Это произошло в Гималаях, при восхождении на одну из высочайших вершин в мире Лхоцзе 8516 м четверть века назад.
О каждом дне этой легендарной экспедиции можно написать рассказ, но здесь вы узнаете, в каких тяжелейших условиях нам приходилось работать на Южной стене протяженностью более четырех километров. Какие неожиданности поджидали каждую группу во время штурма и обработки маршрута. Про то, что по воле случая в один из выходов, я попал в безвыходную, критически опасную ситуацию и как ни странно опять выжил.
Подробней о этой выдающейся экспедиции читайте в нашей статье: ИЗ ИСТОРИИ УКРАИНСКОГО АЛЬПИНИЗМА: "МАРШРУТ ХХІ ВЕКА"
Владимир Каратаев. Санкт-Петербург, ноябрь 2015. Фото С. Шибаева.
17.09.1990.
Вышли рано утром. У меня это второй выход на стену. Сегодня мы работаем в составе: Витя Пастух, Леша Макаров, Гена Копейка, Сережа Тарасов, Коля Тотмянин. В планах у нашей группы заброска снаряжения во второй штурмовой лагерь и дальнейшая обработка маршрута. Погода с первого дня дала нам почувствовать, что на стене никаких шуточек не может быть. С утра было тепло и солнечно.
Подойдя под стену, не спеша начали готовиться к подъему по маршруту. Мы начали надевать снаряжение: обвязки, кошки, каски, а Гена все снимал на видеокамеру.
Прекрасная погода, отличное настроение. Без особого труда начали подъем по лавинному конусу, далее через бергшрунд и по крутому снежно-ледовому склону, изрезанному лавинными желобами к скальным выступам, где начинаются перила. Привычно пристегнувшись к веревке, подтягиваясь на жумаре, продолжаю подъем по заснеженным скалам.
Как по расписанию, снизу, заполняя все ущелья, поднимается туман. Постепенно видимость ухудшается, температура понижается и начинается снегопад. Под прикрытием скальных жандармов, по перилам вся наша группа благополучно поднялась в I штурмовой лагерь.
Несмотря на ухудшение погоды, решили сделать заброску снаряжения во II штурмовой лагерь, где в данный момент работала группа Хайбуллина.
Южная стена Лхоцзе
В течение дня снегопад усиливался, по крутым склонам вокруг нас метет снежная крупа. На подъеме пришлось проскакивать лавиноопасный кулуар, по которому непрерывно летит снежная река толщиной до 30 см. Далее, через скальный бастион вышли на снежное ребро, образованное между двумя широкими кулуарами. Это было более-менее безопасное место для подъема по крутому снежно-ледовому склону под вертикальный скальный массив, который начинаясь на высоте около 7000 метров уходит очень высоко в небо и заканчивается вершиной на высоте 8516 метров.
Пока вокруг ничего не видно. Поднимаемся по перильной веревке, которая исчезает в тумане метрах в 50 выше по маршруту.
К 17-00 подошли к палатке II штурмового лагеря, которую установили в нише, на полке выкопанной на снежном склоне. Откровенно говоря, место открытое и лавиноопасное.
Занесенную снегом палатку практически не видно. Через крышу палатки непрерывным потоком летит снежная крупа.
Закрепив принесенное снаряжение на полке, не теряя драгоценного светового времени, спустились на ночевку в I штурмовой лагерь.
Всю ночь воевали со снегом. Приходилось время от времени вылезать из палаток и откапываться.
Уже в темноте из II штурмового лагеря спустились Ринат Хайбуллин, Саша Питра и Игорь Свергун. Наверху очень сильно метет, и всей группе оставаться в одной палатке было тесно и небезопасно.
Каратаев, 1991: "Сегодня мы работаем в составе: Витя Пастух, Леша Макаров, Гена Копейка, Сережа Тарасов, Коля Тотмянин"
18.09.1990.
С раннего утра, оставшиеся во II штурмовом лагере Сережа Бершов, Женя Клинецкий и Володя Обиход, вышли наверх и провесили пять веревок по обледенелым и засыпанным снегом скалам.
А наша группа, по плану, выходит наверх с целью заброски снаряжения и дальнейшей обработки маршрута.
Постепенно, один за другим, по команде сверху: «Перила свободны!», уходим на стену. Без особых трудностей, пройдя скальный бастион, пересекаю лавинный желоб и далее, поднявшись еще одну веревку по скале, выхожу на крутой снежно-ледовый склон с явно выраженным дугообразным гребнем, уходящим вертикально вверх, который мы обозначили как «снежный нож».
Весь нижний участок маршрута, протяженностью около двух километров, от подножия до II штурмового лагеря и выше под скальный массив Южной Стены был совершенно открытым и незащищенным от камнепадов и снежных лавин, что представляло явную большую опасность, особенно во время непогоды.
Поднимаясь по «снежному ножу» хорошо видно, как наша группа, теперь уже состоящая из девяти человек, растянулась на перильных веревках на несколько сотен метров.
К обеду все благополучно добрались до II штурмового лагеря. Палатку практически не видно на крутом снежном склоне. Площадка полностью занесена снегом. Здесь же встретили Сережу Бершова, Женю Клинецкого и Володю Обихода, спускающихся после обработки маршрута, немного усталых, но очень довольных проделанной работой.
Обсуждая «снежный нож», пришли к однозначному выводу, что данный участок маршрута представляет собой скрытую угрозу.
Ребята рассказали, что, поднимаясь по «снежному ножу» и пытаясь надежно закрепить перильные веревки, прокопав плотный фирновый слой, вместо льда или скалы обнаружили глубинную изморось, которая представляет собой очень подвижный, рыхлый слой снега, пере-кристаллизованного в сыпучую ледяную крупу.
Этот жесткий фирн плотно слежавшегося, зернистого, частично кристаллизованного под воздействием солнца, ветра, снегопадов и перепадов температур, как правило, многолетнего снега толщиной менее одного метра, по которому мы только что прошли, называется «снежная доска».
И получается так, что на этой снежной доске, лежащей на глубинной измороси, закреплены веревочные перила, по которым мы будем ходить на обработку маршрута и спускаться в базовый лагерь на протяжении всей экспедиции, где-то около месяца.
«Снежные доски» очень опасны. Невозможно предсказать или предугадать лавину из-за отрыва или обрушения снежных досок.
Вот такая постоянно скрытая угроза в дополнение ко всем предстоящим трудностям и внешним погодным проявлениям нависла над нами при работе на Южной Стене.
Осознавая это, мы приняли решение скорректировать тактический план восхождения, и данный опасный участок проходить по ночам, до рассвета, а второй штурмовой лагерь перенести выше, в более безопасное место под защиту скального выступа или стены.
Бершов, Клинецкий и Обиход ушли на отдых в базовый лагерь, а наша группа весь остаток дня занималась вырубанием широкой площадки, чтобы палатка полностью поместилась в нише, защищенная от прямого попадания камней или льда. Тяжелая работа регулярно прерывалась прохождением через нас пылевых лавин. Это было непросто. Не успеешь выгрести с площадки снег, как очередная лавина опять все засыпает. Снежная крупа забивается во все щели. Очень спасает одежда итальянской фирмы «Самас». Гортексовые костюмы непромокаемые, теплые и очень удобные.
Южная стена Лхоцзе, 1991. Лавиноопасный кулуар выше лагеря-1
19.09.1990.
Около 6 часов утра выходим наверх.
Выдирая перильные веревки, занесенные за ночь снегом, первым уходит Витя Пастух. Главная задача максимально надежно закрепить перила на заснеженных скалах.
Пока Витя спрямляет перильную веревку на траверсе и перебивает крючья на станции, вперед выходят Ринат Хайбуллин и Саша Питра. За ними поднимается Гена Копейка с видеокамерой для съемок работы первого на маршруте.
К 12 часам пройдено вверх еще 4 веревки. Светит яркое солнце. Дальнейшая работа на стене усложнилась тем, что тонкий слой фирна, намерзший во время непогоды на почти вертикальных скалах, начинает таять и осыпаться. Ринату, идущему впереди, сложно найти и организовать место для страховки и надежно закрепить перильную веревку. Из-за этого темп продвижения на маршруте становится очень медленным.
Этот скальный пояс совершенно открытый и небезопасный. Через нас, повисших на перилах, пролетело несколько пылевых лавин. Выше скального пояса Ринат выходит на крутой снежно-ледовый склон. К середине дня жесткий снежный наст начинает проваливаться, и склоны становятся лавиноопасными. Ринат поворачивает назад. Мы развешиваем на конце перил заброску снаряжения и быстро спускаемся во II штурмовой лагерь.
Во время радиосвязи с базовым лагерем сообщаем что Каратаев, Макаров, Копейка, Хайбуллин, Питра, Свергун спускаются вниз, на отдых. А Пастух, Тарасов и Тотмянин, остаются во II штурмовом лагере с тем, чтобы рано утром, следующего дня, подняться по замерзшему за ночь, жесткому фирновому насту и провесить перильные веревки до скальной стены, которую мы назвали «черным треугольником», под защитой которого мы наметили установить Ш штурмовой лагерь на высоте около 7000 метров.
Во второй половине дня погода начала портиться. Наползает туман, ветер дует довольно теплый и влажный, верхний слой снега раскисает, но, несмотря на это, аккуратно, но быстро проскакиваем опасный «снежный нож» и далее дюльферяем по скальной стене к палаткам I лагеря.
Южная стена Лхоцзе, 1991. Засыпанные снегом палатки лагеря-2
Нужно спешить, погода меняется в худшую сторону. Небо затянуто тучами. Нижняя кромка облака закрывшего верхнюю часть нашей стены находится на высоте около 6500 м. По-видимому, скоро пойдет снег...
Нужно спешить, погода меняется в худшую сторону. Небо затянуто тучами. Нижняя кромка облака закрывшего верхнюю часть нашей стены находится на высоте около 6500 м. По-видимому, скоро пойдет снег.
Договорившись спускаться на расстоянии свободных перил, не дожидаясь друг друга, и далее, в пределах прямой видимости по одиночке проскочить по лавинным желобам и конусам к подножию стены, на ледниковую морену, в безопасное место.
По воле случая я сегодня спускаюсь последним. Отстегнувшись от конца веревки, ухожу по кромке лавинного желоба вниз по крутому склону. Снег мокрый и липкий постоянно прилипает к кошкам, которые приходится обстукивать, чтобы не поскользнуться.
До подножия еще приблизительно метров 250. Ребята уже спустились и сидят на морене на безопасном расстоянии от стены. Их хорошо видно. Передо мной идет Леша Макаров. Заканчивая спускаться по лавинному конусу, он уже подходит к леднику.
Внутреннее эмоциональное напряжение постепенно спадает. Предвкушая предстоящий отдых в базовом лагере, расслабленно и монотонно переваливаясь с ноги на ногу медленно шагаю по выраженному ребру между лавинными желобами в направлении бергшрунда.
Еще немного и я на леднике.
Лагерь 2
Продолжая спускаться, замечаю суету на леднике внизу. Отдыхающие ребята, вскочив на ноги, начали махать руками и что-то кричать. Леша Макаров бежит по леднику в сторону морены.
Оглянувшись я увидел, что огромная лавина, выпрыгнув из облаков летит прямо на меня.
Настал тот самый момент, который называется «миг принятия решения». В то же мгновение кидаюсь вниз по склону, размашисто, на максимальной скорости добегаю до бергшрунда и с ходу прыгаю вниз.
Было без разницы: упаду ли я в трещину или попаду на снежный мост. Если повезет, это будет единственно возможное спасение.
Пролетев метра три, попадаю на снежную мягкую площадку. Ледяная стена бергшрунда, нависающая надо мной образовала нишу, в которой я пытаюсь укрыться. Сидя на корточках, неизвестно почему пришла мысль: «Чтобы не сломало позвоночник нужно лечь на живот.» Падаю на снег, головой к стене, надев капюшон прячу лицо между скрещенными передо мной руками, чтобы можно было свободное дышать в образовавшемся свободном пространстве.
Такое сложилось впечатление, «что происходит затянувшееся ожидание неизбежного …». Все как в замедленном кино. По-видимому, это и есть «Эффект замедления времени». Гул нарастает. И вот… Воздушной волной хлопнуло по перепонкам. Уши заложило. В невыносимо ужасном грохоте и кромешной темноте секунды кажутся вечностью.
Многотонная лавина из мокрого снега и льда на огромной скорости мчится надо мной сметая все на своем пути. Постепенно меня засыпает снежной крупой, образующейся в вихревом потоке всей этой круговерти. Сильнее всего придавило ноги, но пока стараюсь не двигаться. Лицо защищено, дышу свободно, без проблем.
Скальный бастион мкжду лагерями 1 и 2
Во всем этом сумасшедшем аду, потеряв счет времени, я пролежал до тех пор, пока не наступила полнейшая тишина. На душе спокойствие. Первое, что пришло в голову: «Живой!». Лежу, погребенный под снегом. Пытаюсь пошевелиться. Ноги зажаты плотным слоем мокрого снега. Приподнявшись на руках, помотав головой, стряхиваю снег с капюшона. Оглядевшись по сторонам, переворачиваюсь на бок и начинаю откапываться. Освобождаясь от снега пытаюсь оценить свое внутреннее состояние. Ощущения вполне нормальные, нигде ничего не болит, никаких повреждений. Дышится легко и свободно. Все отлично, как будто бы ничего и не случилось.
Когда я выполз из своего укрытия, то увидел, что вокруг все тихо и спокойно. Горы стоят, облака летят, время бежит и жизнь продолжается.
Леше Макарову тоже повезло. Лавина остановилась буквально в нескольких метрах от него.
Мое появление из бергшрунда по-видимому всех успокоило. Ребята, шедшие на поиски того, что от меня осталось, хотя в данном случае это было бы бесполезно, увидев меня на склоне живым и здоровым, остановились, и повернув, пошли обратно на морену.
Дальнейший спуск не занял много времени, и я, благополучно пройдя по жесткому спрессованному насту лавинного конуса, очутился на горизонтальной поверхности ледника.
Вот так закончился второй штурмовой выход на Южную Стену Лхоцзе.
Лавинные конуса под маршрутом
Теперь, через много лет, пытаясь объяснить случившееся, прихожу к выводу, что в экстремальной ситуации специально подготовленный человек, обладающий определенными профессиональными знаниями, интуитивно моментально начинает практические действия для возможного спасения.
От точности правильного выбора направления, единственно возможного решения проблемы, зависит сохранение жизни. Так как, времени на размышление и обдумывание различно возможных вариантов нет и быть не может. Катастрофически опасные ситуации, как правило, возникают мгновенно и неожиданно. Это и есть – «миг принятия решения».
Я был готов к любой экстремальной ситуации. Мое подсознание сработало в единственно возможном, правильном направлении для спасения, и я выжил.
Про похожий случай на Кавказе рассказывается в книге Владимира Шатаева,- «Категория трудности» .
Эту книгу я прочитал много лет назад. Конечно же, то что случилось с Владимиром Шатаевым отложилось в моей памяти, но по-видимому очень глубоко, потому что о прочитанном я более не вспоминал.
Но в экстремальной ситуации, увидев лавину, я уже знал, что делать. Из подсознания возникло единственно правильное решение, основанное на знании и опыте.
И еще, конечно, вмешался Его Величество Случай. Это везение на 99%. Ведь, если бы мы с Лешей Макаровым начали спускаться хотя бы на одну минуту позже, то оказавшись на совершенно открытом склоне не имели бы никаких шансов на спасение.
Благополучно добравшись до базового лагеря все разбрелись по своим палаткам, чтобы переодеться в сухую теплую одежду и привести себя в порядок. К вечеру собрались в столовой, где допоздна пили чай, обсуждали все, что с нами случилось, и строили дальнейшие планы.
Жизнь продолжалась, и что нас ждало впереди, было известно, разве что, Господу Богу
О каждом дне этой легендарной экспедиции можно написать рассказ, но здесь вы узнаете, в каких тяжелейших условиях нам приходилось работать на Южной стене протяженностью более четырех километров. Какие неожиданности поджидали каждую группу во время штурма и обработки маршрута. Про то, что по воле случая в один из выходов, я попал в безвыходную, критически опасную ситуацию и как ни странно опять выжил.
Подробней о этой выдающейся экспедиции читайте в нашей статье: ИЗ ИСТОРИИ УКРАИНСКОГО АЛЬПИНИЗМА: "МАРШРУТ ХХІ ВЕКА"
Владимир Каратаев. Санкт-Петербург, ноябрь 2015. Фото С. Шибаева.
17.09.1990.
Вышли рано утром. У меня это второй выход на стену. Сегодня мы работаем в составе: Витя Пастух, Леша Макаров, Гена Копейка, Сережа Тарасов, Коля Тотмянин. В планах у нашей группы заброска снаряжения во второй штурмовой лагерь и дальнейшая обработка маршрута. Погода с первого дня дала нам почувствовать, что на стене никаких шуточек не может быть. С утра было тепло и солнечно.
Подойдя под стену, не спеша начали готовиться к подъему по маршруту. Мы начали надевать снаряжение: обвязки, кошки, каски, а Гена все снимал на видеокамеру.
Прекрасная погода, отличное настроение. Без особого труда начали подъем по лавинному конусу, далее через бергшрунд и по крутому снежно-ледовому склону, изрезанному лавинными желобами к скальным выступам, где начинаются перила. Привычно пристегнувшись к веревке, подтягиваясь на жумаре, продолжаю подъем по заснеженным скалам.
Как по расписанию, снизу, заполняя все ущелья, поднимается туман. Постепенно видимость ухудшается, температура понижается и начинается снегопад. Под прикрытием скальных жандармов, по перилам вся наша группа благополучно поднялась в I штурмовой лагерь.
Несмотря на ухудшение погоды, решили сделать заброску снаряжения во II штурмовой лагерь, где в данный момент работала группа Хайбуллина.
Южная стена Лхоцзе
В течение дня снегопад усиливался, по крутым склонам вокруг нас метет снежная крупа. На подъеме пришлось проскакивать лавиноопасный кулуар, по которому непрерывно летит снежная река толщиной до 30 см. Далее, через скальный бастион вышли на снежное ребро, образованное между двумя широкими кулуарами. Это было более-менее безопасное место для подъема по крутому снежно-ледовому склону под вертикальный скальный массив, который начинаясь на высоте около 7000 метров уходит очень высоко в небо и заканчивается вершиной на высоте 8516 метров.
Пока вокруг ничего не видно. Поднимаемся по перильной веревке, которая исчезает в тумане метрах в 50 выше по маршруту.
К 17-00 подошли к палатке II штурмового лагеря, которую установили в нише, на полке выкопанной на снежном склоне. Откровенно говоря, место открытое и лавиноопасное.
Занесенную снегом палатку практически не видно. Через крышу палатки непрерывным потоком летит снежная крупа.
Закрепив принесенное снаряжение на полке, не теряя драгоценного светового времени, спустились на ночевку в I штурмовой лагерь.
Всю ночь воевали со снегом. Приходилось время от времени вылезать из палаток и откапываться.
Уже в темноте из II штурмового лагеря спустились Ринат Хайбуллин, Саша Питра и Игорь Свергун. Наверху очень сильно метет, и всей группе оставаться в одной палатке было тесно и небезопасно.
Каратаев, 1991: "Сегодня мы работаем в составе: Витя Пастух, Леша Макаров, Гена Копейка, Сережа Тарасов, Коля Тотмянин"
18.09.1990.
С раннего утра, оставшиеся во II штурмовом лагере Сережа Бершов, Женя Клинецкий и Володя Обиход, вышли наверх и провесили пять веревок по обледенелым и засыпанным снегом скалам.
А наша группа, по плану, выходит наверх с целью заброски снаряжения и дальнейшей обработки маршрута.
Постепенно, один за другим, по команде сверху: «Перила свободны!», уходим на стену. Без особых трудностей, пройдя скальный бастион, пересекаю лавинный желоб и далее, поднявшись еще одну веревку по скале, выхожу на крутой снежно-ледовый склон с явно выраженным дугообразным гребнем, уходящим вертикально вверх, который мы обозначили как «снежный нож».
Весь нижний участок маршрута, протяженностью около двух километров, от подножия до II штурмового лагеря и выше под скальный массив Южной Стены был совершенно открытым и незащищенным от камнепадов и снежных лавин, что представляло явную большую опасность, особенно во время непогоды.
Поднимаясь по «снежному ножу» хорошо видно, как наша группа, теперь уже состоящая из девяти человек, растянулась на перильных веревках на несколько сотен метров.
К обеду все благополучно добрались до II штурмового лагеря. Палатку практически не видно на крутом снежном склоне. Площадка полностью занесена снегом. Здесь же встретили Сережу Бершова, Женю Клинецкого и Володю Обихода, спускающихся после обработки маршрута, немного усталых, но очень довольных проделанной работой.
Обсуждая «снежный нож», пришли к однозначному выводу, что данный участок маршрута представляет собой скрытую угрозу.
Ребята рассказали, что, поднимаясь по «снежному ножу» и пытаясь надежно закрепить перильные веревки, прокопав плотный фирновый слой, вместо льда или скалы обнаружили глубинную изморось, которая представляет собой очень подвижный, рыхлый слой снега, пере-кристаллизованного в сыпучую ледяную крупу.
Этот жесткий фирн плотно слежавшегося, зернистого, частично кристаллизованного под воздействием солнца, ветра, снегопадов и перепадов температур, как правило, многолетнего снега толщиной менее одного метра, по которому мы только что прошли, называется «снежная доска».
И получается так, что на этой снежной доске, лежащей на глубинной измороси, закреплены веревочные перила, по которым мы будем ходить на обработку маршрута и спускаться в базовый лагерь на протяжении всей экспедиции, где-то около месяца.
«Снежные доски» очень опасны. Невозможно предсказать или предугадать лавину из-за отрыва или обрушения снежных досок.
Вот такая постоянно скрытая угроза в дополнение ко всем предстоящим трудностям и внешним погодным проявлениям нависла над нами при работе на Южной Стене.
Осознавая это, мы приняли решение скорректировать тактический план восхождения, и данный опасный участок проходить по ночам, до рассвета, а второй штурмовой лагерь перенести выше, в более безопасное место под защиту скального выступа или стены.
Бершов, Клинецкий и Обиход ушли на отдых в базовый лагерь, а наша группа весь остаток дня занималась вырубанием широкой площадки, чтобы палатка полностью поместилась в нише, защищенная от прямого попадания камней или льда. Тяжелая работа регулярно прерывалась прохождением через нас пылевых лавин. Это было непросто. Не успеешь выгрести с площадки снег, как очередная лавина опять все засыпает. Снежная крупа забивается во все щели. Очень спасает одежда итальянской фирмы «Самас». Гортексовые костюмы непромокаемые, теплые и очень удобные.
Южная стена Лхоцзе, 1991. Лавиноопасный кулуар выше лагеря-1
19.09.1990.
Около 6 часов утра выходим наверх.
Выдирая перильные веревки, занесенные за ночь снегом, первым уходит Витя Пастух. Главная задача максимально надежно закрепить перила на заснеженных скалах.
Пока Витя спрямляет перильную веревку на траверсе и перебивает крючья на станции, вперед выходят Ринат Хайбуллин и Саша Питра. За ними поднимается Гена Копейка с видеокамерой для съемок работы первого на маршруте.
К 12 часам пройдено вверх еще 4 веревки. Светит яркое солнце. Дальнейшая работа на стене усложнилась тем, что тонкий слой фирна, намерзший во время непогоды на почти вертикальных скалах, начинает таять и осыпаться. Ринату, идущему впереди, сложно найти и организовать место для страховки и надежно закрепить перильную веревку. Из-за этого темп продвижения на маршруте становится очень медленным.
Этот скальный пояс совершенно открытый и небезопасный. Через нас, повисших на перилах, пролетело несколько пылевых лавин. Выше скального пояса Ринат выходит на крутой снежно-ледовый склон. К середине дня жесткий снежный наст начинает проваливаться, и склоны становятся лавиноопасными. Ринат поворачивает назад. Мы развешиваем на конце перил заброску снаряжения и быстро спускаемся во II штурмовой лагерь.
Во время радиосвязи с базовым лагерем сообщаем что Каратаев, Макаров, Копейка, Хайбуллин, Питра, Свергун спускаются вниз, на отдых. А Пастух, Тарасов и Тотмянин, остаются во II штурмовом лагере с тем, чтобы рано утром, следующего дня, подняться по замерзшему за ночь, жесткому фирновому насту и провесить перильные веревки до скальной стены, которую мы назвали «черным треугольником», под защитой которого мы наметили установить Ш штурмовой лагерь на высоте около 7000 метров.
Во второй половине дня погода начала портиться. Наползает туман, ветер дует довольно теплый и влажный, верхний слой снега раскисает, но, несмотря на это, аккуратно, но быстро проскакиваем опасный «снежный нож» и далее дюльферяем по скальной стене к палаткам I лагеря.
Южная стена Лхоцзе, 1991. Засыпанные снегом палатки лагеря-2
Нужно спешить, погода меняется в худшую сторону. Небо затянуто тучами. Нижняя кромка облака закрывшего верхнюю часть нашей стены находится на высоте около 6500 м. По-видимому, скоро пойдет снег...
Нужно спешить, погода меняется в худшую сторону. Небо затянуто тучами. Нижняя кромка облака закрывшего верхнюю часть нашей стены находится на высоте около 6500 м. По-видимому, скоро пойдет снег.
Договорившись спускаться на расстоянии свободных перил, не дожидаясь друг друга, и далее, в пределах прямой видимости по одиночке проскочить по лавинным желобам и конусам к подножию стены, на ледниковую морену, в безопасное место.
По воле случая я сегодня спускаюсь последним. Отстегнувшись от конца веревки, ухожу по кромке лавинного желоба вниз по крутому склону. Снег мокрый и липкий постоянно прилипает к кошкам, которые приходится обстукивать, чтобы не поскользнуться.
До подножия еще приблизительно метров 250. Ребята уже спустились и сидят на морене на безопасном расстоянии от стены. Их хорошо видно. Передо мной идет Леша Макаров. Заканчивая спускаться по лавинному конусу, он уже подходит к леднику.
Внутреннее эмоциональное напряжение постепенно спадает. Предвкушая предстоящий отдых в базовом лагере, расслабленно и монотонно переваливаясь с ноги на ногу медленно шагаю по выраженному ребру между лавинными желобами в направлении бергшрунда.
Еще немного и я на леднике.
Лагерь 2
Продолжая спускаться, замечаю суету на леднике внизу. Отдыхающие ребята, вскочив на ноги, начали махать руками и что-то кричать. Леша Макаров бежит по леднику в сторону морены.
Оглянувшись я увидел, что огромная лавина, выпрыгнув из облаков летит прямо на меня.
Настал тот самый момент, который называется «миг принятия решения». В то же мгновение кидаюсь вниз по склону, размашисто, на максимальной скорости добегаю до бергшрунда и с ходу прыгаю вниз.
Было без разницы: упаду ли я в трещину или попаду на снежный мост. Если повезет, это будет единственно возможное спасение.
Пролетев метра три, попадаю на снежную мягкую площадку. Ледяная стена бергшрунда, нависающая надо мной образовала нишу, в которой я пытаюсь укрыться. Сидя на корточках, неизвестно почему пришла мысль: «Чтобы не сломало позвоночник нужно лечь на живот.» Падаю на снег, головой к стене, надев капюшон прячу лицо между скрещенными передо мной руками, чтобы можно было свободное дышать в образовавшемся свободном пространстве.
Такое сложилось впечатление, «что происходит затянувшееся ожидание неизбежного …». Все как в замедленном кино. По-видимому, это и есть «Эффект замедления времени». Гул нарастает. И вот… Воздушной волной хлопнуло по перепонкам. Уши заложило. В невыносимо ужасном грохоте и кромешной темноте секунды кажутся вечностью.
Многотонная лавина из мокрого снега и льда на огромной скорости мчится надо мной сметая все на своем пути. Постепенно меня засыпает снежной крупой, образующейся в вихревом потоке всей этой круговерти. Сильнее всего придавило ноги, но пока стараюсь не двигаться. Лицо защищено, дышу свободно, без проблем.
Скальный бастион мкжду лагерями 1 и 2
Во всем этом сумасшедшем аду, потеряв счет времени, я пролежал до тех пор, пока не наступила полнейшая тишина. На душе спокойствие. Первое, что пришло в голову: «Живой!». Лежу, погребенный под снегом. Пытаюсь пошевелиться. Ноги зажаты плотным слоем мокрого снега. Приподнявшись на руках, помотав головой, стряхиваю снег с капюшона. Оглядевшись по сторонам, переворачиваюсь на бок и начинаю откапываться. Освобождаясь от снега пытаюсь оценить свое внутреннее состояние. Ощущения вполне нормальные, нигде ничего не болит, никаких повреждений. Дышится легко и свободно. Все отлично, как будто бы ничего и не случилось.
Когда я выполз из своего укрытия, то увидел, что вокруг все тихо и спокойно. Горы стоят, облака летят, время бежит и жизнь продолжается.
Леше Макарову тоже повезло. Лавина остановилась буквально в нескольких метрах от него.
Мое появление из бергшрунда по-видимому всех успокоило. Ребята, шедшие на поиски того, что от меня осталось, хотя в данном случае это было бы бесполезно, увидев меня на склоне живым и здоровым, остановились, и повернув, пошли обратно на морену.
Дальнейший спуск не занял много времени, и я, благополучно пройдя по жесткому спрессованному насту лавинного конуса, очутился на горизонтальной поверхности ледника.
Вот так закончился второй штурмовой выход на Южную Стену Лхоцзе.
Лавинные конуса под маршрутом
Теперь, через много лет, пытаясь объяснить случившееся, прихожу к выводу, что в экстремальной ситуации специально подготовленный человек, обладающий определенными профессиональными знаниями, интуитивно моментально начинает практические действия для возможного спасения.
От точности правильного выбора направления, единственно возможного решения проблемы, зависит сохранение жизни. Так как, времени на размышление и обдумывание различно возможных вариантов нет и быть не может. Катастрофически опасные ситуации, как правило, возникают мгновенно и неожиданно. Это и есть – «миг принятия решения».
Я был готов к любой экстремальной ситуации. Мое подсознание сработало в единственно возможном, правильном направлении для спасения, и я выжил.
Про похожий случай на Кавказе рассказывается в книге Владимира Шатаева,- «Категория трудности» .
Эту книгу я прочитал много лет назад. Конечно же, то что случилось с Владимиром Шатаевым отложилось в моей памяти, но по-видимому очень глубоко, потому что о прочитанном я более не вспоминал.
Но в экстремальной ситуации, увидев лавину, я уже знал, что делать. Из подсознания возникло единственно правильное решение, основанное на знании и опыте.
И еще, конечно, вмешался Его Величество Случай. Это везение на 99%. Ведь, если бы мы с Лешей Макаровым начали спускаться хотя бы на одну минуту позже, то оказавшись на совершенно открытом склоне не имели бы никаких шансов на спасение.
Благополучно добравшись до базового лагеря все разбрелись по своим палаткам, чтобы переодеться в сухую теплую одежду и привести себя в порядок. К вечеру собрались в столовой, где допоздна пили чай, обсуждали все, что с нами случилось, и строили дальнейшие планы.
Жизнь продолжалась, и что нас ждало впереди, было известно, разве что, Господу Богу
