От редакции: Команда тщательно готовилась к первопрохождению Северной стены Хан-Тенгри, в рамках Чемпионата СССР 1972 г. . Но не сложилось (См. интервью Ф.Н., где он рассказывает, почему так получилось). В итоге команда прошла маршрут на пик РГО.
В архиве Федора Николаевича сохранился дневник этого восхождения.
РГО (Центральный Тянь-Шань, 6357 м). Хроника восхождения
Центральный Тянь-Шань. Дуга гор подковой окаймляет верховья Северного Иныльчека. Если на фотографии вести по гребню справа налево - первая вершина - пик Пржевальского, 6275 м. Седловина по "дороге" от пика Восточный Шатер (справа) - перевал Пржевальского. До 1917 года пик Пржевальского часто именовали "пик Николая Михайловича". Седующая вершина по гребню (в облаках) - пик РГО (Русского Географического Общества) - несколько вершин.
День первый. 26 июля 1972 г.
Базовый лагерь провожает нас традиционным обедом и короткими напутствиями. Погода хорошая, безветренная, альтиметр Мысловского показывает 3980. 15 минут пешком по морене и мы, минуя последнюю трещину на леднике, подходим к своим лыжам. Мазь подобрана удачно. С нетяжелыми рюкзаками нам предстоит преодолеть двухчасовой тягун. В 17 часов мы в штурмовом лагере (4350 м). Здесь поставлено пять палаток: Три для жилья – тандемом, образуют один большой дом, и две для снаряжения и продуктов.
Продукты мы забросили сюда еще при создании базового лагеря. Вертолет сбросил 15 ящиков с поразительной точностью, чуть не попав в палатку, которую Бакуров и Калмыков поставили рано утром. В аклиматизационный выход мы занесли недостающий продукт, который нельзя было бросать с вертолета, и снаряжение. Таким образом, штурмовой лагерь представлял собой как бы базовый лагерь №2 расположенный в непосредственной близости от маршрута и обеспеченный всем необходимым на 20 дней для наблюдения и спасательных работ(включая шестикратную зрительную трубу и два комплекта радиостанций на средний и УКВ диапазоны).
Поужинав, мы улеглись в новые спальные мешки, пользоваться которыми разрешено было только начиная со штурмового лагеря.
День второй 27 июля 1972 г.
Сегодня предстоит трудный день: надо расфасовать продукт на все дни восхождения, окончательно отобрать снаряжение. Сегодня же всем должны быть сделаны инъекции бициллина и витаминов «В» и «С», которые должны предохранить нас от простудных заболеваний во время восхождения. В трубу мы видим, как от базового лагеря отделились две точки и медленно приближаются к нам по леднику. Это врач экспедиции Галина Егорова, которая следит за нашим здоровьем уже не первую экспедицию, ее сопровождает Валя Крапивин.
Пока Кирилл Павленко, наш бессменный завхоз, колдует над продуктами. На огромном оранжевом куске полиэтилена разложено все наше богатство. Здесь и всевозможные соки в тубах, и сублимированные кислые щи, антрекоты и печень, яйца и укроп. Руководствуясь одному ему известным чувством, Кирилл упаковывает снеток и отвергает гуляш, бракует харчо и берет сыр. Дальше все поступает на безмен и в строгом порядке ложится в мешочки разного размера и цвета. Короткие надписи «7-й день», «Спуск» придают мешочкам законченность.
К середине дня к нам в гости поднялся фотограф московской экспедиции Лев Евгеньевич Опуховский. Он в этом районе впервые и посему затворы его аппаратов щелкают не переставая.
В 17 часов все уложено и закончено и мы по лыжне, маркированной флагами уходим под маршрут. 22 килограмма весомо давят на плечи. Полтора часа ходу и мы у начала маршрута. 15 минут уходит на сборку каркасной палатки на 8 человек. Ярким васильком она горит среди бесконечных снегов верховья ледника. Увязаны ботинки и лыжи, которые останутся здесь. Приготовлены вещи на завтра и мы спешим поскорее заснуть. Завтра ранний подъем, завтра нас ждет маршрут.
День третий. 28 июня 1972 г.
Подъем в 6-00, Солнца здесь еще нет. Усиленный завтрак. Первыми начинают движение Слава Бакуров и Игорь Степанов, по замерзшему за ночь насту они подходят к бергшрунду и по снежному мосту проходят его, за бергшрундом склон становится круче, обнажая лед (уч. 1-2). Первая проба штопора. Через 70 метров они вышли на скальный гребень, под ногами надежная опора. Скалы средней трудности (участок 2-3) проходятся с попеременной страховкой через редкие крючья. К часу дня Слава подходит к крутой скальной стене.
Здесь вперед выходит Степанов, обвешанный крючьями и карабинами, рюкзак нужно снять – лазанье здесь сложное (уч. 3-4), требующее осторожности, так как много живых камней. На преодоление двух веревок ушло три часа, да два еще на прохождение остальными по перилам. Пришлось применять одноступенчатые лесенки и вытягивать рюкзаки. После этих двух веревок мы вышли на кант стены треугольника.
В этот день по радиосвязи узнали, что у Игоря Степанова родился сын. Настало время думать о ночевке, а места для нее нет. Игорь прошел еще две веревки но уперся в очередную стену. Решили вырубать ночевки, а в оставшиеся два часа светлого времени начать обрабатывать стену. Игорь, страхуемый Федором, до темноты успел обработать метров 60.
Ночевки получились не очень комфортабельные. Сидели, палатки как следует поставить не удалось. Крупный мокрый снег, который начал валить в восемь часов, проникал внутрь ненатянутых палаток. Куртки и мешки подмокли, но хуже было то, что снег толстым слоем покрывал зацепки и трещины. Неудобства и непогода сделали ужин скромным. Спали, приняв по две таблетки снотворного и зажав в кулаке самостраховку.
День четвертый. 29 июля 1972 г.
Неудобная ночь перешла в пасмурное теплое утро. Снег все еще падал, но не так густо. Обработанные с вечера веревки покрылись прозрачным льдом. На перегибах с них свисали мокрые сосульки с капельками на концах. Сегодня первым работает Житенев – Павленко. Забрав свободную веревку, Федор с Кириллом уходят по перилам вверх.
Пройдя еще веревку Федор выходит в крутой внутренний угол – кулуар, залитый льдом (уч. 6-7). Путь идет вверх – влево и приводит на почти вертикальный кант контрфорса, сложенный сланцами черепичного строения (уч. 7-8).
Разгребая свежий и старый снег, Федор ищет трещины для крючьев. Постоянно приходится выходить то на правую, то на левую стену контрфорса, который постепенно растворяется в стене. Несмотря на то, что в рюкзаке только личные вещи, продвижение очень медленное. Но вот и долгожданный гребень. Стена кончилась, можно отдохнуть.
Вперед выходит Кирилл Павленко. Придерживаясь правой части ребра, он проходит полсотни метров и попадает на очень неприятные плиты. К этому времени погода разгулялась, светит солнце. Снег быстро набухает, сползая с плит. Траверсируя вправо и вверх (уч. 9-10), Кирилл проходит этот неприятный участок очень четко.
Забито пять крючьев. Траверс кончается у подножья монолитной рыжей стены. Справа на стене виден большой отщеп, сюда ведет вертикальный внутренний угол.
Лазание высшей категории. Поменялись. Пришлось снять почти пустой рюкзак. Крючья через 3-4 метра. До зазубрины – веревка. Федор ныряет туда и закрепляет перила на толстенном швеллере. Подходит Кирилл, спрямляя перила. Опять надо снимать и вытаскивать рюкзаки.
Дальнейшую часть стены удалось обойти по скально - ледовому кулуару южной ориентации. Ломкие ненадежные скалы во льду, по которому течет вода – здесь очень неуютно. Хорошо только то, что этот участок чуть меньше веревки. После такого лазания снежный гребень крутизной в 400 (уч. 12-13) показался пологим. Через две веревки нашлось подходящее место для устройства ночевки. Начало темнеть. Пока трое рубили гребень, Лурье отправляется вниз, прихватив с собой «памирку» - на случай, если ребята не успеют выйти на ночевку. Но все обошлось благополучно. Оставив на стене веревки, к одиннадцати часам все подошли к палатке. Пока варили, пока укладывались, было уже за полночь. Хорошо что площадка комфортабельная по сравнению с прошлой ночевкой . Почти все лежат. Здесь в скальной нише мы оставили банку с запиской – первый контрольный тур на западном ребре пика РГО.
День пятый. 30 июля 1972 г.
После ночных гуляний, встали естественно, поздно. Слава отправился снимать вчерашние веревки. Вверх выйти смогли только в половине двенадцатого. Сережа Калмыков траверсирует по стене вправо в направлении ледового кулуара и по нему, в обход скального пера справа, выходит на гребень. Здесь мы впервые сталкиваемся со снежными карнизами.
Рельеф непривычный и неприятный. Правда, карнизы не очень большие с вылетом до метра. Оставляя после себя проторенную дорогу, по которой задним идти легко и спокойно, Сережа проходит веревку по гребню. Пришлось, правда, срыть один из карнизов. Снег сухой, глубокий и сыпучий. Идти очень тяжело, особенно с рюкзаком.
Вперед выходит Вадим Лурье. До конца дня удалось пройти еще две веревки. И в том месте, где к взлету стены подтыкается гребень, занялись оборудованием ночевки. Правда, трудно назвать гребнем то, что с одной стороны обрывается полукилометровым отвесом, а с другой – чистым ледовым склоном при собственной крутизне 60-700. Срубив часть ледового гребня и прижавшись вплотную к скальной стене, поставили палатку.
Сидим на рюкзаках, как десантники, пристегнутые фалами к центральной страховочной веревке. Северный вход в палатку открыт как дверь в самолете. Пустые консервные банки без звука пролетают за входом. С юга постоянно грохочет стена Пржевальского. Несмотря на то, что края палатки свисают, спали хорошо.
День шестой. 31 июля 1972 г.
Вошли в график – подъем в 7, выход в 8. Сегодня работают два Юры – Логачев и Красноухов. За эти дни уже выработалась определенная тактика движения, бастионы и взлеты, постоянно встречающиеся на нашем пути, обходим с правой, южной стороны – отсюда они более пологие и не столь монолитны. Вот и сегодня начало скальное. Вправо и вверх в обход стены и влево на ребро. Ребро длинное с частыми крутыми взлетами.
Постоянно идут в ход ледовые крючья. Заканчиваясь огромным карнизом на юг, ребро примыкает к огромному скальному бастиону, карниз ледовый, многолетний. Большие сосульки подпирают его. Посовещавшись, решили пройти под ним – сразу к подножью скального угла. Обход же его слева очень крут и приводит к основанию вертикальной стены. По внутреннему углу снова вышли на ребро. Здесь вскипятили чай, перекусили. В каких бы условиях мы не лезли днем, обязательно кипятим чай. Примус ставит второй, а все остальные уже пьют либо теплую воду, либо чай – в зависимости от скорости движения группы.
Пока остальные пили чай, Красноухов обошел еще один нависающий снежный карниз. Третий скальный бастион встал на путив этот день. Ночевать на карнизе было опасно, пришлось пройти еще один скальный кулуар, который выводил на первый взлет бастиона. Здесь была изготовлена площадка. Чтобы обеспечить надежную страховку, Слава Бакуров забил в десяти метрах выше на втором взлете треугольник, соединив крючья основной веревкой. Ночевка получилась сносной.
День седьмой. 1 августа 1972 г.
К началу этого дня мы пошли основную скальную часть маршрута. Было решено оставить сдесь вторую палатку и часть продуктов, предназначеных на вторую половину спуска, и половину всех «кошек». Таким образом, мы уменьшили груз на 12 кг. Оставление второй палатки было обусловлено тем, что дальше маршрут ожидался снежно-ледовый, где можно было надеяться поставить восьмиместную палатку.
Сегодня впереди опять Бакуров со Степановым. Слава проходит второй взлет скального бастиона и по крутому снежному гребешку поднимается вверх. Снег очень рыхлый и потоками стекает вниз, промывая траншею. Скальных выходов все меньше, а гребень все круче. На стыке с основным ребром он переходит в снежную стену высотой четыре – пять метров. Используя ледоруб и молоток Слава делает себе лестницу, руки по плечо воткнуты в снег, отчаянным усилием он перебрасывает свое тело на гребень и надолго скрывается за ним. На южной стороне тепло, снег подтаял и Слава устраивает страховку за перегибом через ледоруб.
Дальше путь логичен и ясен. Почти полкилометра снежно-ледового гребня, где чередуются крутые взлеты с более пологими участками, на которых прилепились карнизы самых разнообразных форм, направлений и размеров – от маленьких трехметровых до огромных сорокаметровых с вылетом до 6-8 метров. Мы ожидали, что этот гребень будет прост в прохождении, но на деле оказалось далеко не так. Глубокий, по грудь, сыпучий снег, который можно утаптывать до бесконечности так и не сделав ступени, ногу из траншеи не вынуть – высоко.
Слава прошел две веревки, с трудом докапываясь до льда, чтобы организовать страховку. Лед из которого образован гребень, пористый, вкрапления монолита редки, ледоруб в таком льду застревает.
Следующая веревка привела к большому карнизу, свисающему на юг. Преодоление первого карниза было связано с определенными трудностями. Сначала надо было встать на плечи товарища, а затем подрубая себе ступеньки, двигаться влево вверх. Тыльная сторона карниза крута и как бы отталкивает: Слава, используя два ледоруба, обогнул карниз и вышел к началу крутого взлета, который здесь расширялся стенкой.
В этом взлете решили отрыть пещеру. Пока ребята орудовали ледорубами и лопатой Игорь Степанов страверсировал вправо на полверевки, прошел под основание огромного карниза, окрещенного нами еще внизу «Большой Бертой». Обход карниза по линии отрыва занял полтора часа. По веревке, закрепленной на ледовых крючьях, Игорь спустился на ночевку. Полноценную пещеру вырыть не удалось, уперлись в ледовый гребень. Ночевка удалась на славу.
День восьмой. 2 августа 1972 г.
Снег, обработанный с вечера, схватился и две веревки идти было хорошо. Быстро миновали «Большую Берту». К ней примыкали еще два карниза – один налево, второй направо. Применяя вчерашний метод Кирилл Павленко сравнительно быстро прошел их. Затем двадцать метров сравнительно спокойного гребня и снова огромный карниз – налево. Обойдя его, Кирилл тут же наткнулся на длинный, около 20 метров, тонкий карниз, примыкающий к скальному поясу. Не задумывяась, он начал траверсировать склон направо, к скалам, оставляя гребень с карнизом в стороне.
Крутые трудные скалы кажутся после снежной чехарды раем. Кирилл прошел сорок метров и выпустил вперед Федора Житенева. Траверсируя по скалам вправо вверх, Федор с трудом преодолел ряд вертикальных уступов и по ледовой стеночке поднялся на крутое плечо. Надо было снова выходить на основной гребень. Метровый слой сухого кристаллического снега покрывал крутой ледовый взлет. Пришлось копать траншею до льда. По ноздреватому льду как по выветренной скальной стене – тридцать метров вверх. Снежный козырек рубить страшно – рухнет, не устоять, пришлось вылезать из траншеи налево. На карнизе – поположе, а дальше опять круто. Снег сыплется куда-то внутрь гребня, во льду дыры – протаяли или от возгонки. Десять метров Федор шел полчаса. Лесенки на снегу, сложный снег.Затем гребень выположился и подвел к основанию почти вертикально стоящего тонкого ледового карниза, который мы назвали «Орлиное перо». Здесь мы начали рубить ночевку. Надо сказать, что к этому моменту мы уже сломали три ледоруба. Лед вязкий и ледорубы застревают в нем. При резком рывке очень легко ломаются, особенно новые ледорубы.
Пока ребята готовили площадку, Федор пролез под карнизом, а затем перекинул веревку сверху – на всякий случай. Сразу же на право на юг висел огромный карниз, к которому прирос маленький трехметровый карнизик – «пасынок». Обойдя эту пару слева Федор подошел к следующему карнизу, тоже свисающему на юг. Привычно воткнул ледоруб по головку, и в это время часть карниза длиной метров 5 с легким треском обломилась, очищая склон до льда, глыбы падают по южной стене, пропадая за перегибом и выскакивая далеко внизу уже огромным снежным облаком. В обнажившееся ледовое основание можно забить надежный ледовый крюк. Прощелкнув веревку, Федор идет дальше. Но через 10 метров дальняя часть карниза тоже обламывается и он ухватившись за гребень повисает на руках. Выбравшись на гребень, он видит внизу снежное облако. Идти дальше уже не хочется. И без того тонкий гребень сейчас кажется бритвенным лезвием и как будто шатается. Вернувшись к ледовому крюку и закрепив веревку, Федор спускается на ночевку. Рассказывает о падении, а ребята, оказывается, даже не почувствовали рывка. Палатка уже стоит. Горячая кружка чая все ставит на свои места.
День девятый. 3 августа 1972 г.
Начало дня – тяжелое. Надо пройти оставшиеся 50 метров узкого, острого карнизного гребня, первым идет Сережа Калмыков.
Обычно сравнивают гребни с ножами на этом ребре чаще приходит на ум сравнение с пилой. Представьте себе обыкновенную ручную пилу, полотно которой наклонено под углом шестидесяти градусов. Широко разведенные крупные зубья – это карнизы на обе стороны.
К двум часам дня Сергей наконец добрался до скал. Здесь вперед вышел его постоянный напарник по связке Вадим Лурье. Вадиму на этом восхождении было поручено осуществлять радиосвязь с базовым лагерем. Регулярно в 9, 15 и 20 часов – вынимал он из спального мешка станцию и, на каком бы рельефе не находился, начинал сеанс связи. На этом восхождении мы имели две радиостанции – одну УКВ самоделку весом 300 гр. и другую, средневолновую «Недру» весом 1,5 кг. к ним была подобрана батарея аккумуляторов (18 вольт, 3 а/часа, весом 600 гр.) Любая из станций могла быть запитана от этого источника. Надо отметить, что обе станции таботали достаточно надежно.
Вадим, пройдя траверсом вправо вверх метров 20, забил крюк и попросил закрепить веревку. Затем мы увидели как из-за угла высунулся штырь антенны и голос Вадима, усиленный раковиной стены, раздался над нами: «База, база я РГО. Как меня слышите? Прием!»
Через пять минут он уже кричал Сергею: «Выдай!» Участки 30-32, доставшиеся Вадиму, очень трудны – крутые, почти вертикальные скалы, по которым бежит грязная вода. Веревки и руки тут же стали черными. К тому же стена сложена сплошь из «живых» камней, можно легко представить сколько умения потребовалось Вадиму, чтобы не убить нижнего. К счастью, через 60 метров стена кончилась. Вперед опять вышел Сергей. Пройдя веревку, он наткнулся на большой карниз. Было около шести часов, пора думать о ночлеге. Подошедший Слава Бакуров решил сразу – «Сроем карниз и будет площадка».
Оставив рюкзаки, Калмыков и Лурье пронырнули под карнизом и начали обрабатывать для завтрашнего дня скальную стену. Слава же, вооружившись лопатой, принялся уничтожать карниз. Минут через двадцать карниз, охнув, накренился вперед и покатился вниз, разбиваясь на куски о торчащие камни. Площадку разровняли, кае где подсыпали и получилась превосходная ночевка. В восемь часов связка Калмыков – Лурье вернулась с обработки. Им удалось по стенке выйти в скально – ледовый кулуар и там закрепить веревки. На завтра решили штурмовать вершину, поэтому все быстро улеглись.
День Десятый. 4 августа 1979 г.
Вот записи, сделанные в маршрутном дневнике этого дня. «Седьмой высотный лагерь высота ок. 6000 м. Выход – 6-00. Погода: с утра сильная облачность, легкий снег, безветрие; 12-00 – сильный ветер до ураганного. Жесткий снег, поземка. Видимость 40 м; 14-00 пройдено 250-280 м. Принято решение возвращаться. Спуск занял 3 часа.»
Вчера вечером определили свое местоположение по фотографии. К этому времени было пройдено 2100 м. Прикинули высоту – получилось ок. 6000 м. По нашим расчетам выходило, что до вершины надо пройти 12-15 веревок. В хорошие дни проходили по 10-12. Если выйти пораньше и налегке, то при благоприятной погоде можно часов за 10 достичь вершины. Все были за попытку штурма. Улеглись во всем снаряжении – полностью готовые к выходу. Только одеть ботинки.
Утомленными менее других к этому дню выглядели Степанов – Логачев. Им и предоставили право идти первыми. Встали в пять часов в шесть выход. Погода не предвещала ничего плохого. Полный штиль, легкий снежок. Быстро прошли обработанные вчера две веревки. Игорь Степанов без задержки преодолел ледово – скальный кулуар, вышел на снежный гребень, который и должен был вывести на вершину. Правда, в одном месте гребень дыбился скальным бастионом, пять веревок по гребню прошли довольно быстро – за пять часов. К полудню неожиданно разыгралась непогода. Солнце в этот день так и не показалось. Легкий снег перешел в снегопад. Ветер все набирал скорость, временами достигая ураганной силы. Видимость упала настолько, что трудно было рассмотреть впереди идущего.
В этот день, мы в полной мере прочувствовали прекрасное качество нашего пухового снаряжения, изготовленного специально для суровых условий ледника Северный Иныльчек. Зная, от посещавших этот район, о холоде и переменчивости погоды, мы не рассчитывали обойтись стандартным снаряжением. Комплект, общим весом 3,3 кг. включал 4 предмета: жилет, в сочетании со штормовкой позволяющий работать при достаточно низкой температуре в хорошую погоду, пуховка, которую приходилось одевать только в крайнюю непогоду, пуховые штаны на молниях, одевающиеся в самых неприспособленных для этого условиях, и наконец, спальный мешок собственной конструкции. По общему мнению, снаряжение полностью себя оправдало.
Юра Логачев, шедший первым, оказался в затруднительном положении: острый гребень уткнулся в ледовую стену и растворился в ней. По стене постоянно шли сухие лавины, обнажая чистый лед. Сначала была предпринята попытка обойти стену слева, по плите, но и там оказался натечный лед. Тогда, вернувшись назад и поднявшись как можно выше Юра забил ледовый крюк и используя веревку, сделал маятник вправо. Там ледовая стена смыкалась с южной скальной стеной, образуя кант. По канту с южной стороны просматривался путь к основанию огромного ледового карниза. Обход стены удалось найти, но на это ушло драгоценное время. Стало ясно, что до вершины еще веревок 8-10 и их нам сегодня не пройти.
В 14 часов Федор Житенев дал команду спускаться. Погода не улучшалась. На 15 часовом сеансе связи мы запросили прогноз. Нам ответили, что показания высотомера подскочили более чем на 100 метров и продолжают расти. Спуск в палатку занял три часа. Решили завтра поднять лагерь как можно выше, т.к. рисковать еще одним днем было нельзя – продуктов и бензина оставалось на три дня при самом скромном расходе. В этот день спать улеглись еще засветло.
День одиннадцатый. 5 августа 1972 г.
К утру ветер немного стих. Вышли в семь часов. Следы, оставленные вчера позволили пойти значительно быстрее. К 12 часам вышли на кант. Маятник сделали по веревке, оставленной вчера Юрой. Дальше 30 м по канту пролезает Логачев, на это уходит неожиданно много времени. его сменяет Степанов, который пройдя ледовую воронку, подходит к огромному карнизу. Несмотря на свои колоссальные размеры, карниз, по-видимому однолетний. Снег легко пилится веревкой. Между карнизом и стеной глубокая пятиметровая щель, шириной с полметра. Игорь Степанов перешагивает ее и оказывается на почти вертикальном скальном пере. Монолитный пласт чем-то напоминает поставленную корешком вверх книгу. На всю длину корешка висит карниз. Тиснение обложке придает корочка льда, присыпанная снегом. Монолит такой, что крючья бить некуда. Игорь справился с этим участком блестяще: на кошечках поднялся на корешок, срубил с него карниз и по корешку подошел к стенке, где уже можно было забить крюк. Следующие 25 метров вертикальной стены с мраморными прожилками прошел юра Логачев. Таким образом, последний, как нам казалось, скальный бастион, преграждающий нам путь к вершине, был пройден.
Наконец-то нам открылась вершина. К ней вел ледовый гребень с вкраплениями скал. От высшей точки нас отделяло метров триста, но было уже поздно и надо было становиться на ночевку. Степанов прошел еще одну веревку по гребню, но гребень положе не стал. Начали рубить то, что есть, и к 10 часам, когда поднялись последние, удалось вырубить треугольную площадочку, где могли с трудом сесть шестеро. Двоих пришлось взять на колени. Не мудрено, что в таких условиях перевернули кастрюлю с водой. По кружке теплой воды нам бы не помешало, особенно если учесть наш сегодняшний рацион (на восемь человек):
Завтрак
Суп из
а. Соль
б. Перец
в. Лавровый лист – 2 шт.
г. Манна – 8 столовых ложек
д. Луковица – 1 шт.
е. Антрекот –одна стограммовая банка.
ж. Вода – 2500 гр.
2. Чай из
а. Вода 2500 гр.
б. Заварка – щепоть
в. Сахар – 16 кусков
Примечание: все без хлеба.
Дневной перекус (он же ленч)
2 черносливины
1 урючина
Примечание: на каждого.
Ужин
Суп из
а. Соль
б. Перец
в. Лавровый лист – 2 шт.
г. Борщ сублимированный – 50 гр.
д. Гуляш мясной – 1 банка = 300 гр.
е. Вода – 2500 гр.
2. Чай из
а. Вода 2500 гр.
б. Чай – 1 щепоть
в. Сахар – 16 кусков
Примечание: все без хлеба.
Плотно поужинав мы улеглись – в смысле уселись - спать.
День двенадцатый. 6 августа 1972 г.
И хотя сна у нас не было, завтрак у нас был. Поэтому мы вышли только в 7 часов. Впереди Бакуров – Павленко, последний – Житенев. Пятьдесят метров Слава Бакуров рубился с острым гребнем, подрубая себе ступени, забивая ледовые крючья. Затем на пути встал скальный бастион – на этот раз последний. Разрушенные, но крутые скалы, двигаемся с чрезвычайной осторожностью – при подходе к скалам приходится пересекать ледовый кулуар, в который собирается все, что летит с бастиона. От верха бастиона до взлета – немногим более двух веревок, но (неразб) ребро не дает возможности расслабиться даже на последних метрах: острый гребень с тонким карнизом на север подводит к снежному склону, переходящему в вершинную башню. В 12-30 Игорь Степанов первым выходит на центральную вершину РГО. Первым в нашей команде и первым в альпинистской истории этой вершины.
Капитан команды – Федор Житенев и Кирилл Павленко, член команды с момента ее создания, 1967 года – поднимают флаг «Буревестника». Щелкают фотоаппараты, стрекочет кинокамера, заряженная последней кассетой – метров 5 кинопленки было оставлено на съемку этого эпизода, которым должен кончаться планируемый фильм. На всякий случай оглядываем выходы скал на вершине, но ничего похожего на тур нет. Действительно, с запада попасть на вершину можно только по маршрутам высшей категории трудности, на юг уходит гребень к пику Пржевальского, поворачивая далее к Шатру, причем никаких простых путей на перемычки нет, на север – длинный острый гребень с колоссальными карнизами к Мраморной стене. Т.е. «Случайное» восхождение на пик РГО исключено.
Видимость плохая, иногда только в разрывах облаков можно увидеть окружающие нас горы. Глядя на гребень, ведущий к северной вершине п. РГО и далее к п.Мраморная стена, убеждаемся, что наш выбор спуска по пути подъема – единственно правильный. На вершине провели довольно много времени фотографируясь порознь и вместе на фоне Хан-Тенгри, временами появляющегося из облаков. Сравнение высоты п. РГО и «плато 6100», между Хан Тенгри и п. Саладина показывает, что высота 6350 м, приписываемая нашей вершине вполне правдоподобна.
На юг уходит (неразб) снежный гребень, утыкающийся в снежный конус Южной вершины, на север острый гребень (сначала скальный, затем ледово-снежный), ведущий к Северной вершине, высота которой незначительно превышает высоту Центральной. Оба гребня не представляют интереса в техническом отношении, так что, если на эти вершины будут совершены восхождения, то либо по стенам с ледника Сев. Иныльчек, либо в траверсе вершин верховьев л. Сев. Иныльчек.
Наблюдатель - Г. Щедрин.
В архиве Федора Николаевича сохранился дневник этого восхождения.
Центральный Тянь-Шань. Дуга гор подковой окаймляет верховья Северного Иныльчека. Если на фотографии вести по гребню справа налево - первая вершина - пик Пржевальского, 6275 м. Седловина по "дороге" от пика Восточный Шатер (справа) - перевал Пржевальского. До 1917 года пик Пржевальского часто именовали "пик Николая Михайловича". Седующая вершина по гребню (в облаках) - пик РГО (Русского Географического Общества) - несколько вершин.
День первый. 26 июля 1972 г.
Базовый лагерь провожает нас традиционным обедом и короткими напутствиями. Погода хорошая, безветренная, альтиметр Мысловского показывает 3980. 15 минут пешком по морене и мы, минуя последнюю трещину на леднике, подходим к своим лыжам. Мазь подобрана удачно. С нетяжелыми рюкзаками нам предстоит преодолеть двухчасовой тягун. В 17 часов мы в штурмовом лагере (4350 м). Здесь поставлено пять палаток: Три для жилья – тандемом, образуют один большой дом, и две для снаряжения и продуктов.
Продукты мы забросили сюда еще при создании базового лагеря. Вертолет сбросил 15 ящиков с поразительной точностью, чуть не попав в палатку, которую Бакуров и Калмыков поставили рано утром. В аклиматизационный выход мы занесли недостающий продукт, который нельзя было бросать с вертолета, и снаряжение. Таким образом, штурмовой лагерь представлял собой как бы базовый лагерь №2 расположенный в непосредственной близости от маршрута и обеспеченный всем необходимым на 20 дней для наблюдения и спасательных работ(включая шестикратную зрительную трубу и два комплекта радиостанций на средний и УКВ диапазоны).
Поужинав, мы улеглись в новые спальные мешки, пользоваться которыми разрешено было только начиная со штурмового лагеря.
День второй 27 июля 1972 г.
Сегодня предстоит трудный день: надо расфасовать продукт на все дни восхождения, окончательно отобрать снаряжение. Сегодня же всем должны быть сделаны инъекции бициллина и витаминов «В» и «С», которые должны предохранить нас от простудных заболеваний во время восхождения. В трубу мы видим, как от базового лагеря отделились две точки и медленно приближаются к нам по леднику. Это врач экспедиции Галина Егорова, которая следит за нашим здоровьем уже не первую экспедицию, ее сопровождает Валя Крапивин.
Пока Кирилл Павленко, наш бессменный завхоз, колдует над продуктами. На огромном оранжевом куске полиэтилена разложено все наше богатство. Здесь и всевозможные соки в тубах, и сублимированные кислые щи, антрекоты и печень, яйца и укроп. Руководствуясь одному ему известным чувством, Кирилл упаковывает снеток и отвергает гуляш, бракует харчо и берет сыр. Дальше все поступает на безмен и в строгом порядке ложится в мешочки разного размера и цвета. Короткие надписи «7-й день», «Спуск» придают мешочкам законченность.
К середине дня к нам в гости поднялся фотограф московской экспедиции Лев Евгеньевич Опуховский. Он в этом районе впервые и посему затворы его аппаратов щелкают не переставая.
В 17 часов все уложено и закончено и мы по лыжне, маркированной флагами уходим под маршрут. 22 килограмма весомо давят на плечи. Полтора часа ходу и мы у начала маршрута. 15 минут уходит на сборку каркасной палатки на 8 человек. Ярким васильком она горит среди бесконечных снегов верховья ледника. Увязаны ботинки и лыжи, которые останутся здесь. Приготовлены вещи на завтра и мы спешим поскорее заснуть. Завтра ранний подъем, завтра нас ждет маршрут.
День третий. 28 июня 1972 г.
Подъем в 6-00, Солнца здесь еще нет. Усиленный завтрак. Первыми начинают движение Слава Бакуров и Игорь Степанов, по замерзшему за ночь насту они подходят к бергшрунду и по снежному мосту проходят его, за бергшрундом склон становится круче, обнажая лед (уч. 1-2). Первая проба штопора. Через 70 метров они вышли на скальный гребень, под ногами надежная опора. Скалы средней трудности (участок 2-3) проходятся с попеременной страховкой через редкие крючья. К часу дня Слава подходит к крутой скальной стене.
Здесь вперед выходит Степанов, обвешанный крючьями и карабинами, рюкзак нужно снять – лазанье здесь сложное (уч. 3-4), требующее осторожности, так как много живых камней. На преодоление двух веревок ушло три часа, да два еще на прохождение остальными по перилам. Пришлось применять одноступенчатые лесенки и вытягивать рюкзаки. После этих двух веревок мы вышли на кант стены треугольника.
В этот день по радиосвязи узнали, что у Игоря Степанова родился сын. Настало время думать о ночевке, а места для нее нет. Игорь прошел еще две веревки но уперся в очередную стену. Решили вырубать ночевки, а в оставшиеся два часа светлого времени начать обрабатывать стену. Игорь, страхуемый Федором, до темноты успел обработать метров 60.
Ночевки получились не очень комфортабельные. Сидели, палатки как следует поставить не удалось. Крупный мокрый снег, который начал валить в восемь часов, проникал внутрь ненатянутых палаток. Куртки и мешки подмокли, но хуже было то, что снег толстым слоем покрывал зацепки и трещины. Неудобства и непогода сделали ужин скромным. Спали, приняв по две таблетки снотворного и зажав в кулаке самостраховку.
День четвертый. 29 июля 1972 г.
Неудобная ночь перешла в пасмурное теплое утро. Снег все еще падал, но не так густо. Обработанные с вечера веревки покрылись прозрачным льдом. На перегибах с них свисали мокрые сосульки с капельками на концах. Сегодня первым работает Житенев – Павленко. Забрав свободную веревку, Федор с Кириллом уходят по перилам вверх.
Пройдя еще веревку Федор выходит в крутой внутренний угол – кулуар, залитый льдом (уч. 6-7). Путь идет вверх – влево и приводит на почти вертикальный кант контрфорса, сложенный сланцами черепичного строения (уч. 7-8).
Разгребая свежий и старый снег, Федор ищет трещины для крючьев. Постоянно приходится выходить то на правую, то на левую стену контрфорса, который постепенно растворяется в стене. Несмотря на то, что в рюкзаке только личные вещи, продвижение очень медленное. Но вот и долгожданный гребень. Стена кончилась, можно отдохнуть.
Вперед выходит Кирилл Павленко. Придерживаясь правой части ребра, он проходит полсотни метров и попадает на очень неприятные плиты. К этому времени погода разгулялась, светит солнце. Снег быстро набухает, сползая с плит. Траверсируя вправо и вверх (уч. 9-10), Кирилл проходит этот неприятный участок очень четко.
Забито пять крючьев. Траверс кончается у подножья монолитной рыжей стены. Справа на стене виден большой отщеп, сюда ведет вертикальный внутренний угол.
Лазание высшей категории. Поменялись. Пришлось снять почти пустой рюкзак. Крючья через 3-4 метра. До зазубрины – веревка. Федор ныряет туда и закрепляет перила на толстенном швеллере. Подходит Кирилл, спрямляя перила. Опять надо снимать и вытаскивать рюкзаки.
Дальнейшую часть стены удалось обойти по скально - ледовому кулуару южной ориентации. Ломкие ненадежные скалы во льду, по которому течет вода – здесь очень неуютно. Хорошо только то, что этот участок чуть меньше веревки. После такого лазания снежный гребень крутизной в 400 (уч. 12-13) показался пологим. Через две веревки нашлось подходящее место для устройства ночевки. Начало темнеть. Пока трое рубили гребень, Лурье отправляется вниз, прихватив с собой «памирку» - на случай, если ребята не успеют выйти на ночевку. Но все обошлось благополучно. Оставив на стене веревки, к одиннадцати часам все подошли к палатке. Пока варили, пока укладывались, было уже за полночь. Хорошо что площадка комфортабельная по сравнению с прошлой ночевкой . Почти все лежат. Здесь в скальной нише мы оставили банку с запиской – первый контрольный тур на западном ребре пика РГО.
День пятый. 30 июля 1972 г.
После ночных гуляний, встали естественно, поздно. Слава отправился снимать вчерашние веревки. Вверх выйти смогли только в половине двенадцатого. Сережа Калмыков траверсирует по стене вправо в направлении ледового кулуара и по нему, в обход скального пера справа, выходит на гребень. Здесь мы впервые сталкиваемся со снежными карнизами.
Рельеф непривычный и неприятный. Правда, карнизы не очень большие с вылетом до метра. Оставляя после себя проторенную дорогу, по которой задним идти легко и спокойно, Сережа проходит веревку по гребню. Пришлось, правда, срыть один из карнизов. Снег сухой, глубокий и сыпучий. Идти очень тяжело, особенно с рюкзаком.
Вперед выходит Вадим Лурье. До конца дня удалось пройти еще две веревки. И в том месте, где к взлету стены подтыкается гребень, занялись оборудованием ночевки. Правда, трудно назвать гребнем то, что с одной стороны обрывается полукилометровым отвесом, а с другой – чистым ледовым склоном при собственной крутизне 60-700. Срубив часть ледового гребня и прижавшись вплотную к скальной стене, поставили палатку.
Сидим на рюкзаках, как десантники, пристегнутые фалами к центральной страховочной веревке. Северный вход в палатку открыт как дверь в самолете. Пустые консервные банки без звука пролетают за входом. С юга постоянно грохочет стена Пржевальского. Несмотря на то, что края палатки свисают, спали хорошо.
День шестой. 31 июля 1972 г.
Вошли в график – подъем в 7, выход в 8. Сегодня работают два Юры – Логачев и Красноухов. За эти дни уже выработалась определенная тактика движения, бастионы и взлеты, постоянно встречающиеся на нашем пути, обходим с правой, южной стороны – отсюда они более пологие и не столь монолитны. Вот и сегодня начало скальное. Вправо и вверх в обход стены и влево на ребро. Ребро длинное с частыми крутыми взлетами.
Постоянно идут в ход ледовые крючья. Заканчиваясь огромным карнизом на юг, ребро примыкает к огромному скальному бастиону, карниз ледовый, многолетний. Большие сосульки подпирают его. Посовещавшись, решили пройти под ним – сразу к подножью скального угла. Обход же его слева очень крут и приводит к основанию вертикальной стены. По внутреннему углу снова вышли на ребро. Здесь вскипятили чай, перекусили. В каких бы условиях мы не лезли днем, обязательно кипятим чай. Примус ставит второй, а все остальные уже пьют либо теплую воду, либо чай – в зависимости от скорости движения группы.
Пока остальные пили чай, Красноухов обошел еще один нависающий снежный карниз. Третий скальный бастион встал на путив этот день. Ночевать на карнизе было опасно, пришлось пройти еще один скальный кулуар, который выводил на первый взлет бастиона. Здесь была изготовлена площадка. Чтобы обеспечить надежную страховку, Слава Бакуров забил в десяти метрах выше на втором взлете треугольник, соединив крючья основной веревкой. Ночевка получилась сносной.
День седьмой. 1 августа 1972 г.
К началу этого дня мы пошли основную скальную часть маршрута. Было решено оставить сдесь вторую палатку и часть продуктов, предназначеных на вторую половину спуска, и половину всех «кошек». Таким образом, мы уменьшили груз на 12 кг. Оставление второй палатки было обусловлено тем, что дальше маршрут ожидался снежно-ледовый, где можно было надеяться поставить восьмиместную палатку.
Сегодня впереди опять Бакуров со Степановым. Слава проходит второй взлет скального бастиона и по крутому снежному гребешку поднимается вверх. Снег очень рыхлый и потоками стекает вниз, промывая траншею. Скальных выходов все меньше, а гребень все круче. На стыке с основным ребром он переходит в снежную стену высотой четыре – пять метров. Используя ледоруб и молоток Слава делает себе лестницу, руки по плечо воткнуты в снег, отчаянным усилием он перебрасывает свое тело на гребень и надолго скрывается за ним. На южной стороне тепло, снег подтаял и Слава устраивает страховку за перегибом через ледоруб.
Дальше путь логичен и ясен. Почти полкилометра снежно-ледового гребня, где чередуются крутые взлеты с более пологими участками, на которых прилепились карнизы самых разнообразных форм, направлений и размеров – от маленьких трехметровых до огромных сорокаметровых с вылетом до 6-8 метров. Мы ожидали, что этот гребень будет прост в прохождении, но на деле оказалось далеко не так. Глубокий, по грудь, сыпучий снег, который можно утаптывать до бесконечности так и не сделав ступени, ногу из траншеи не вынуть – высоко.
Слава прошел две веревки, с трудом докапываясь до льда, чтобы организовать страховку. Лед из которого образован гребень, пористый, вкрапления монолита редки, ледоруб в таком льду застревает.
Следующая веревка привела к большому карнизу, свисающему на юг. Преодоление первого карниза было связано с определенными трудностями. Сначала надо было встать на плечи товарища, а затем подрубая себе ступеньки, двигаться влево вверх. Тыльная сторона карниза крута и как бы отталкивает: Слава, используя два ледоруба, обогнул карниз и вышел к началу крутого взлета, который здесь расширялся стенкой.
В этом взлете решили отрыть пещеру. Пока ребята орудовали ледорубами и лопатой Игорь Степанов страверсировал вправо на полверевки, прошел под основание огромного карниза, окрещенного нами еще внизу «Большой Бертой». Обход карниза по линии отрыва занял полтора часа. По веревке, закрепленной на ледовых крючьях, Игорь спустился на ночевку. Полноценную пещеру вырыть не удалось, уперлись в ледовый гребень. Ночевка удалась на славу.
День восьмой. 2 августа 1972 г.
Снег, обработанный с вечера, схватился и две веревки идти было хорошо. Быстро миновали «Большую Берту». К ней примыкали еще два карниза – один налево, второй направо. Применяя вчерашний метод Кирилл Павленко сравнительно быстро прошел их. Затем двадцать метров сравнительно спокойного гребня и снова огромный карниз – налево. Обойдя его, Кирилл тут же наткнулся на длинный, около 20 метров, тонкий карниз, примыкающий к скальному поясу. Не задумывяась, он начал траверсировать склон направо, к скалам, оставляя гребень с карнизом в стороне.
Крутые трудные скалы кажутся после снежной чехарды раем. Кирилл прошел сорок метров и выпустил вперед Федора Житенева. Траверсируя по скалам вправо вверх, Федор с трудом преодолел ряд вертикальных уступов и по ледовой стеночке поднялся на крутое плечо. Надо было снова выходить на основной гребень. Метровый слой сухого кристаллического снега покрывал крутой ледовый взлет. Пришлось копать траншею до льда. По ноздреватому льду как по выветренной скальной стене – тридцать метров вверх. Снежный козырек рубить страшно – рухнет, не устоять, пришлось вылезать из траншеи налево. На карнизе – поположе, а дальше опять круто. Снег сыплется куда-то внутрь гребня, во льду дыры – протаяли или от возгонки. Десять метров Федор шел полчаса. Лесенки на снегу, сложный снег.Затем гребень выположился и подвел к основанию почти вертикально стоящего тонкого ледового карниза, который мы назвали «Орлиное перо». Здесь мы начали рубить ночевку. Надо сказать, что к этому моменту мы уже сломали три ледоруба. Лед вязкий и ледорубы застревают в нем. При резком рывке очень легко ломаются, особенно новые ледорубы.
Пока ребята готовили площадку, Федор пролез под карнизом, а затем перекинул веревку сверху – на всякий случай. Сразу же на право на юг висел огромный карниз, к которому прирос маленький трехметровый карнизик – «пасынок». Обойдя эту пару слева Федор подошел к следующему карнизу, тоже свисающему на юг. Привычно воткнул ледоруб по головку, и в это время часть карниза длиной метров 5 с легким треском обломилась, очищая склон до льда, глыбы падают по южной стене, пропадая за перегибом и выскакивая далеко внизу уже огромным снежным облаком. В обнажившееся ледовое основание можно забить надежный ледовый крюк. Прощелкнув веревку, Федор идет дальше. Но через 10 метров дальняя часть карниза тоже обламывается и он ухватившись за гребень повисает на руках. Выбравшись на гребень, он видит внизу снежное облако. Идти дальше уже не хочется. И без того тонкий гребень сейчас кажется бритвенным лезвием и как будто шатается. Вернувшись к ледовому крюку и закрепив веревку, Федор спускается на ночевку. Рассказывает о падении, а ребята, оказывается, даже не почувствовали рывка. Палатка уже стоит. Горячая кружка чая все ставит на свои места.
День девятый. 3 августа 1972 г.
Начало дня – тяжелое. Надо пройти оставшиеся 50 метров узкого, острого карнизного гребня, первым идет Сережа Калмыков.
Обычно сравнивают гребни с ножами на этом ребре чаще приходит на ум сравнение с пилой. Представьте себе обыкновенную ручную пилу, полотно которой наклонено под углом шестидесяти градусов. Широко разведенные крупные зубья – это карнизы на обе стороны.
К двум часам дня Сергей наконец добрался до скал. Здесь вперед вышел его постоянный напарник по связке Вадим Лурье. Вадиму на этом восхождении было поручено осуществлять радиосвязь с базовым лагерем. Регулярно в 9, 15 и 20 часов – вынимал он из спального мешка станцию и, на каком бы рельефе не находился, начинал сеанс связи. На этом восхождении мы имели две радиостанции – одну УКВ самоделку весом 300 гр. и другую, средневолновую «Недру» весом 1,5 кг. к ним была подобрана батарея аккумуляторов (18 вольт, 3 а/часа, весом 600 гр.) Любая из станций могла быть запитана от этого источника. Надо отметить, что обе станции таботали достаточно надежно.
Вадим, пройдя траверсом вправо вверх метров 20, забил крюк и попросил закрепить веревку. Затем мы увидели как из-за угла высунулся штырь антенны и голос Вадима, усиленный раковиной стены, раздался над нами: «База, база я РГО. Как меня слышите? Прием!»
Через пять минут он уже кричал Сергею: «Выдай!» Участки 30-32, доставшиеся Вадиму, очень трудны – крутые, почти вертикальные скалы, по которым бежит грязная вода. Веревки и руки тут же стали черными. К тому же стена сложена сплошь из «живых» камней, можно легко представить сколько умения потребовалось Вадиму, чтобы не убить нижнего. К счастью, через 60 метров стена кончилась. Вперед опять вышел Сергей. Пройдя веревку, он наткнулся на большой карниз. Было около шести часов, пора думать о ночлеге. Подошедший Слава Бакуров решил сразу – «Сроем карниз и будет площадка».
Оставив рюкзаки, Калмыков и Лурье пронырнули под карнизом и начали обрабатывать для завтрашнего дня скальную стену. Слава же, вооружившись лопатой, принялся уничтожать карниз. Минут через двадцать карниз, охнув, накренился вперед и покатился вниз, разбиваясь на куски о торчащие камни. Площадку разровняли, кае где подсыпали и получилась превосходная ночевка. В восемь часов связка Калмыков – Лурье вернулась с обработки. Им удалось по стенке выйти в скально – ледовый кулуар и там закрепить веревки. На завтра решили штурмовать вершину, поэтому все быстро улеглись.
День Десятый. 4 августа 1979 г.
Вот записи, сделанные в маршрутном дневнике этого дня. «Седьмой высотный лагерь высота ок. 6000 м. Выход – 6-00. Погода: с утра сильная облачность, легкий снег, безветрие; 12-00 – сильный ветер до ураганного. Жесткий снег, поземка. Видимость 40 м; 14-00 пройдено 250-280 м. Принято решение возвращаться. Спуск занял 3 часа.»
Вчера вечером определили свое местоположение по фотографии. К этому времени было пройдено 2100 м. Прикинули высоту – получилось ок. 6000 м. По нашим расчетам выходило, что до вершины надо пройти 12-15 веревок. В хорошие дни проходили по 10-12. Если выйти пораньше и налегке, то при благоприятной погоде можно часов за 10 достичь вершины. Все были за попытку штурма. Улеглись во всем снаряжении – полностью готовые к выходу. Только одеть ботинки.
Утомленными менее других к этому дню выглядели Степанов – Логачев. Им и предоставили право идти первыми. Встали в пять часов в шесть выход. Погода не предвещала ничего плохого. Полный штиль, легкий снежок. Быстро прошли обработанные вчера две веревки. Игорь Степанов без задержки преодолел ледово – скальный кулуар, вышел на снежный гребень, который и должен был вывести на вершину. Правда, в одном месте гребень дыбился скальным бастионом, пять веревок по гребню прошли довольно быстро – за пять часов. К полудню неожиданно разыгралась непогода. Солнце в этот день так и не показалось. Легкий снег перешел в снегопад. Ветер все набирал скорость, временами достигая ураганной силы. Видимость упала настолько, что трудно было рассмотреть впереди идущего.
В этот день, мы в полной мере прочувствовали прекрасное качество нашего пухового снаряжения, изготовленного специально для суровых условий ледника Северный Иныльчек. Зная, от посещавших этот район, о холоде и переменчивости погоды, мы не рассчитывали обойтись стандартным снаряжением. Комплект, общим весом 3,3 кг. включал 4 предмета: жилет, в сочетании со штормовкой позволяющий работать при достаточно низкой температуре в хорошую погоду, пуховка, которую приходилось одевать только в крайнюю непогоду, пуховые штаны на молниях, одевающиеся в самых неприспособленных для этого условиях, и наконец, спальный мешок собственной конструкции. По общему мнению, снаряжение полностью себя оправдало.
Юра Логачев, шедший первым, оказался в затруднительном положении: острый гребень уткнулся в ледовую стену и растворился в ней. По стене постоянно шли сухие лавины, обнажая чистый лед. Сначала была предпринята попытка обойти стену слева, по плите, но и там оказался натечный лед. Тогда, вернувшись назад и поднявшись как можно выше Юра забил ледовый крюк и используя веревку, сделал маятник вправо. Там ледовая стена смыкалась с южной скальной стеной, образуя кант. По канту с южной стороны просматривался путь к основанию огромного ледового карниза. Обход стены удалось найти, но на это ушло драгоценное время. Стало ясно, что до вершины еще веревок 8-10 и их нам сегодня не пройти.
В 14 часов Федор Житенев дал команду спускаться. Погода не улучшалась. На 15 часовом сеансе связи мы запросили прогноз. Нам ответили, что показания высотомера подскочили более чем на 100 метров и продолжают расти. Спуск в палатку занял три часа. Решили завтра поднять лагерь как можно выше, т.к. рисковать еще одним днем было нельзя – продуктов и бензина оставалось на три дня при самом скромном расходе. В этот день спать улеглись еще засветло.
День одиннадцатый. 5 августа 1972 г.
К утру ветер немного стих. Вышли в семь часов. Следы, оставленные вчера позволили пойти значительно быстрее. К 12 часам вышли на кант. Маятник сделали по веревке, оставленной вчера Юрой. Дальше 30 м по канту пролезает Логачев, на это уходит неожиданно много времени. его сменяет Степанов, который пройдя ледовую воронку, подходит к огромному карнизу. Несмотря на свои колоссальные размеры, карниз, по-видимому однолетний. Снег легко пилится веревкой. Между карнизом и стеной глубокая пятиметровая щель, шириной с полметра. Игорь Степанов перешагивает ее и оказывается на почти вертикальном скальном пере. Монолитный пласт чем-то напоминает поставленную корешком вверх книгу. На всю длину корешка висит карниз. Тиснение обложке придает корочка льда, присыпанная снегом. Монолит такой, что крючья бить некуда. Игорь справился с этим участком блестяще: на кошечках поднялся на корешок, срубил с него карниз и по корешку подошел к стенке, где уже можно было забить крюк. Следующие 25 метров вертикальной стены с мраморными прожилками прошел юра Логачев. Таким образом, последний, как нам казалось, скальный бастион, преграждающий нам путь к вершине, был пройден.
Наконец-то нам открылась вершина. К ней вел ледовый гребень с вкраплениями скал. От высшей точки нас отделяло метров триста, но было уже поздно и надо было становиться на ночевку. Степанов прошел еще одну веревку по гребню, но гребень положе не стал. Начали рубить то, что есть, и к 10 часам, когда поднялись последние, удалось вырубить треугольную площадочку, где могли с трудом сесть шестеро. Двоих пришлось взять на колени. Не мудрено, что в таких условиях перевернули кастрюлю с водой. По кружке теплой воды нам бы не помешало, особенно если учесть наш сегодняшний рацион (на восемь человек):
Завтрак
Суп из
а. Соль
б. Перец
в. Лавровый лист – 2 шт.
г. Манна – 8 столовых ложек
д. Луковица – 1 шт.
е. Антрекот –одна стограммовая банка.
ж. Вода – 2500 гр.
2. Чай из
а. Вода 2500 гр.
б. Заварка – щепоть
в. Сахар – 16 кусков
Примечание: все без хлеба.
Дневной перекус (он же ленч)
2 черносливины
1 урючина
Примечание: на каждого.
Ужин
Суп из
а. Соль
б. Перец
в. Лавровый лист – 2 шт.
г. Борщ сублимированный – 50 гр.
д. Гуляш мясной – 1 банка = 300 гр.
е. Вода – 2500 гр.
2. Чай из
а. Вода 2500 гр.
б. Чай – 1 щепоть
в. Сахар – 16 кусков
Примечание: все без хлеба.
Плотно поужинав мы улеглись – в смысле уселись - спать.
День двенадцатый. 6 августа 1972 г.
И хотя сна у нас не было, завтрак у нас был. Поэтому мы вышли только в 7 часов. Впереди Бакуров – Павленко, последний – Житенев. Пятьдесят метров Слава Бакуров рубился с острым гребнем, подрубая себе ступени, забивая ледовые крючья. Затем на пути встал скальный бастион – на этот раз последний. Разрушенные, но крутые скалы, двигаемся с чрезвычайной осторожностью – при подходе к скалам приходится пересекать ледовый кулуар, в который собирается все, что летит с бастиона. От верха бастиона до взлета – немногим более двух веревок, но (неразб) ребро не дает возможности расслабиться даже на последних метрах: острый гребень с тонким карнизом на север подводит к снежному склону, переходящему в вершинную башню. В 12-30 Игорь Степанов первым выходит на центральную вершину РГО. Первым в нашей команде и первым в альпинистской истории этой вершины.
Капитан команды – Федор Житенев и Кирилл Павленко, член команды с момента ее создания, 1967 года – поднимают флаг «Буревестника». Щелкают фотоаппараты, стрекочет кинокамера, заряженная последней кассетой – метров 5 кинопленки было оставлено на съемку этого эпизода, которым должен кончаться планируемый фильм. На всякий случай оглядываем выходы скал на вершине, но ничего похожего на тур нет. Действительно, с запада попасть на вершину можно только по маршрутам высшей категории трудности, на юг уходит гребень к пику Пржевальского, поворачивая далее к Шатру, причем никаких простых путей на перемычки нет, на север – длинный острый гребень с колоссальными карнизами к Мраморной стене. Т.е. «Случайное» восхождение на пик РГО исключено.
Видимость плохая, иногда только в разрывах облаков можно увидеть окружающие нас горы. Глядя на гребень, ведущий к северной вершине п. РГО и далее к п.Мраморная стена, убеждаемся, что наш выбор спуска по пути подъема – единственно правильный. На вершине провели довольно много времени фотографируясь порознь и вместе на фоне Хан-Тенгри, временами появляющегося из облаков. Сравнение высоты п. РГО и «плато 6100», между Хан Тенгри и п. Саладина показывает, что высота 6350 м, приписываемая нашей вершине вполне правдоподобна.
На юг уходит (неразб) снежный гребень, утыкающийся в снежный конус Южной вершины, на север острый гребень (сначала скальный, затем ледово-снежный), ведущий к Северной вершине, высота которой незначительно превышает высоту Центральной. Оба гребня не представляют интереса в техническом отношении, так что, если на эти вершины будут совершены восхождения, то либо по стенам с ледника Сев. Иныльчек, либо в траверсе вершин верховьев л. Сев. Иныльчек.
Наблюдатель - Г. Щедрин.
