо, чтобы закончить работу.
Рождение первого ребёнка имело совсем не такой смысл для Жан-Мари и Элиан, как для других, оно было ещё и шокирующим совпадением, в результате которого Жан-Мари считал 15 июля датой своего второго рождения. Он был одной ногой на борту самолёта, когда пришла новость о том, что у Элиан начались схватки. Жан-Мари передал задание другу и поехал в госпиталь. Позже, держа на руках своего только что родившегося сына, он узнал, что самолёт разбился, а его друг погиб. «Без Патрика, – говорил Жан-Мари, – меня бы здесь не было».
Несколько дней спустя после рождения Патрика мать забрала его к родным в Барселонетт, в то время как Жан-Мари продолжил службу на разных базах во Франции и Алжире, где французы были на грани поражения в войне за независимость. Постоянное отсутствие отца тяжело переносилось Патриком. Он рассказал о том, как негодовал, когда какой-то незнакомец держал за руку мать, которая встречала его возле школьных ворот. Так что Жан-Мари воспользовался шансом покинуть армию, чтобы присоединиться к новой команде патрулирования, летающей на вертолётах по Средиземноморью охотясь на контрабандистов.
Флеш Five Crying Cowbys 7b+, Josua Tree
Семья переехала в Сейн-сюр-Мер, пригород Тулона, и Патрик поступил в местную начальную школу. Зимой Патрик учился кататься на лыжах, а летом родители отправляли их вместе с сестрой в кемпинг, чаше всего в Аilefroide в Экрене. Он присоединился к местной команде по типу скаутской. Он был худой и жилистый, как танцор. Он был мальчиком, как говорят французы, costaud, т.е. крепким. Ему пришлись по вкусу жизнь на природе, походы по горам, свежий горный воздух и работа в лагере.
Несомненно, там было скалолазание. Тулон окружён бахромой из скал, к лучшим относятся Вaou des Quatre Ouros, вздымающиеся на севере города, где они в полной мере испытывают на себе силу мистраля. Много мальчиков впервые лазили здесь, хотя Элиан была удивлена тем, что скалолазание так занимает Патрика, когда он ворвался со слезами на глазах после того, как застрял на маршруте, который был немного сложней обычных. Но удовольствие, которое получал Патрик в Аilefroide, и его плавные лёгкие движения на камнях убедили Жан-Мари, что у его сына талант.
Когда Патрику исполнилось 13, Жан-Мари попробовал отвести его во Французский альпклуб, но тогда у них были ограничения по возрасту. Продолжив поиски, он нашёл MJC, более свободное ответвление, его участники проводили выходные, рыская по скалам южной Франции. Они были счастливы взять с собой подростка. Отцы многих из них работали в военно-морском ведомстве в Тулоне; толпа голубых воротничков, они были полностью приземлёнными и самостоятельными. Всего через две или три недели, Патрик лазил уже шестёрки и продолжал в том же духе.
Контраст со школьной жизнью не мог быть больше. Родители Патрика выбрали католическую школу под патронатом братьев Марис. Хотя поведения мальчика было достаточно хорошим, он считал это скучным занятием и проводил уроки со скалолазной книгой на коленках. Он проходил классику – Леонеля Террая, Гастона Реббюфа, но его главным героем был Гари Хеминг, битник, чья звезда ярко сияла в середине 1960-х, альпиниста, который отважился спасать ребят на Пти-Дрю, и заполнил страницы Paris Match.
Кажется, что Хеминг воплощал всё, что Патрик любил в скалолазании: свободу, не как средство достижения цели, а как образ жизни. Это означает находиться на грани, быть честным вне закона, жить по своим собственным правилам. Патрик выучил наизусть высказывание Рене Демезона о том, что Хеминг «не обращает внимания на границы и законы, любит жизнь страстно без каких-либо ограничений».
Нет ничего удивительного в том, что учёба страдала. Все что он хотел, было за пределами школы.
Его будущее было в горах, так зачем же попусту тратить время в школе? Так что родители заключили с ним сделку. После окончания школы они предоставляют ему небольшое пособие, на которое он сможет лазить и тренироваться всё время с перспективой стать горным гидом или лыжным инструктором. Патрик ощутил запах свободы и приступил к работе. Он окончил школу с одними из лучших оценок в классе.
В 1976 г., покончив со школой в возрасте 16 лет, Патрик отрастил волосы в белобрысую гриву, ставшей его визитной карточкой. «Блондин» проводил выходные в Вердоне или Cimai с друзьями из MJC, с ними же он впервые поехал за границу, в первый раз пересекая океан на самолете в Америку, чтобы пролезть Half Dome и Triple Direct на Эль-Капитане. В течение недели, пока его товарищи были на работе, Патрик был вынужден проводить уйму времени, лазая в одиночестве. Он лазил длинные траверсы для улучшения выносливости и осторожно работал по своему методу над категорями в Боу.
Книга "Вертикальная опера"/Opera Vertical - библия ущелья Вердон. На обложке - Патрик Эдлинже
Иногда ему удавалось найти напарника на день, но чаще всего – нет. Видя его разочарование, Роберт Эксертаер, товарищ по поездке в Йосемиты, рассказал ему о скалолазе примерно его же возраста из Ниццы, который проводил дни весьма похожим образом и имел аналогичные достижения.
«Он был, - говорил позже Эдлинджер о Берхо, - тем типом людей, с которыми вы себя чувствуете хорошо внутри. Я встречал немного таких».
Вдоль реки Изер от университета Гренобля раскинулся сонный полумесяц земли, называемой Остров Любви. Жан-Мишель Асселан, один из самых известных писателей-альпинистов и редактор журнала Vertical, переехал сюда несколькими годами ранее, и к моему приезду серьезно занимался перепланировкой дома. Асселан был знаком с Эдлинджером 30 лет, часто делал заготовки статей для него, а в последние месяцы жизни Патрика работал с ним над историей его жизни.
Асселин рассказал мне, что «два Патрика были, как братья». В течение четырех лет Берхо и Эдлинджер разделяли одни и те же цели, ведомые одними и теми же амбициями. Их библией была «Седьмая категория» Райнхольда Месснера. Они усиленно молились, чтобы победить его в Альпах и присоединиться к сонму героев. Их ритуалом был жесткий тренировочный режим. Когда Эдлинджер узнал, что Берхо может превзойти его в подтягиваниях на одной руке подтягиваниями на одном пальце, он работал изо всех сил, чтобы стать лучшим и начал подтягиваться на мизинце.
Страшно сказать, но из этих двоих Патрик Берхо был более ярым псалмопевцем. У Патрика Эдлинджера со времен старшей школы постоянно водились подружки, и встать рано на пробежку не так легко, если вы покидаете чью-то кровать. Берхо избегал такого усложнения жизни. Он был более уединенным, более сфокусированным. Возможно, это было одним из ранних признаков того, что их пути неизбежно разойдутся.
Следование по пути самодисциплины позволило им обойти мелочные правила материального мира. Занимаясь скалолазанием в Вердоне, они незаконно селились в пустых дачных домиках, и спали прямо в сараях. Они крали всё, что плохо лежит, особенно, банки с нутелой, составлявшей основу их диеты. Берхо возил их по округе на хриплом пежо, предупреждая Эдлинджера, что у него нет пропуска.
В начале 1980-х,их мечта стать звездами гор начала воплощаться в реальность.
Эта двойка сделала вереницу впечатляющих зимних восхождений в Альпах, включая прохождение Супер кулуара и тяжелого маршрута по Северо-западной Стене L'Ailefroide на массиве Экрин, суровом и наименее посещаемом уголке Западных Альп.
«Но, вы знаете, Патрик Эдлинджер не особо-то любил холод, – рассказывает Жан-Ми Асселин, – Он говорил, что это не для меня. Позже, когда они снова лазили вместе, он говорил Патрику Берхо, что на скалах у него всё хорошо, но снег и лёд не про него. Это было ясно между ними».
Если их ранние амбиции были связаны с горами, то потом они стали лидерами революционного движения в спортивном скалолазании, развернувшегося во Франции. Внимание перешло от альпийских высот к таким местам, как Вердон и Бюу, где скалолазание развивалось галопирующими темпами. В Вердоне, в частности, заметили радикальные изменения. Первые маршруты проходились с помощью ИТО от земли, следуя за линиями трещин на парящих голых скалах. Жак Перье изменил всё это в 1976 г. со своим Pichenibule – образцом маршрута, оборудованного сверху.
Патрик Эдлинже (Patrick Edlinger)
Патрик Берхо прошел Pichenibule, до сих пор тот ещё мешок с песком 7b+. В ноябре того года он пролез первую во Франции 7с+ на домашних скалах La Turbie возле Монте-Карло. В том же году Патрик Эдлинджер пролез он-сайт 7b+ La Polka des Ringards в Боу. Их аппетит к скалам казался ненасытным. Эдлинджер с Жаком Перье, помогавшим в теннисных туфлях, потому что у него болели ноги, пролез 13 – классический маршрут в Вердоне, почти 2500 м скал за один день. Он и Берхо стали известными своей борьбой за свободные совместные прохождения. После всего, с чем они столкнулись в Альпах, холодных и свободных скалах с лавинами, это не казалось им ослиным упрямством.
«Соло – это настолько лично, – написал Эдлинджер в своём дневнике, когда ему было всего около 17-ти. – Всегда присутствует мысль, что ты можешь умереть, но, пожалуйста, поверьте мне, что я не хочу потерять свою жизнь в погоне за славой. Я хочу наслаждаться своей жизнью. Соло – это всего лишь способ пойти дальше в области страха, чтобы лучше его понять. Соло опасно, но это лучшее, что есть в мире».
Фотографии красивых молодых людей нового бума свободного лазания, проходящих по светящимся белым стенам в головокружительных положениях, были неотразимы для прессы. Они занимали обложки, встречались на страницах скалолазных журналаов и в таких публикациях, как в Actuel, а также привлекали внимание режисёров-документалистов. Один из них, Жан-Поль Янссен, во время работы оператором во Вьетнаме снял Джона Маккейна в плену, а также работал с огромным количеством проектов приключенческих фильмов, включая автомобильную гонку Роберта Редфорда.
Янссен кое-что понимал в революции скалолазания и самого начала работал с её главными героями, включая Перье, Берхо и Эдлинджера, ощущая их стремление к великому. Берхо был таким же романтичным и фотогеничным, как и Эдлинджер, но он не мог работать на публику. Скалолазание для него было драгоценным таинством, которое утрачивало что-то, при его изучении и расчленении на всеобщее обозрение. Эдлинджер был другим. Он мог объяснить, почему его способ жизни так привлекателен.
«Мой образ жизни – это путешествовие от скалы до скалы на моём фургончике, - рассказывал он Янссену, - Я люблю жить на природе, чувствовать природу. Меня не напрягает жизнь здесь. Мы не мистики, я такой же, как и все. Скалолазание – это моя страсть, но это и моя работа. Мне повезло, что у меня получается лучше, чем у многих других. Бывают времена, когда мне хотелось бы заниматься чем-то другим».
Первый фильм, который они сделали вместе “Жизнь на кончиках пальцев» (La Vie au bout des Doigts) стал сенсацией. В поисках хорошего места они вначале выбрали La Piade, морские скалы возле Тулона, но они не подошли, и тогда, почти случайно, они оказались в Бюу. Пока Янссен со съёмочной командой приходили в себя от увиденных красот, Эдлинджер разминался на нескольких маршрутах соло. Янссен не мог поверить своим глазам. Будет ли делать это Патрик под пристальным взглядом камеры? Патрик пожимал плечами. Почему бы и нет?
Патрик Эдлинже (Patrick Edlinger)
«Фильм полностью изменил жизнь Патрика, – говорит Асселин. – Он оказал невероятное влияние.
Общество не знало о скалолазании. Оно было секретом. Можно было видеть людей в Фонтенбло, или знать о Морисе Эрцоге и Аннапурне. А теперь появился это парень, очень красивый, очень элегантный».
Сенсацией фильма было то, как Эдлинджер висит на одной руке на нависающем ключе четырехверёвочного маршрута La Beda 6а+. Во времена Алекса Хоннолда, это не кажется таким уж большим достижением, но в 1982 г. это было поразительно. И всё же, основная привлекательность фильма, как говорит Асселин, была в другом: «Влияние фильма было в рассказе Эдлинджера. Впервые подобный парень поведал о том, что означает скалолазание и почему он этим занимается. Что это не только спорт, а вся его жизнь. И ему больше ничего не нужно».
Фильм, производство которого обошлось примерно в 20 000 долларов, был продан французским телевидением в 25 стран, и принёс доход в 25 млн. долларов. Он выиграл множество призов, включая Cesar в 1984 г., французский аналог Эмми. Гуру рекламы Жак Сегела, который принимал участие в нескольких предвыборных компаниях Президента Франции, назвал изображения Патрика «первобытными» и сказал, что оно может продать «любой продукт для работы с телом». Янссен сказал Эдлинджеру держать копию фильма под рукой. «Через 30 лет ты сможешь показать её, и она всё ещё будет приносить деньги». С поступлениями от спонсорских контрактов, он обновил свой фургон.
Эдлинджер обнаружил себя в Париже, постоянный житель Тулона стал заметным в сиятельном обществе. Конференсье, казалось, несли за него ответственность. Он был в доме певца Сержа Генсбурга, болтал с известным комиком Колюшем. Кругом были наркотики, которых Эдлинджер избегал их, и женщины, жаждущие встречи с ним. Последним он более благоприятствовал.
Фильм «Жизнь на кончиках пальцев» сильно повлиял на скалолазание во Франции. Он был брошенной бомбой, ничего не осталось прежним. Молодые парни толпами ринулись в спорт, и девушки, следуя за модой. Французский скалолаз Арно Пети сказал, что в середине 1990-х 80% лазающий во Франции, включая его, делали это благодаря фильму.
«Мне было 11, когда я увидел «Жизнь на кончиках пальцев» о скалолазании в моём маленьком мире в Арбельтвилле, – говорит он в интервью французской газете La Dauphine после смерти Эдлинджера. – Не существовало культуры скалолазания до этого. Фильм её зародил».
Из-за того, что первый фильм почти полностью был о соло-лазании, во второй картине Яннсена «Вертикальная Опера» (Opéra Vertical) Эдлинджер стремился показать молодому поколению, что скалолазание, на самом деле, предполагает использование верёвок и контакта с другими людьми; что он не был только одиноким спартанцем, делающим что-то безумно опасное.
Отношение мира скалолазания к внезапному взлёту Эдлинджера к вершинам мировой славы было неоднозначным. Большинство французов думали, что он был лучшим скалолазом в мире, но в середине 1980-х группа парижских скалолазов, особенно Антони и Маре ле Менестрель и Жан-Батист Трибо, обошли Эдлинджера, лазая маршруты уровня сложности 8а и выше. В 1984 г. британский скалолаз Джерри Моффатт прибыл в Вердон и быстро прикончил открытый проект под названием Pappy On-sight, 7с+, пробитый Эдлинджером. Некоторые отмечали, что настоящей звездой юга был Патрик Берхо, но прибыли от больших спонсорских контрактов пожинал Эдлинджер.
«У него была уйма денег, - говорит Асселин, – но не так много, как считают. Он также отказался от многих контрактов. Мама вела его счета, его это не интересовало. Он плохо разбирался в делах. Его агент создал много проблем с японским телевидением, которые закончились судебным разбирательством».
Снаружи всё выглядело иначе, вызывая обиды и даже зависть.
Что-то пошло задом наперёд в карьере Патрика Эдлинджера. Он стал национальной знаменитостью в свои 20 с небольшим лет, но его лучшие достижения в скалолазании были позже. Тем временем он должен был справляться с ожиданиями и ловушками его нового положения. Ещё до выхода «Жизни...», они с Патриком Берхо пошли разными дорогами. Берхо отделился для серии новых экспериментальных восхождений. Он прошел American Direct на Дрю с Жан-Марком Бови, а затем спустились на дельтаплане, чтобы подняться по Южной Стене Фоу.
Он создал разновидность вертикального танца в качестве арт-проекта, запустил молодёжную программу скалолазания в пригороде Лиона, и даже осел, занявшись сельским хозяйством и плотничая в Центральном массиве.
Что Берхо никогда не делал, так это не принимал участия в соревнованиях по скалолазанию. Он был не только одним из 19 подписавших публичный манифест против них, он был почти единственным, кто придерживался этих принципов. Патрик Эдлинджер не подписывал манифест и в был в отъезде, лазая в США во время проведения первых международных соревнований в Бардонеккью в Италии летом 1985 г. Но в следующем году он принял в них участие и победил.
В относительно короткой соревновательной карьере Эдлинджера бесспорно самым ярким моментом была победа в Сноубёрд (Snowbird) в Юте в 1988 г. Событие могло быть финансовой катастрофой, но в качестве представления, оно не могло быть лучше. Предысторией было то, что Эдлинджер совсем недавно повторил маршрут Жибе Трибо в Вердоне Les Specialistes. Трибо оценил его в 8с. Эдлинджер понизил категорию до 8b+. Такой акт высокомерия от того, кого считали вне игры, был невыносим. Трибо хотел знать на каком основании Эдлинджер посмел судить его маршрут. Напряженная обстановка между Эдлинджером и скалолазами парижской школы накалилась до предела.
На соревнованиях лезущий последним Эдлинджер миновал точку, до которой не долез ни один из его конкурентов, включая Трибо. Зрители были ошеломлены. Эдлинджер приостановился перед финальным нависанием, до которого никто не долез, создавая напряжение. В этот момент узкие лучи света сошлись, чтобы осветить Эдлинджера в момент его триумфа, как будто сами небеса благословили его на топ.
Его победа в Сноубёрде была великолепной, он также выиграл Rock Master, но круговерть соревнований привела к своим жертвам. До того миру было безразлично, как он лез, теперь от него ждали победы. На соревнованиях в Ниме на вступительном Кубке Мира Эдлинджера продержали 12 часов в изоляторе перед квалификационным раундом, прочитав неправильно начало маршрута, он сорвался на первом движении.
«Я никогда не был соревновательным животным, и это нелепая неудача подтвердила мои подозрения, что искусственные скалодромы не для меня,» – говорил он Асселину.
Эдлинджер неустанно и страстно хотел исследовать мир и жить на природе. Он предпочитал путешествовать или пробовать новые маршруты. Подсказка пришла от старого кузнеца из Бюу, вышедшего на пенсию по здоровью и теперь обитавшего в Сигуайе на краю Экрина. В середине 1980-х Эдлинджер, который благоволил мужчинам, похожим на его дедушку, работавшего руками, посетил его перед длительной поездкой в Штаты. Неподалёку от дома кузнеца была гора Сьюз.
«Когда я увидел скалы, – вспоминал Эдлинджер в 2009 г. на кинофестивале в Тренто, – я порвал свой билет на самолет. Следующих четыре года я провёл там».
Патрик Эдлинже (Patrick Edlinger) на скалах Франции 1994 год
Конец 1980-х были лучшими годами в скалолазании для Эдлинджера. Были новые маршруты в Сьюз, такие как 8a+ La Femme Blanche и 7c+ La Femme Noire. Он пролез соло 8а Orange Mechanique в Симай и поднялся до Are You Ready? 8b+ в Шатовере. После повторения Les Specialistes и победы в Сноубёрде, он повторил жёстокие новые маршруты Бена Муна Agincourt в Бюу и Maginot Line в Вольксе, оба 8с и оба считались самыми сложными маршрутами в мире. На Maginot Line даже нашёл новый изящный расклад, который упростил сложность маршрута на категорию. И всё же, скалолазная революция, которую он провозгласил, в начале 1990-х постепенно оттеснила его с главной сцены.
Он оставался в прекрасной форме. Британский скалолаз Стив Гастон, сам по себе не лентяй, когда дело доходит до тренировок, много лазил с Эдлинджером в начале 1990-х.
«Я очень любил его, – говорит Гастон. – Он была классным малым. Он был надёжным, и у него была безупречная техника. Для меня он был лучшим из той эпохи».
Некоторые скалолазы в положении Эдлинджера, возможно, нашли бы способ красиво уйти со сцены, но Эдлинджер слишком много вложился в свою историю, чтобы закончить книгу на мажорной ноте – и ему были нужны деньги. Работа с журналами и скалолазные поездки продолжались; он по-прежнему появлялся на телевидении, в фильмах и рекламных объявлениях. Но как описал Гастон: «Это становилось всё труднее, а все становились лучше».
Да, в этом была определенная доля ностальгии, в таких проектах, как фильм «Вердон навсегда» (Verdon Forever) в 1998г. Тяжело отчётливо наблюдать за тем, как и когда его жизнь становилась такой печальной.
Некоторые предполагают, что упадок знаменовал едва не ставший трагичным инцидент 1995 года. Невнимательный страховщик, поломанная зацепка – и Патрик упал на землю с высоты более 10 метров, свернувшись мячиком, который три раза обернулся в воздухе. У него остановилось сердце, но один из его товарищей умел оказывать первую помощь.
Позже он говорил Жан-Ми Асселину, что в вертолёте по пути в госпиталь, когда он не мог пошевелиться, он размышлял о способах самоубийства на случай, если он окажется действительно парализованным. «Если я стану овощем, как я смогу это сделать?» Жизнь без движения была бы немыслима. Но он не сломал ни одной кости, просто все его мышцы спазмировались, и вскоре он снова лазил.
Патрик Эдлинже (Patrick Edlinger) в 1986 году
Патрик всегда в определённой степени был замкнутым и никогда за всеми не бегал. Он достаточно быстро понял, что ему нужно создать личное пространство, отдельное от безумия и соперничества, для того, чтобы совершенствоваться в мастерстве. Тими Фаерфилд, американец, который некоторое время жил во Франции и лазил с Эдлинджером в обоих их странах, отмечает, что не важно «насколько ему нравилось взаимодействовать с другими людьми, он был непреклонен в том, чтобы тренироваться самому, чтобы культивировать уникальное мышление и стиль движений».
В 2004 г. с Эдлинджером случилась значительно более серьёзная травма, на этот раз психологическая. Во время героического траверса Альп в попытке покорить 82 вершины выше 4000 метров всего за 82 дня, Патрик Берхо оступился без верёвки на карнизе возле вершины Тешхорна и пролетел больше 600 метров.
Это сильно повлияло на Эдлинджера. Асселин рассказал «Это я сообщил Патрику, который находился в Италии. Я сказал, что у меня плохие новости. Он сказал «Это Патрик?» Я сказал, что о нём, и что он сорвался. Он сказал: «Это минус. Идиот». Он заплакал, и сказал, что нам надо сразу же отправляться туда, чтобы найти его. Я сказал: «Нет, Патрик. Это невозможно». Позже он перезвонил мне, и сказал, что знал, что Патрик был мёртв, и что мы ничего не могли с этим поделать. Это было очень тяжело для него.
«Патрик думал о нём каждый день».
До смерти лучшего друга Эдлинджера и его первого настоящего напарника в скалолазании, ходили слухи о том, что эти двое порвали. Actuel рассуждал, насколько это серьёзно в статье, вопрошавшей о том, что случилось с героями, прославившимися в начале 1980-х. Асселин сказал, что статья разъярила Эдлинджера.
«В ней не было никаких доказательств, – говорит Асселин. – У них просто были разные цели. Они следили друг за другом, и когда Берхо позвонил Патрику с идеей полазить в Альпах, он согласился, даже не спрашивая, о чём идёт речь. Они были такими же, как и всегда».
На кадрах новой эры эти двое в начале 2000-х лазят тяжелые маршруты в Доломитах, такие как Fisch в Мармолоде. Так трогательно увидеть друзей детства снова вместе, всё еще круто лазающих и любящих своё дело.
Эдлинджер теперь жил в Вердоне с новой женой Матиа, которая управляла купленной им гостиницей. С рождением их дочери Насти, он отказался от лазания соло, считая его безответственным.
Но брак не удался. Эдлинджер, убегая от реальности, пристрастился к алкоголю. После смерти Берхо, его любовь к скалолазанию исчезла.
«Патрик прекрасно понимал, что у него депрессия, – говорит Асселин. – Она началась после свадьбы. Алкоголь стал его решением проблемы. Но, конечно же, он только усугублял положение. В конце концов, когда они разошлись, он остался один в Вердоне».
Катрин Дестивель была его ровесницей и имела похожие отношения со СМИ во Франции. Оба были звёздами в Сноубёрде. Она помнит встречу Эдлинджера с режиссёром Gilles Chappaz
.
«Мне грустно понимать, что в конце его жизни, возможно, было сделано недостаточно, чтобы ему помочь. Но это было не так-то легко. Он изолировал себя от других.
Патрик рассказывал мне, что он собирается пройти самый сложный маршрут в мире и написать книгу. Он говорил, что возвращается в скалолазание, но я знала, что это не так. Он не мог смириться с тем, что уже не так силён. Когда он умер, и об этом сообщили в новостях, мой сын спросил, кем был Патрик Эдлинджер».
Асселин дал мне послушать последнее интервью с Эдлинджером, сделанное дней за 10 до его смерти. Оно душераздирающее. Эдлинджер описывает своё ужасающее путешествие сквозь депрессию и алкоголизм, как он утратил уверенность в себе, как он ошибался, и как ему ужасно одиноко.
Патрик Эдлинже (Patrick Edlinger) на скалах Франции
«Люди не хотят вас видеть, и вы не хотите видеть их,» - говорит он.
Иногда он дерзок и горд: «Мне до лампочки, что остальные думают обо мне». А потом грустно говорит, что может сосчитать настоящих друзей на пальцах одной руки. Когда он говорит, что провёл годы в аду, вам не нужно видеть его опустошённое лицо, чтобы поверить.
У него бывали приступы возвращения оптимизма, когда он говорил Асселину, что вновь возвращается в мир. «Он мог сказать: «Я Патрик Эдлинджер. Я могу пролезть 9а, 9b». Я отвечал: «Это правда, ты Патрик Эдлинджер.
Но Эдлинджер сегодня уже не тот. Того уже нет».
Его родители жили неподалёку, и все эти годы присматривали за ним; в последнее время у него начались новые отношения с Анни-Кристиной Гименез, морячкой, которая жила и работала на отдалённом острове Реньюон, где она держала яхту. В своей совместной с Асселином книгой Эдлинджер благодарит её за то, что она помогла ему сбежать в самый тяжелый период его жизни. Её визиты помогали ему выбраться из депрессии, но он жестоко страдал каждый раз, когда ей нужно было лететь домой.
Патрик Эдлинже (Patrick Edlinger) в 2008 году
«Иногда мне кажется, что если бы он увидел книгу, или законченный фильм Gilles’а, это могло бы помочь, – говорит Асселин. – Я даже думаю, что он надеялся выйти из ситуации, рассказав общественности о том, в каком тяжёлом положении он находится. Но я прекрасно понимаю, что это не сработало бы».
Асселин и Эдлинджер в последний раз разговаривали за 4 дня до смерти Патрика в 2012 г. Патрик должен был появиться в Гренобле не специальном показе «Жизни...».
«Он говорил, что не хочет ехать. Что чувствует себя плохо. Я старался подбодрить его, говоря, что люди хотят его видеть. Отец тоже пытался его поддержать. Я спросил его, чего он больше боится: видеть людей или того, что люди увидят его? Он сменил много сцен со времён выхода фильма. По правде, дело было не в этом. Он боялся собственных мыслей о себе. Он стеснялся себя».
Жан-Мари нашёл тело сына. Они с Элиан ничего не сообщили, породив слухи о том, что Патрик покончил жизнь самоубийством. Но они просто были слишком расстроены, чтобы говорить. Жан-Мари нашёл Патрика на полу в ванной с разбитой головой.
Он упал с пролёта каменных ступеней, которые сделал перед этим, пополз в ванну, чтобы помыть рану и умер от открытой раны головы, до того, как смог позвать на помощь. Так Эдлинджер, который однажды был лучшим в мире соло-скалолазом, погиб в результате несчастного случая в собственном доме и в последний раз потряс скалолазное сообщество.
Молодые скалолазы, выросшие во времена, когда Патрик был на вершине, отдали дань уважения влиянию, которое он оказал на них. Лив Сансоз, двукратная чемпионка мира, рассказала La Dauphine: «Он неимоверно вдохновлял скалолазов, включая меня. Вы видели фотографии. Он был богом своей эпохи, мифом. Он мотивировал меня. Первый раз, когда я его встретила, был супер-днём для меня. Я лазила с ним, мы пробовали один и тот же маршрут, мы делились опытом. Он был настоящим пионером, рассказывая миру о том, что такое скалолазание, одновременно поднимая спортивные достижения на новый уровень. Он разбивал границы».
Многие из скалолазов и друзей, которые утратили с ним контакт в последние годы, были на церемонии прощания с Патриком. Министр спорта Франции говорила о том, как её шокировала его ранняя смерть, и о том значительном влиянии, которое он оказал на французов.
«Патрик был иконой, – подводит итоги Асселин. – Меня тронул показ «Жизни...» в Гренобле. Множество молодых людей там никогда не видели фильм, и он им понравился. ... Он был представителем того времени. Он говорил о чём-то важном».
Ни один из современных скалолазов, на мой взгляд, не отличается такой атлетической красотой и грациозностью движений, как Патрик Эдлинджер в фильмах «Жизнь на кончиках пальцев» и «Вертикальная опера». Во времена, когда ещё только начинали лазить восьмёрки, а Алекс Хоннольд ещё не появился на свет, его зависания на одной руке, чтобы помагнезиться на нависающих маршрутах соло, производили невероятное впечатление. Как и Хоннольд теперь, он жил в фургончике и ездил от скалы до скалы.
Много лет спустя он не выдержит тяжёлого бремени славы, уйдёт в депрессию и алкоголь от реальности, в которой он уже далеко не был первым номером. По иронии судьбы, Патрик Эдлинждер, который пролез 8а соло, разбил голову на крутой лестнице у себя дома уже после того, как отказался от столь опасного занятия после рождения дочери. Ему было всего 52 года. Брак не удался, за ним присматривали родители, жившие неподалёку.
После окончания школы родители помогли ему заняться скалолазанием профессионально, выделив небольшое содержание. По будням, когда все его товарищи были на работе, он был вынужден лазить в одиночестве длинные траверсы, а потом и соло. В 1976 г. они сошлись с Патриком Берхо, которому также был нужен напарник для лазания «с полной занятостью». Их совместные годы были сумасшествием: они ездили на одолженных машинах без прав, спали в подвалах, сараях и оставленных дачах. Возвращаясь с восхождения они думали о том, где можно украсть еду.
Через 4 года их пути разошлись – Берхо остался верен большим горам, а Эдлинджер отдал предпочтение скалолазанию в чистом виде. В 1980 г. он пролез 7b+ он-сайт, затем 7с. В 1982 г. вышел на экраны знаменитый фильм, принёсший французскому телевидению 25 млн. долларов при бюджете 20 тыс. Патрик Эдлинджер стал появляться на страницах популярных изданиях и в рекламе, а в 1984 г. в Paris Martch его назвали «Человеком года».
Патрик Эдлинджер – также пионер скалолазного района Сьюз. Тогда он собирался в длительную поездку в США с другом, а перед отъездом зашёл в гости к знакомому кузнецу, который вышел на пенсию и поселился недалеко от известной скалы. Увидев её, он порвал билет и на 4 года поселился здесь. Такая редкая пробивка маршрутов здесь из-за того, что не хватало денег на оборудование. Да и к тому же, с привычкой лазить соло...
Конец 1980-х были лучшими годами в скалолазании для Эдлинджера. Были новые маршруты в Сьюз, такие как 8a+ La Femme Blanche и 7c+ La Femme Noire. Он пролез соло 8а Orange Mechanique в Симай и поднялся до Are You Ready? 8b+ в Шатовер. После повторения Les Specialistes и победы в Сноубёрде, он повторил жёстокие новые маршруты Бена Муна Agincourt в Бюу и Maginot Line в Вольксе, оба 8с и оба считались самыми сложными маршрутами в мире. На Maginot Line даже нашёл новый изящный расклад, который упростил сложность маршрута на категорию. И всё же он постепенно уходил с главной сцены.
Одиночество и борьба за личную свободу было его образом жизни...
Еще в 17 лет он писал в своём дневнике: «Всегда присутствует мысль, что ты можешь умереть, но, пожалуйста, поверьте мне, что я не хочу потерять свою жизнь в погоне за славой. Я хочу наслаждаться своей жизнью. Соло – это всего лишь способ пойти дальше в области страха, чтобы лучше его понять. Соло опасно, но это лучшее, что есть в мире».
16 ноября 2012 года Патрик Эдлинджер скончался от травм полученных в следствии падения с лестницы в своем доме La Palud в Вердоне, где он был впоследствии найден мертвым
Далее статья журнала Rock & Ice #219
Одинокий волк
Патрик Эдлинджер, известный во Франции в 1980-х своими смелыми подвигами и богемным образом жизни, был первой подлинной иконой спортивного скалолазания. В 2012, борясь с депрессией и алкоголизмом, он трагически погиб, когда ему было всего 52. Что же случилось?
Эдлинджер под давлением финальной стадии Спортроккии в 1986 г. перед своей победой
Легко потеряться среди холмов Вердонского ущелья,среди дикой и разнообразной природы этого уголка Франции. Глубокие каньон и пики из известняка полностью промерзают зимой, а летом полны запахов тимьяна, лаванды и сосны. Дорога из Кастелана на Ла-Палю-сюр-Вердон закрыта, но это не помогло. Я ехал по объездным знакам, пока они не иссякли, а потом по попадающимся однополосным дорогам через леса мимо одиноких ферм.
Потянувшись к настройке магнитолы, я заметил граффити-надпись на угловатой автобусной остановке. «Mort au loup» – гласила она. «Смерть волку». Отстутсвовавшие во Франции почти весь ХХ век, волки вернулись, особенно в отдалённые уголки Альп. Фермеры не в восторге от этого, но жителям городов нравится сама идея. Тех, кто проводит на работе все дни, возбуждает мысль о том, что где-то есть не укрощённый мир.
Есть что-то волчье в Патрике Эдлинджере, который провёл здесь последние 10 лет жизни. Фотография Гая Мартин-Равела прекрасно передаёт это состояние. Это одно из немногих изображений зенита славы, которую Эдлинджер-старший, с опухшими от сигарет и алкоголя глазами, разрешил повесить на стенах своего дома. Узкое и длинное лицо в обрамлении копны светлых волос, губы слегка поджаты. Общее впечатлениу опасно балансирует на грани пародии звезды скал 1980-х, кроме глаз. Взгляд Эдлинджера, сфокусирован на средней дистанции, напряженный, тёмный и голодный.
Вы можете видеть именно то, что видела вся Франция в начале 1980-х, когда Эдлинджер был одним из самых популярных в стране. Всего в 24 года он появился на страницах журнала Paris Martch с заголовком «Человек года во Франции», сфотографированный в Парижской опере вместе с Жераром Депардье, Софи Марсо, Хубертом Гарьеном, главой Европейского космического агентства, Франсуа Дорином, автором песен, и Лораном Фабиусом, самым молодым Премьер-министром Франции.
Все были в костюмах, но Эдлинджер был в ковбойских ботинках, джинсах и объёмном деревенском свитере. Paris Match могли позаимствовать у Альберта Камю название и окрестить его Аутсайдер, но подпись под фотографией гласила: «альпинист».
Эдлинджер, конечно же, не был альпинистом. По правде говоря, он прошёл несколько впечатляющих альпинистских маршрутов в юности: первое зимнее прохождение Супер-кулуара на Мон Блан дю Такюл и Северную стену Les Droites. Но его мало привлекали холодные ночёвки и нависающий лёд. Он предпочитал грубое, ощутимое прикосновение скал, и солнце Прованса на своих плечах.
Французская публика не видела ничего похожего до этого.
Скалолазание для них было героизмом Мориса Эрцога на Аннапурне или бриллианта в альпинизме Гастона Ребюффа, раскрученного в записях о восхождениях на гранитные стены Шамони. Эдлинджер казался совершенно другим, дитём природы, который в одних шортах появлялся из Вердонского ущелья, как будто он родился на скалах. Скалолазание Эдлинджера не было таким символичным, как Аннапурна, оно было образом жизни, способом мышления.
Патрик Эдлинже (Patrick Edlinger) в ущелье Вердон
Лезть на скале, – рассказывал Патрик в интервью журналу Actuel в 1981 г., – это как разговаривать с ней. Я ухаживаю за скалами. В том, как я беру зацепки, есть уважение. Тихо. Вы одни. Никому от меня ничего не нужно, и я ничего ни у кого не прошу. Когда рискуешь жизнью, концентрация должна быть десятикратной.
Не должно быть возможности сделать ошибку. Нет другого похожего состояния. Когда вы лезете мультипитч, вы мало едите. Вы испытываете жажду. Это ужасно. У вас длинный путь с такими ощущениями. Но в конце первый вкус воды вы будете ощущать часами. Важно сохранить жизнь простой, потому что если у вас большие потребности, вы никогда не будете удовлетворены».
У того, кто сидит в метро, просматривая Actuel по дороге из дома на работу, образ жизни Эдлинджера, одинокого волка, живущего свободной и дикой жизнью гор, должен вызывать зависть, ведь он так далек от повседневной рутины, которую французы называют le train-train qoutidien. Патрик сравнивал скалолазание с йогой, и называл себя аскетом.
Но те впечатляющие картины красивого молодого мужчины высоко над землей и страсть, которую он называл жизнью по собственным правилам, привели к трагедии через 30 лет.
Пересекая Pont de Soleils, я снова оказался на дороге на Ла Палюд, направляясь на восток к Point Sublime, который находиться ниже деревни Ругон. Отсюда открывается один из лучших видов на Вердонское ущелье: ваш взгляд скользит и тонет в невероятной глубине, среди грубых серых стен из скал, стоящих одной стеной вдоль мятной реки, текущей у их подножий.
Кемпинги в округе Ла Палюда были все еще закрыты на зиму, также как и большинство небольших домашних гостиниц, включая L’Escales, гостиничку на краю долины, в которой часто останавливался Эдлинджер с женой Матиа. Пройдясь освещенными солнечными лучами мощеными улочкам к бару La Place, я взял кофе и сел на улице за столиком, где часто останавливался Патрик после дня лазания.
Вы не сможете побывать в Ла Палюде и не понять, какое влияние оказало скалолазание на эту маленькую деревушку. Любой другой бизнес каким-либо образом пытается заманить к себе скалолазов. По дороге к машине я прошёл мимо Le Perroquet Vert, ресторана и гостиницы с добавочным магазином для скалолазов и альпинистов с объявлением на стекле, в котором указан номер телефона, на случай, если вам понадобится снаряжение в любое время года. Теперь вы знаете, что вы в том месте, куда хотят попасть большинство скалолазов.
Так было не всегда. В конце 1960-х, когда скалолазание здесь только начиналось, население деревни составляло половину от текущего и стремительно сокращалось. Революция в свободном лазании сыграла большую роль в том, чтобы вдохнуть новую жизнь в это место.
Эдлинджер впервые попал сюда в 1975 г. 15-летним подростком вместе с бандой скалолазов из Тулона, которые называли себя La MJC (Дом молодежи и культуры). Один из этих молодцов, Кристиан «Кики» Креспо взял его на La Paroi Rouge, который недавно был пройден с помощью ИТО с двумя ночёвками. Мать Патрика предупредила Кики, что у её сына есть привычка ходить по ночам, и однажды она была вынуждена доставать его из ванной.
Кики выходил поздно, значит, неизбежно придётся спать на стене. Но с сотнями метров чистого воздуха под гамаком, он убедился, что парень надёжно привязан, и они были на вершине следующим утром.
Это стало серьезным прохождением для Патрика и началом привязанности к ущелью длиной всю жизнью. Ущелье казалось совершенной средой обитания для него. Год спустя после его смерти, я чувствовал его присутствие везде в Вердоне. Возможно, Эдлинджер не начинал здесь революцию свободного лазания, но он был её самым известным посланником. Здесь он выбрал жить и работать, здесь он женился, и здесь родилась его дочь Настья. В Вердоне он больше всего чувствовал себя свободным. Здесь также окончится его жизнь.
Serveiller et Punir, Вердон.
Эдлинджер родился в Даксе, курортном городе в Аквитании на юго-западе Франции. Его отец Жан-Мари был военным летчиком разведки. Его мать Элиан была из Барселонетта, расположенного недалеко от итальянской границы. Город находится в долине Ubaye между тремя самыми красивыми парками Франции – Экреном, Меркантуром и Керасом. Среди этих пейзажей выросла его мать.
Дедушка Патрика по материнской линии, согласно биографии Патрика Эдлинджера авторства Жан-Мишеля Асселина, оказал на него существенное влияние. Инженер и предприниматель Боттеро предложил новую модель комбинированного комбайна и адаптировал технику для работы в горах. Патрик тоже любил технику, особенно, машины и мотоциклы.
Боттеро, как и Патрик, был тем, кто может жить только по собственным правилам. Патрик часто рассказывал историю о том, как Луис почти отрезал себе два пальца станком и вызвал доктора, чтобы узнать, можно ли что-либо поделать. Доктору хватило одного взгляда, чтобы сказать, что единственный вариант – это госпитализация и ампутация. Вместо этого Луис подобрал какие-то ножницы, и отрезал оставшееся мясо, чтобы закончить работу.
Рождение первого ребёнка имело совсем не такой смысл для Жан-Мари и Элиан, как для других, оно было ещё и шокирующим совпадением, в результате которого Жан-Мари считал 15 июля датой своего второго рождения. Он был одной ногой на борту самолёта, когда пришла новость о том, что у Элиан начались схватки. Жан-Мари передал задание другу и поехал в госпиталь. Позже, держа на руках своего только что родившегося сына, он узнал, что самолёт разбился, а его друг погиб. «Без Патрика, – говорил Жан-Мари, – меня бы здесь не было».
Несколько дней спустя после рождения Патрика мать забрала его к родным в Барселонетт, в то время как Жан-Мари продолжил службу на разных базах во Франции и Алжире, где французы были на грани поражения в войне за независимость. Постоянное отсутствие отца тяжело переносилось Патриком. Он рассказал о том, как негодовал, когда какой-то незнакомец держал за руку мать, которая встречала его возле школьных ворот. Так что Жан-Мари воспользовался шансом покинуть армию, чтобы присоединиться к новой команде патрулирования, летающей на вертолётах по Средиземноморью охотясь на контрабандистов.
Флеш Five Crying Cowbys 7b+, Josua Tree
Семья переехала в Сейн-сюр-Мер, пригород Тулона, и Патрик поступил в местную начальную школу. Зимой Патрик учился кататься на лыжах, а летом родители отправляли их вместе с сестрой в кемпинг, чаше всего в Аilefroide в Экрене. Он присоединился к местной команде по типу скаутской. Он был худой и жилистый, как танцор. Он был мальчиком, как говорят французы, costaud, т.е. крепким. Ему пришлись по вкусу жизнь на природе, походы по горам, свежий горный воздух и работа в лагере.
Несомненно, там было скалолазание. Тулон окружён бахромой из скал, к лучшим относятся Вaou des Quatre Ouros, вздымающиеся на севере города, где они в полной мере испытывают на себе силу мистраля. Много мальчиков впервые лазили здесь, хотя Элиан была удивлена тем, что скалолазание так занимает Патрика, когда он ворвался со слезами на глазах после того, как застрял на маршруте, который был немного сложней обычных. Но удовольствие, которое получал Патрик в Аilefroide, и его плавные лёгкие движения на камнях убедили Жан-Мари, что у его сына талант.
Когда Патрику исполнилось 13, Жан-Мари попробовал отвести его во Французский альпклуб, но тогда у них были ограничения по возрасту. Продолжив поиски, он нашёл MJC, более свободное ответвление, его участники проводили выходные, рыская по скалам южной Франции. Они были счастливы взять с собой подростка. Отцы многих из них работали в военно-морском ведомстве в Тулоне; толпа голубых воротничков, они были полностью приземлёнными и самостоятельными. Всего через две или три недели, Патрик лазил уже шестёрки и продолжал в том же духе.
Контраст со школьной жизнью не мог быть больше. Родители Патрика выбрали католическую школу под патронатом братьев Марис. Хотя поведения мальчика было достаточно хорошим, он считал это скучным занятием и проводил уроки со скалолазной книгой на коленках. Он проходил классику – Леонеля Террая, Гастона Реббюфа, но его главным героем был Гари Хеминг, битник, чья звезда ярко сияла в середине 1960-х, альпиниста, который отважился спасать ребят на Пти-Дрю, и заполнил страницы Paris Match.
Кажется, что Хеминг воплощал всё, что Патрик любил в скалолазании: свободу, не как средство достижения цели, а как образ жизни. Это означает находиться на грани, быть честным вне закона, жить по своим собственным правилам. Патрик выучил наизусть высказывание Рене Демезона о том, что Хеминг «не обращает внимания на границы и законы, любит жизнь страстно без каких-либо ограничений».
Нет ничего удивительного в том, что учёба страдала. Все что он хотел, было за пределами школы.
Его будущее было в горах, так зачем же попусту тратить время в школе? Так что родители заключили с ним сделку. После окончания школы они предоставляют ему небольшое пособие, на которое он сможет лазить и тренироваться всё время с перспективой стать горным гидом или лыжным инструктором. Патрик ощутил запах свободы и приступил к работе. Он окончил школу с одними из лучших оценок в классе.
В 1976 г., покончив со школой в возрасте 16 лет, Патрик отрастил волосы в белобрысую гриву, ставшей его визитной карточкой. «Блондин» проводил выходные в Вердоне или Cimai с друзьями из MJC, с ними же он впервые поехал за границу, в первый раз пересекая океан на самолете в Америку, чтобы пролезть Half Dome и Triple Direct на Эль-Капитане. В течение недели, пока его товарищи были на работе, Патрик был вынужден проводить уйму времени, лазая в одиночестве. Он лазил длинные траверсы для улучшения выносливости и осторожно работал по своему методу над категорями в Боу.
Книга "Вертикальная опера"/Opera Vertical - библия ущелья Вердон. На обложке - Патрик Эдлинже
Иногда ему удавалось найти напарника на день, но чаще всего – нет. Видя его разочарование, Роберт Эксертаер, товарищ по поездке в Йосемиты, рассказал ему о скалолазе примерно его же возраста из Ниццы, который проводил дни весьма похожим образом и имел аналогичные достижения.
«Он был, - говорил позже Эдлинджер о Берхо, - тем типом людей, с которыми вы себя чувствуете хорошо внутри. Я встречал немного таких».
Вдоль реки Изер от университета Гренобля раскинулся сонный полумесяц земли, называемой Остров Любви. Жан-Мишель Асселан, один из самых известных писателей-альпинистов и редактор журнала Vertical, переехал сюда несколькими годами ранее, и к моему приезду серьезно занимался перепланировкой дома. Асселан был знаком с Эдлинджером 30 лет, часто делал заготовки статей для него, а в последние месяцы жизни Патрика работал с ним над историей его жизни.
Асселин рассказал мне, что «два Патрика были, как братья». В течение четырех лет Берхо и Эдлинджер разделяли одни и те же цели, ведомые одними и теми же амбициями. Их библией была «Седьмая категория» Райнхольда Месснера. Они усиленно молились, чтобы победить его в Альпах и присоединиться к сонму героев. Их ритуалом был жесткий тренировочный режим. Когда Эдлинджер узнал, что Берхо может превзойти его в подтягиваниях на одной руке подтягиваниями на одном пальце, он работал изо всех сил, чтобы стать лучшим и начал подтягиваться на мизинце.
Страшно сказать, но из этих двоих Патрик Берхо был более ярым псалмопевцем. У Патрика Эдлинджера со времен старшей школы постоянно водились подружки, и встать рано на пробежку не так легко, если вы покидаете чью-то кровать. Берхо избегал такого усложнения жизни. Он был более уединенным, более сфокусированным. Возможно, это было одним из ранних признаков того, что их пути неизбежно разойдутся.
Следование по пути самодисциплины позволило им обойти мелочные правила материального мира. Занимаясь скалолазанием в Вердоне, они незаконно селились в пустых дачных домиках, и спали прямо в сараях. Они крали всё, что плохо лежит, особенно, банки с нутелой, составлявшей основу их диеты. Берхо возил их по округе на хриплом пежо, предупреждая Эдлинджера, что у него нет пропуска.
В начале 1980-х,их мечта стать звездами гор начала воплощаться в реальность.
Эта двойка сделала вереницу впечатляющих зимних восхождений в Альпах, включая прохождение Супер кулуара и тяжелого маршрута по Северо-западной Стене L'Ailefroide на массиве Экрин, суровом и наименее посещаемом уголке Западных Альп.
«Но, вы знаете, Патрик Эдлинджер не особо-то любил холод, – рассказывает Жан-Ми Асселин, – Он говорил, что это не для меня. Позже, когда они снова лазили вместе, он говорил Патрику Берхо, что на скалах у него всё хорошо, но снег и лёд не про него. Это было ясно между ними».
Если их ранние амбиции были связаны с горами, то потом они стали лидерами революционного движения в спортивном скалолазании, развернувшегося во Франции. Внимание перешло от альпийских высот к таким местам, как Вердон и Бюу, где скалолазание развивалось галопирующими темпами. В Вердоне, в частности, заметили радикальные изменения. Первые маршруты проходились с помощью ИТО от земли, следуя за линиями трещин на парящих голых скалах. Жак Перье изменил всё это в 1976 г. со своим Pichenibule – образцом маршрута, оборудованного сверху.
Патрик Эдлинже (Patrick Edlinger)
Патрик Берхо прошел Pichenibule, до сих пор тот ещё мешок с песком 7b+. В ноябре того года он пролез первую во Франции 7с+ на домашних скалах La Turbie возле Монте-Карло. В том же году Патрик Эдлинджер пролез он-сайт 7b+ La Polka des Ringards в Боу. Их аппетит к скалам казался ненасытным. Эдлинджер с Жаком Перье, помогавшим в теннисных туфлях, потому что у него болели ноги, пролез 13 – классический маршрут в Вердоне, почти 2500 м скал за один день. Он и Берхо стали известными своей борьбой за свободные совместные прохождения. После всего, с чем они столкнулись в Альпах, холодных и свободных скалах с лавинами, это не казалось им ослиным упрямством.
«Соло – это настолько лично, – написал Эдлинджер в своём дневнике, когда ему было всего около 17-ти. – Всегда присутствует мысль, что ты можешь умереть, но, пожалуйста, поверьте мне, что я не хочу потерять свою жизнь в погоне за славой. Я хочу наслаждаться своей жизнью. Соло – это всего лишь способ пойти дальше в области страха, чтобы лучше его понять. Соло опасно, но это лучшее, что есть в мире».
Фотографии красивых молодых людей нового бума свободного лазания, проходящих по светящимся белым стенам в головокружительных положениях, были неотразимы для прессы. Они занимали обложки, встречались на страницах скалолазных журналаов и в таких публикациях, как в Actuel, а также привлекали внимание режисёров-документалистов. Один из них, Жан-Поль Янссен, во время работы оператором во Вьетнаме снял Джона Маккейна в плену, а также работал с огромным количеством проектов приключенческих фильмов, включая автомобильную гонку Роберта Редфорда.
Янссен кое-что понимал в революции скалолазания и самого начала работал с её главными героями, включая Перье, Берхо и Эдлинджера, ощущая их стремление к великому. Берхо был таким же романтичным и фотогеничным, как и Эдлинджер, но он не мог работать на публику. Скалолазание для него было драгоценным таинством, которое утрачивало что-то, при его изучении и расчленении на всеобщее обозрение. Эдлинджер был другим. Он мог объяснить, почему его способ жизни так привлекателен.
«Мой образ жизни – это путешествовие от скалы до скалы на моём фургончике, - рассказывал он Янссену, - Я люблю жить на природе, чувствовать природу. Меня не напрягает жизнь здесь. Мы не мистики, я такой же, как и все. Скалолазание – это моя страсть, но это и моя работа. Мне повезло, что у меня получается лучше, чем у многих других. Бывают времена, когда мне хотелось бы заниматься чем-то другим».
Первый фильм, который они сделали вместе “Жизнь на кончиках пальцев» (La Vie au bout des Doigts) стал сенсацией. В поисках хорошего места они вначале выбрали La Piade, морские скалы возле Тулона, но они не подошли, и тогда, почти случайно, они оказались в Бюу. Пока Янссен со съёмочной командой приходили в себя от увиденных красот, Эдлинджер разминался на нескольких маршрутах соло. Янссен не мог поверить своим глазам. Будет ли делать это Патрик под пристальным взглядом камеры? Патрик пожимал плечами. Почему бы и нет?
Патрик Эдлинже (Patrick Edlinger)
«Фильм полностью изменил жизнь Патрика, – говорит Асселин. – Он оказал невероятное влияние.
Общество не знало о скалолазании. Оно было секретом. Можно было видеть людей в Фонтенбло, или знать о Морисе Эрцоге и Аннапурне. А теперь появился это парень, очень красивый, очень элегантный».
Сенсацией фильма было то, как Эдлинджер висит на одной руке на нависающем ключе четырехверёвочного маршрута La Beda 6а+. Во времена Алекса Хоннолда, это не кажется таким уж большим достижением, но в 1982 г. это было поразительно. И всё же, основная привлекательность фильма, как говорит Асселин, была в другом: «Влияние фильма было в рассказе Эдлинджера. Впервые подобный парень поведал о том, что означает скалолазание и почему он этим занимается. Что это не только спорт, а вся его жизнь. И ему больше ничего не нужно».
Фильм, производство которого обошлось примерно в 20 000 долларов, был продан французским телевидением в 25 стран, и принёс доход в 25 млн. долларов. Он выиграл множество призов, включая Cesar в 1984 г., французский аналог Эмми. Гуру рекламы Жак Сегела, который принимал участие в нескольких предвыборных компаниях Президента Франции, назвал изображения Патрика «первобытными» и сказал, что оно может продать «любой продукт для работы с телом». Янссен сказал Эдлинджеру держать копию фильма под рукой. «Через 30 лет ты сможешь показать её, и она всё ещё будет приносить деньги». С поступлениями от спонсорских контрактов, он обновил свой фургон.
Эдлинджер обнаружил себя в Париже, постоянный житель Тулона стал заметным в сиятельном обществе. Конференсье, казалось, несли за него ответственность. Он был в доме певца Сержа Генсбурга, болтал с известным комиком Колюшем. Кругом были наркотики, которых Эдлинджер избегал их, и женщины, жаждущие встречи с ним. Последним он более благоприятствовал.
Фильм «Жизнь на кончиках пальцев» сильно повлиял на скалолазание во Франции. Он был брошенной бомбой, ничего не осталось прежним. Молодые парни толпами ринулись в спорт, и девушки, следуя за модой. Французский скалолаз Арно Пети сказал, что в середине 1990-х 80% лазающий во Франции, включая его, делали это благодаря фильму.
«Мне было 11, когда я увидел «Жизнь на кончиках пальцев» о скалолазании в моём маленьком мире в Арбельтвилле, – говорит он в интервью французской газете La Dauphine после смерти Эдлинджера. – Не существовало культуры скалолазания до этого. Фильм её зародил».
Из-за того, что первый фильм почти полностью был о соло-лазании, во второй картине Яннсена «Вертикальная Опера» (Opéra Vertical) Эдлинджер стремился показать молодому поколению, что скалолазание, на самом деле, предполагает использование верёвок и контакта с другими людьми; что он не был только одиноким спартанцем, делающим что-то безумно опасное.
Отношение мира скалолазания к внезапному взлёту Эдлинджера к вершинам мировой славы было неоднозначным. Большинство французов думали, что он был лучшим скалолазом в мире, но в середине 1980-х группа парижских скалолазов, особенно Антони и Маре ле Менестрель и Жан-Батист Трибо, обошли Эдлинджера, лазая маршруты уровня сложности 8а и выше. В 1984 г. британский скалолаз Джерри Моффатт прибыл в Вердон и быстро прикончил открытый проект под названием Pappy On-sight, 7с+, пробитый Эдлинджером. Некоторые отмечали, что настоящей звездой юга был Патрик Берхо, но прибыли от больших спонсорских контрактов пожинал Эдлинджер.
«У него была уйма денег, - говорит Асселин, – но не так много, как считают. Он также отказался от многих контрактов. Мама вела его счета, его это не интересовало. Он плохо разбирался в делах. Его агент создал много проблем с японским телевидением, которые закончились судебным разбирательством».
Снаружи всё выглядело иначе, вызывая обиды и даже зависть.
Что-то пошло задом наперёд в карьере Патрика Эдлинджера. Он стал национальной знаменитостью в свои 20 с небольшим лет, но его лучшие достижения в скалолазании были позже. Тем временем он должен был справляться с ожиданиями и ловушками его нового положения. Ещё до выхода «Жизни...», они с Патриком Берхо пошли разными дорогами. Берхо отделился для серии новых экспериментальных восхождений. Он прошел American Direct на Дрю с Жан-Марком Бови, а затем спустились на дельтаплане, чтобы подняться по Южной Стене Фоу.
Он создал разновидность вертикального танца в качестве арт-проекта, запустил молодёжную программу скалолазания в пригороде Лиона, и даже осел, занявшись сельским хозяйством и плотничая в Центральном массиве.
Что Берхо никогда не делал, так это не принимал участия в соревнованиях по скалолазанию. Он был не только одним из 19 подписавших публичный манифест против них, он был почти единственным, кто придерживался этих принципов. Патрик Эдлинджер не подписывал манифест и в был в отъезде, лазая в США во время проведения первых международных соревнований в Бардонеккью в Италии летом 1985 г. Но в следующем году он принял в них участие и победил.
В относительно короткой соревновательной карьере Эдлинджера бесспорно самым ярким моментом была победа в Сноубёрд (Snowbird) в Юте в 1988 г. Событие могло быть финансовой катастрофой, но в качестве представления, оно не могло быть лучше. Предысторией было то, что Эдлинджер совсем недавно повторил маршрут Жибе Трибо в Вердоне Les Specialistes. Трибо оценил его в 8с. Эдлинджер понизил категорию до 8b+. Такой акт высокомерия от того, кого считали вне игры, был невыносим. Трибо хотел знать на каком основании Эдлинджер посмел судить его маршрут. Напряженная обстановка между Эдлинджером и скалолазами парижской школы накалилась до предела.
На соревнованиях лезущий последним Эдлинджер миновал точку, до которой не долез ни один из его конкурентов, включая Трибо. Зрители были ошеломлены. Эдлинджер приостановился перед финальным нависанием, до которого никто не долез, создавая напряжение. В этот момент узкие лучи света сошлись, чтобы осветить Эдлинджера в момент его триумфа, как будто сами небеса благословили его на топ.
Его победа в Сноубёрде была великолепной, он также выиграл Rock Master, но круговерть соревнований привела к своим жертвам. До того миру было безразлично, как он лез, теперь от него ждали победы. На соревнованиях в Ниме на вступительном Кубке Мира Эдлинджера продержали 12 часов в изоляторе перед квалификационным раундом, прочитав неправильно начало маршрута, он сорвался на первом движении.
«Я никогда не был соревновательным животным, и это нелепая неудача подтвердила мои подозрения, что искусственные скалодромы не для меня,» – говорил он Асселину.
Эдлинджер неустанно и страстно хотел исследовать мир и жить на природе. Он предпочитал путешествовать или пробовать новые маршруты. Подсказка пришла от старого кузнеца из Бюу, вышедшего на пенсию по здоровью и теперь обитавшего в Сигуайе на краю Экрина. В середине 1980-х Эдлинджер, который благоволил мужчинам, похожим на его дедушку, работавшего руками, посетил его перед длительной поездкой в Штаты. Неподалёку от дома кузнеца была гора Сьюз.
«Когда я увидел скалы, – вспоминал Эдлинджер в 2009 г. на кинофестивале в Тренто, – я порвал свой билет на самолет. Следующих четыре года я провёл там».
Патрик Эдлинже (Patrick Edlinger) на скалах Франции 1994 год
Конец 1980-х были лучшими годами в скалолазании для Эдлинджера. Были новые маршруты в Сьюз, такие как 8a+ La Femme Blanche и 7c+ La Femme Noire. Он пролез соло 8а Orange Mechanique в Симай и поднялся до Are You Ready? 8b+ в Шатовере. После повторения Les Specialistes и победы в Сноубёрде, он повторил жёстокие новые маршруты Бена Муна Agincourt в Бюу и Maginot Line в Вольксе, оба 8с и оба считались самыми сложными маршрутами в мире. На Maginot Line даже нашёл новый изящный расклад, который упростил сложность маршрута на категорию. И всё же, скалолазная революция, которую он провозгласил, в начале 1990-х постепенно оттеснила его с главной сцены.
Он оставался в прекрасной форме. Британский скалолаз Стив Гастон, сам по себе не лентяй, когда дело доходит до тренировок, много лазил с Эдлинджером в начале 1990-х.
«Я очень любил его, – говорит Гастон. – Он была классным малым. Он был надёжным, и у него была безупречная техника. Для меня он был лучшим из той эпохи».
Некоторые скалолазы в положении Эдлинджера, возможно, нашли бы способ красиво уйти со сцены, но Эдлинджер слишком много вложился в свою историю, чтобы закончить книгу на мажорной ноте – и ему были нужны деньги. Работа с журналами и скалолазные поездки продолжались; он по-прежнему появлялся на телевидении, в фильмах и рекламных объявлениях. Но как описал Гастон: «Это становилось всё труднее, а все становились лучше».
Да, в этом была определенная доля ностальгии, в таких проектах, как фильм «Вердон навсегда» (Verdon Forever) в 1998г. Тяжело отчётливо наблюдать за тем, как и когда его жизнь становилась такой печальной.
Некоторые предполагают, что упадок знаменовал едва не ставший трагичным инцидент 1995 года. Невнимательный страховщик, поломанная зацепка – и Патрик упал на землю с высоты более 10 метров, свернувшись мячиком, который три раза обернулся в воздухе. У него остановилось сердце, но один из его товарищей умел оказывать первую помощь.
Позже он говорил Жан-Ми Асселину, что в вертолёте по пути в госпиталь, когда он не мог пошевелиться, он размышлял о способах самоубийства на случай, если он окажется действительно парализованным. «Если я стану овощем, как я смогу это сделать?» Жизнь без движения была бы немыслима. Но он не сломал ни одной кости, просто все его мышцы спазмировались, и вскоре он снова лазил.
Патрик Эдлинже (Patrick Edlinger) в 1986 году
Патрик всегда в определённой степени был замкнутым и никогда за всеми не бегал. Он достаточно быстро понял, что ему нужно создать личное пространство, отдельное от безумия и соперничества, для того, чтобы совершенствоваться в мастерстве. Тими Фаерфилд, американец, который некоторое время жил во Франции и лазил с Эдлинджером в обоих их странах, отмечает, что не важно «насколько ему нравилось взаимодействовать с другими людьми, он был непреклонен в том, чтобы тренироваться самому, чтобы культивировать уникальное мышление и стиль движений».
В 2004 г. с Эдлинджером случилась значительно более серьёзная травма, на этот раз психологическая. Во время героического траверса Альп в попытке покорить 82 вершины выше 4000 метров всего за 82 дня, Патрик Берхо оступился без верёвки на карнизе возле вершины Тешхорна и пролетел больше 600 метров.
Это сильно повлияло на Эдлинджера. Асселин рассказал «Это я сообщил Патрику, который находился в Италии. Я сказал, что у меня плохие новости. Он сказал «Это Патрик?» Я сказал, что о нём, и что он сорвался. Он сказал: «Это минус. Идиот». Он заплакал, и сказал, что нам надо сразу же отправляться туда, чтобы найти его. Я сказал: «Нет, Патрик. Это невозможно». Позже он перезвонил мне, и сказал, что знал, что Патрик был мёртв, и что мы ничего не могли с этим поделать. Это было очень тяжело для него.
«Патрик думал о нём каждый день».
До смерти лучшего друга Эдлинджера и его первого настоящего напарника в скалолазании, ходили слухи о том, что эти двое порвали. Actuel рассуждал, насколько это серьёзно в статье, вопрошавшей о том, что случилось с героями, прославившимися в начале 1980-х. Асселин сказал, что статья разъярила Эдлинджера.
«В ней не было никаких доказательств, – говорит Асселин. – У них просто были разные цели. Они следили друг за другом, и когда Берхо позвонил Патрику с идеей полазить в Альпах, он согласился, даже не спрашивая, о чём идёт речь. Они были такими же, как и всегда».
На кадрах новой эры эти двое в начале 2000-х лазят тяжелые маршруты в Доломитах, такие как Fisch в Мармолоде. Так трогательно увидеть друзей детства снова вместе, всё еще круто лазающих и любящих своё дело.
Эдлинджер теперь жил в Вердоне с новой женой Матиа, которая управляла купленной им гостиницей. С рождением их дочери Насти, он отказался от лазания соло, считая его безответственным.
Но брак не удался. Эдлинджер, убегая от реальности, пристрастился к алкоголю. После смерти Берхо, его любовь к скалолазанию исчезла.
«Патрик прекрасно понимал, что у него депрессия, – говорит Асселин. – Она началась после свадьбы. Алкоголь стал его решением проблемы. Но, конечно же, он только усугублял положение. В конце концов, когда они разошлись, он остался один в Вердоне».
Катрин Дестивель была его ровесницей и имела похожие отношения со СМИ во Франции. Оба были звёздами в Сноубёрде. Она помнит встречу Эдлинджера с режиссёром Gilles Chappaz
.
«Мне грустно понимать, что в конце его жизни, возможно, было сделано недостаточно, чтобы ему помочь. Но это было не так-то легко. Он изолировал себя от других.
Патрик рассказывал мне, что он собирается пройти самый сложный маршрут в мире и написать книгу. Он говорил, что возвращается в скалолазание, но я знала, что это не так. Он не мог смириться с тем, что уже не так силён. Когда он умер, и об этом сообщили в новостях, мой сын спросил, кем был Патрик Эдлинджер».
Асселин дал мне послушать последнее интервью с Эдлинджером, сделанное дней за 10 до его смерти. Оно душераздирающее. Эдлинджер описывает своё ужасающее путешествие сквозь депрессию и алкоголизм, как он утратил уверенность в себе, как он ошибался, и как ему ужасно одиноко.
Патрик Эдлинже (Patrick Edlinger) на скалах Франции
«Люди не хотят вас видеть, и вы не хотите видеть их,» - говорит он.
Иногда он дерзок и горд: «Мне до лампочки, что остальные думают обо мне». А потом грустно говорит, что может сосчитать настоящих друзей на пальцах одной руки. Когда он говорит, что провёл годы в аду, вам не нужно видеть его опустошённое лицо, чтобы поверить.
У него бывали приступы возвращения оптимизма, когда он говорил Асселину, что вновь возвращается в мир. «Он мог сказать: «Я Патрик Эдлинджер. Я могу пролезть 9а, 9b». Я отвечал: «Это правда, ты Патрик Эдлинджер.
Но Эдлинджер сегодня уже не тот. Того уже нет».
Его родители жили неподалёку, и все эти годы присматривали за ним; в последнее время у него начались новые отношения с Анни-Кристиной Гименез, морячкой, которая жила и работала на отдалённом острове Реньюон, где она держала яхту. В своей совместной с Асселином книгой Эдлинджер благодарит её за то, что она помогла ему сбежать в самый тяжелый период его жизни. Её визиты помогали ему выбраться из депрессии, но он жестоко страдал каждый раз, когда ей нужно было лететь домой.
Патрик Эдлинже (Patrick Edlinger) в 2008 году
«Иногда мне кажется, что если бы он увидел книгу, или законченный фильм Gilles’а, это могло бы помочь, – говорит Асселин. – Я даже думаю, что он надеялся выйти из ситуации, рассказав общественности о том, в каком тяжёлом положении он находится. Но я прекрасно понимаю, что это не сработало бы».
Асселин и Эдлинджер в последний раз разговаривали за 4 дня до смерти Патрика в 2012 г. Патрик должен был появиться в Гренобле не специальном показе «Жизни...».
«Он говорил, что не хочет ехать. Что чувствует себя плохо. Я старался подбодрить его, говоря, что люди хотят его видеть. Отец тоже пытался его поддержать. Я спросил его, чего он больше боится: видеть людей или того, что люди увидят его? Он сменил много сцен со времён выхода фильма. По правде, дело было не в этом. Он боялся собственных мыслей о себе. Он стеснялся себя».
Жан-Мари нашёл тело сына. Они с Элиан ничего не сообщили, породив слухи о том, что Патрик покончил жизнь самоубийством. Но они просто были слишком расстроены, чтобы говорить. Жан-Мари нашёл Патрика на полу в ванной с разбитой головой.
Он упал с пролёта каменных ступеней, которые сделал перед этим, пополз в ванну, чтобы помыть рану и умер от открытой раны головы, до того, как смог позвать на помощь. Так Эдлинджер, который однажды был лучшим в мире соло-скалолазом, погиб в результате несчастного случая в собственном доме и в последний раз потряс скалолазное сообщество.
Молодые скалолазы, выросшие во времена, когда Патрик был на вершине, отдали дань уважения влиянию, которое он оказал на них. Лив Сансоз, двукратная чемпионка мира, рассказала La Dauphine: «Он неимоверно вдохновлял скалолазов, включая меня. Вы видели фотографии. Он был богом своей эпохи, мифом. Он мотивировал меня. Первый раз, когда я его встретила, был супер-днём для меня. Я лазила с ним, мы пробовали один и тот же маршрут, мы делились опытом. Он был настоящим пионером, рассказывая миру о том, что такое скалолазание, одновременно поднимая спортивные достижения на новый уровень. Он разбивал границы».
Многие из скалолазов и друзей, которые утратили с ним контакт в последние годы, были на церемонии прощания с Патриком. Министр спорта Франции говорила о том, как её шокировала его ранняя смерть, и о том значительном влиянии, которое он оказал на французов.
«Патрик был иконой, – подводит итоги Асселин. – Меня тронул показ «Жизни...» в Гренобле. Множество молодых людей там никогда не видели фильм, и он им понравился. ... Он был представителем того времени. Он говорил о чём-то важном».
