Состоялась вторая спелеоэкспедиция Киевских клубов КСК и ACIS в сухое русло ручья Западный Томас.
В результате экспедиции исследована пещера Анютины Глазки, найденная в прошлой экспедиции. Глубина пещеры составила 37 метров, протяженность- 72 метра. На дне второго колодца галерея переходит в узкий меандр длиной 5 метров с тягой воздуха, за которым виднеется ступенька (поворот или колодец). Меандр перспективен и пещера может иметь продолжение.
При изучении пещеры Петровского разобран завал на глубине 9 метров, что существенно облегчает продвижение по пещере. В пещере найдено продолжение, пройден восходящий приток, выводящий в ряд колодцев, по которым можно подняться примерно на уровень поверхности.
Между пещерами Петровского и Анютины глазки обнаружена трещина, ведущая в узкий колодец глубиной около 10 метров. На дне колодца виднеется завал, за которым просматривается продолжение пещеры. Пещере дано название «Отец и сын».
Интересно, что входы в три указанные пещеры находятся на расстояниях 30 и 60 метров друг от друга, и, хотя пещеры пока развиваются параллельно, в дальнейшем они могут соединиться.
Последующая экспедиция для изучения данных пещер планируется на март- апрель 2016 года.
Напомним, что подробней о крымских пещерах Вы можете узнать из нашей спецтемы: Панорамы крымских пещер
Небольшой отчет о экспедиции:
Машина стремительно неслась по залитой солнцем утреней дороге…
Конечно, она могла бы ехать и быстрее, не будь сверху, на багажнике, привязано шесть штук транспортных мешков и несколько бухт веревок.
В машине сидело пятеро спелеологов: Я( Мих), Артем ( Тейпмейкер), Банзай( Иванов Серега) и его сын Коля и Денисенко Аня, выступающая в роли руководителя экспедиции.
Вторая экспедиция на плато Караби, в долину ручья Южный Томас началась.
Дорога от Киева через Новую Одессу, Херсон до Армянска- теперешней границы между Украиной и Крымом заняла почти 12 часов. Остановок практически не было, кроме нечастых дозаправок газом да кратковременной стоянки у ларька, где веселая торговка продавала сушеную рыбу, поздние арбузы, картошку, и прочие местные продукты. Торговке помогал небольшой черно-белый кот и собака. Следы их помощи четко виднелись на некоторых связках рыбы.
Прохождение границы не заняло у нас много времени. Блокпост «продовольственная блокада» не проводил никакого досмотра, ограничились устным опросом. Украинские пограничники заглянули в багажник и тоже отстали. Русские таможенники попросили отвязать от крыши мешки, зачем-то заглянули в воздушный фильтр и бензобак, но довольно быстро махнули на нас рукой.
Сразу же после прохождения границы задумались и о ночевке. Заночевали на берегу бывшего Крымского канала, ныне же- пересушенного бетонного рва. Ярко разгорелся костер, на нем уютно забулькала каша…
Ранним утром снова отправились в путь. Заехали в Симферополь, чтобы купить кувалду и ломик, и двинулись на Зеленогорское.
На долгом и сложном подъеме на Караби машину аккуратно вел Банзай. Дорога эта очень давно была асфальтированной, но уже не один десяток лет, как от асфальта остались лишь небольшие рваные кусочки, очень опасные для колес машины. Поэтому рядом прокатали вторую, грунтовую дорогу и ехали по ней.
Вокруг проносились осенние пейзажи. Высунувшись из окна, Тейп бесконечно щелкал фотоапппаратом, запечатляя новые и новые красно-оранжевые кусты, деревья, живописные обломки скал и груды камней. На безоблачном ранее небе появились облака, задул порывистый ветер. Высотомер показывал 600..800..900 метров. На 900 метрах дорога окончилась, впереди показалось обширное плато Караби. Бескрайние просторы, покрытые пожухлой осенней травой, испещренные воронками множества пещер, продуваемые ветрами. Какой-то неземной, лунный пейзаж, но такой близкий, родной и знакомый всем участникам экспедиции!
Вдалеке, почти по центру плато , возвышалось здание метеостанции. Банзай осторожно подъехал к нему и остановился перед входом. К спелеологам от ворот станции двинулась одинокая фигурка коменданта. Все ожидали встретить одного из двух, ранее работавших на метеостанции комендантов: спокойного добряка Геннадия, или вечно хмурого неулыбчивого Константина. Но навстречу экспедиции шел молодой жизнерадостный спелеолог.
Нового коменданта станции звали Костей, он работал тут уже несколько месяцев. Внешне такое же серенькое здание с обсыпающейся краской с появлением нового хозяина внутри радикально преобразилось. Исчез весь хаос, царивший тут годами. Все чисто, уютно. На дверях висят картинки на спелеологическую тематику, на кухне ровными рядами выстроились вечно разбросанные по всей станции чашки и тарелки. Громко играет музыка из включенного на втором этаже магнитофона.
Комендант радушно принял гостей, напоил чаем, расспросил о целях и маршруте экспедиции. Узнав о том, что через час мы планируем уходить в далекий район Караби, поглядел на горизонт и покачал головой. На горизонте сгущались и опускались на плато темные, серые тучи.
Однако срок экспедиции не столь велик, а дел предстоит очень много. Поэтому, несмотря на предупреждения Кости, мы взвалили на себя тяжелые рюкзаки, набитые веревками, ушами, аккумуляторами для перфоратора и провизией, и двинулись в путь.
Выход с метеостанции совпал с закатом и с приходом тучи. Температура сразу опустилась на несколько градусов ниже ноля. Вокруг стоял густой туман, и из облаков сыпалась мелкая снежная крупа. Группе предстояло пройти 8 километров по приборам, в условиях нулевой видимости.
Почти три часа мы шли от метеостанции до ручья Томас, в направлении сухих озер Эгиз-Тинах.
Более-менее знакомый днем маршрут ночью казался бесконечно длинным. От тяжелых рюкзаков ломило плечи и поясницу. Один Коля резво прыгал впереди всех и потом отдыхал, поджидая отстающих.
Ночь, туман, холод, ветер… Что делают эти люди в таком негостеприимном и неуютном месте? Что движет ими вперед? Не всегда даже они сами могут точно ответить на этот вопрос.
В русло ручья группа спустилась задолго после полуночи. Мне повезло найти площадку для лагеря всего в 10 метрах от входа в пещеру Анютины глазки. Вход в пещеру был в порядке, он не завалился и не осыпался, изнутри тянуло теплым воздухом.
Мы с Колей начали разводить костер, Артем- готовить еду на газовой горелке, а Банзай и Аня устанавливали палатки.
Костер при такой влажности, сырости и тумане, собранный из полусырых веток, долго не хотел загораться, дымил, чадил, и наконец-то начал гореть неровным, дымным пламенем, почти не дающим тепла.
Немало времени провели мы у костра, раздувая его и пытаясь согреться… Но вот ужин окончен и пора спать. Заброска закончена удачно.
Утром всех разбудил голос Тейпа. Он проснулся раньше всех, развел костер и приготовил завтрак.
Погода на Караби снова изменилась. От вчерашнего тумана и снега ничего не осталось, на пронзительно-синем небе на полную мощность светило яркое, но холодное солнце. Легкий морозец и безветрие. К полудню потеплело, иней на дне высохшего ручья растаял.
К первому выходу в пещеру Анютины Глазки готовились очень тщательно. Никто не знал, что может ждать нас впереди. Все, конечно, надеялись на глубокие и просторные колодцы, но на самом деле в пещере могло быть все, что угодно: от узких непроходимых узостей до камнепадных участков. Ну, или самое обидное, впереди нас мог ждать самый обычный тупик и дно через десяток метров.
Несколько бахов успешно расширили узкий проход так, что через него мог бы пролезть Банзай, как самый крупный участник экспедиции. В первую очередь в пещеру пошли все же более легкие участники.
Спуск через щель, которую мы так долго расширяли летом. И вот она, наклонная галерея, ведущая к первому колодцу. Большой, низкий, но широкий зал. Пол, в котором потоками воды прорезана глубокая, в два метра глубиной канава.
В определенный момент мы останавливаемся. Дальше идти по галерее опасно, нужно вешать перила. Чтобы зря не тратить энергию перфоратора, по старинке достаем пробойник, молоток … Коля начинает постукивать по пробойнику молотком, выбивая в скале отверстие, в которое потом будет вставлен анкер- спит.
Две точки на начало перил, одна промежуточная, и две точки- выход в отвес. Набивая точки, вспоминаем, каким безрассудным риском был наш с Аней первый спуск в этот колодец, когда я стоял гораздо ближе к краю колодца, чем сейчас начинаются наши перила, и придерживал кое-как завязанную булинем за выступ скалы веревку, по которой вниз лезла Аня.
Но сейчас время у нас есть, снаряжения тоже хватает, и навеску организовываем по всем правилам, никуда не спеша. Вот первый колодец готов. Я спускаюсь вниз, следом за мной- все остальные. Пещера становится горизонтальной. Большая, красивая галерея с ванночками воды на полу.
И- второй колодец, гораздо шире, но ниже первого. С противоположной стороны колодца- красивая ванна с белыми, чистыми натеками. На дне виднеется ход. Засверливаю перфоратором две точки в потолок, вяжу двойной булинь.
Сзади на перилах стоят товарищи. Продолжается наш спуск в неведомое.
Я вишу на веревке над колодцем. Вот он, момент истины. Что же будет дальше, продолжение или тупик?
Плавно начинаю спуск. Из сумрака под лучем фонаря прорисовываются контуры галереи, идущей вперед. Меандр высокий, но очень узкий. Через метр он поворачивает и впереди уже ничего не видно. Сбросив на пол снаряжение, кричу вверх «Свободно!» и ползу в меандр. Сверху, однако, пока никто не спешит спускаться: Аня нашла отходящий в сторону от основной галереи приток и обследует его.
Мой ход, увы, не столь приятен, как хотелось бы. Двигаюсь боком, проползая через узость под углом вниз, извиваюсь ужом по меандру. Все! Дальше- непроходимое сужение. Луч фонаря освещает около пяти метров узкого, непроходимого хода. А дальше- опять неведомое. Пол меандра гладко отполирован, на нем лежат обточенные водой камушки. Явно, что по этому полу тек сильный поток воды. И очень может быть, что дальше ход расширяется и выходит в новые, большие колодцы и галереи. Но сейчас- нужно поворачивать.
Легко сказать, поворачивать. Я довольно тесно зажат с двух сторон гладкими, скользкими стенами. Двигаться назад- очень сложно: оттолкнуться не от чего, зацепиться не за что.
Вовремя приходит на помощь Коля, и подцепив меня за лодыжку, вытягивает назад.
Кроме этого меандра в зале есть еще один узкий ходок, уходящий вверх. Он весь перегорожен мощными каменными перьями, клыками и зубьями. Они мешают пролезть даже хрупкой худенькой Ане.
Перспективы дальнейших работ понятны. Топосъемка, расширение узостей. Но это- потом, а сейчас идем наверх, сообщать Банзаю известия.
Наверху уже темнеет и холодает. На небо взобралась огромная, оранжевая луна. Ее окружают яркие южные звезды.
В лагере тепло и сухо. Банзай, не теряя времени, принес из ближайшего леса сосну и развел костер. Также он сходил к источнику за водой.
После ужина мы с Банзаем возвращаемся в пещеру, чтобы попытаться расширить одну или несколько узостей: на сколько хватит заряда аккумулятора.
Банзай в пещеру проходит с трудом. Ему приходится помогать, подталкивать и уговаривать. Все же, задержав дыхание, он проскальзывает в узкую входную щель.
На дне начинаем сначала работать над восходящей узостью. Кое-где кувалдой, а кое где и подрывая скалу, нам получается пройти на полметра вперед. Дальше начинаются проблемы: то не срабатывает «конфетка», то бур от взрыва вылетает и долго летает по всему залу, пока не прилетает то в каску Банзаю, то мне в плечо. Потом начинают сдавать аккумуляторы, перфоратор больше не тянет, и раскалываем скалу кувалдой и зубилом.
Однако выполненная из высококачественной российской стали кувалда плохо применима в данных условиях: она крошится быстрее, чем камень.
К двум часам ночи нам удается пробить в скале отверстие, в которое я втискиваюсь на выдохе, опираясь о спину Банзая. Увы, проход ведет в глухой каменный мешок. Тут продолжения пещеры нет.
Полностью вымотанные, поднимаемся на поверхность . Навстречу нам спускается Тейп: мы просрочили контрольное время на полчаса.
Выйдя наверх, тут же падаем спать.
Утро следующего дня: такое же ясное, солнечное и холодное, как прошлое.
Больше аккумуляторов для перфоратора в лагере у нас нет, и Банзай, уже немного пришедший в себя после ночных работ, отправляется на метеостанцию за новыми.
Аня и Коля идут в соседнюю пещеру- Петровского. Я в нее не помещусь- где то посредине колодца из-за обвала вперед мешает пройти большая плита, под ней приходится проползать.
А Тейп идет к роднику за водой, заодно прогуливаясь по окрестным холмам в поисках интересных ракурсов для фотографии и, заодно, дров.
Контрольный срок- три часа. Так решила Аня, спускаясь в два часа дня в пещеру Петровского. По данным топосъемки эта пещера казалась довольно простой: два колодца, одна перестежка и дно с ручьем, выходящим из узкой щели, и уходящим в узкую щель. Час на навеску, час на обследование дна и час- про запас. С этими словами она нырнула в пещеру вслед за Колей.
Оставшись в лагере один, я немного прибрал бардак, оставшийся тут после вчерашнего напряженного дня, принес дров, и безуспешно поискал новые пещеры в окрестных скалах.
Стоял яркий, довольно теплый и солнечный день. По склонам гор виднелись многочисленные табуны диких лошадей. Ни одной живой души на много километров вокруг…
В четыре часа вернулся Тейп. Выпил чай, отдохнул, взял снаряжение и тоже полез в Петровского- на часок, пофотогрфировать. Я остался сидеть у костра…
В восемь вечера меня разбудил вернувшийся с аккумуляторами с метеостанции Банзай. Костер догорел. В лагере не было никого, кроме меня!
Ни Коля, ни Аня, ни Тейп из пещеры Петровского в срок не вернулись!
Дав мне контрольный срок в один час, Банзай отправил меня вслед за ними, предупредив, что если и я не выйду вовремя, то он будет вызывать спасателей.
Узкий вход в пещеру Петровского привел меня в такую же узкую вертикальную щель. Идти по ней было очень неудобно, приходилось съезжать вниз в распорах. Где-то впереди должна была начинаться узость, заваленная плитой, но ее все не было и не было.
Наконец я дошел до начала навески. Два спита, выход в отвес. Вместо перестежки почему-то висит протектор. Первый колодец. Второй.
Вот и конец веревки, аккуратная бухта висит на небольшой высоте над дном. Ручеек, вытекающий из узкой щели и уходящий также, в узкую щель. И все! В пещере никого не было.
Поднявшись наверх, я рассказал Банзаю о том, что никого не нашел в пещере. Начали продумывать варианты: например, все ушли в другую пещеру. Или пошли делать топосъемку в пещеру Анютины глазки. Но пикетажка и дальномер лежали в палатке, так что этот вариант исключался.
Повторно спускаясь в пещеру Петровского я заглядывал во все щели и ответвления, в поисках пропавших. Но вдруг впереди послышались веселые голоса, и на ведущей из первого отвесного колодца веревки появилась оранжевая каска Ани. Неподалеку за ней лез Коля. Снизу раздавалось щелканье фотоаппарата Тейпа.
Радостным голосом, перебивая друг друга, они рассказали, что смогли просочиться в узкую щель, из которой вытекает приток ручья, и нашли там большое продолжение пещеры: цепочку восходящих колодцев, залов, галерей, идущих вверх чуть ли не до самой поверхности. Три часа продирались они через завалы, карабкались по высоким колодцам, пока не пришли к плите, обросшей корнями.
Под землей время летит незаметно. Никто из группы и не заметил, что контрольный срок был просрочен чуть ли ни в два раза..
Вечером мы с Тейпом и свежими аккумуляторами для перфоратора вновь отправились в пещеру Анютины глазки. Но, увы, расширить меандр вновь не удалось.
Аккумуляторы по совершенно непонятной причине вышли из строя. Их хватило всего лишь на три дырки, которые почти не расширили узость. Правда, теперь я мог доползти до начала сужения и не застрять, вот и все. Дальше мы, увы, не продвинулись.
Третий день экспедиции Аня и Коля посвятили топосъемке пещеры Анютины глазки, я пошел посмотреть на большие залы, обнаруженные ими в Петровского, а Тейп с Банзаем начали собирать лагерь.
Выйдя из пещеры Петровского я был слегка озадачен. Всегда мне казалось, что пещера Анютины глазки расположена за лагерем, относительно пещеры Петровского. Но я четко видел Банзая, что-то усиленно поднимающего из-под земли на веревке. И Банзай стоял перед лагерем!
На веревке он тащил Колю. И не вытаскивал вверх, а, наоборот, плавно опускал вниз в узкую щель. Издалека эта щель всегда казалась обычной трещинкой между камнями. Но кинув в нее камень, Банзай услышал, что он стучит и катится очень далеко, и решил с Колей проверить этот лаз.
Опустившись примерно на 10 метров, Коля обнаружил небольшой зал, и ведущий вперед полузасыпанный ход. Раскапывать его сейчас уже не было времени.
Не без труда вытащив Колю обратно из трещины, мы неспешно свернули лагерь и отправились обратно к метеостанции. Исследовательская часть экспедиции на этом была окончена.
Оставшийся день мы провели, посещая известные большие пещеры: 200 лет Симферополя и Большой Бузлук.
Большие, грандиозные пещеры.. Но они уже столько раз описаны в литературе, что не буду детально обращать на них внимание. Все равно, чтобы понять всю красоту исполинских залов, нужно просто побывать в них. Увидеть грандиозные натечные колонны высотой в десятки метров, услышать тихий звон бьющихся о сталактиты капель, увидеть памятный знак на дне пещеры.
Полюбовавшись огромными пещерами и прожумарив 50 метров отвесного колодца, все отправились в баню, которую растопили на метеостанции. Баня была натоплена «по-черному», с дымом и сажей. В кочегарке как чертик в аду ловко орудовал кочергой Костя. Прогревшись после нескольких холодных дней и ночей, мы принялись собираться в обратный путь.
Спуск с Караби, заезд на море. Черные, высокие волны осеннего шторма…
И долгая дорога домой между бесконечных полей, лесов…
