Пару дней назад на этой неделе прошла очередная годовщина случившейся 13 лет назад трагедии… Человек, который погиб в сентябре 2002 г на скалах округа Вашингтон, имел непосредственное отношение к Эвересту и в дни печальных событий 1996 г. находился именно там. Он прожил богатую, насыщенную неординарными событиями жизнь, о нем в свое время довольно много писали газеты всего мира, и хотелось бы это, уже забытое имя, вспомнить.
С одной стороны, не хотелось это делать в каше отзывов, связанных с выходом известного фильма; с другой – ждать несколько месяцев, пока опубликуют рецензии все, кто побывал на Эвересте, тоже нет смысла. Человек же не знал, что день его смерти – 30 сентября – через много лет совпадет с премьерными показами «Эвереста»…
Перевод книги Йёрана Кроппа «Предельная высота: моя одиссея на Эверест» (перевод Павла Болдина)
Гёран Кропп (Göran Kropp)
Он родился в 1966 году в Швеции и звали его Гёран Кропп (Göran Kropp).
В 1996 году Кропп стал национальным героем своей страны.
Его «абсолютный Эверест» вызвал восторженный интерес во всем мире.
В молодости - раздолбай, музыкант, в 14 лет ушедший из дома; позже - армейский офицер-десантник, установивший для исполнения своей мечты жесточайший распорядок, сочетающий спартанский образ жизни с изнуряющими тренировками. Его домом стала палатка, тренером - будильник, мечтой - восхождение на Эверест.
На пути к своей мечте он совершил (часто в одиночку) восхождения на семитысячники СНГ, в горах Южной Америки и Африки, поднялся на Музтаг-Тауэр, Чо-Ойю, Броуд-пик, Канченджангу, чуть не погиб на К-2 и, наконец, отправился на Эверест.
Его Эверест был назван абсолютным потому, что восхождение было совершено с уровня моря, соло, без кислорода.
Геран выехал из Стокгольма на велосипеде с грузовым прицепом, и на всем протяжении экспедиции, включая восхождение, пользовался только тем, что взял с собой. Путь через Германию, Чехию, Словакию, Венгрию, Румынию, Турцию, Иран, Пакистан, Индию и Непал изобиловал всякими приключениями, в том числе, и весьма неприятными. Белый человек на велосипеде в ряде стран - скорее, объект поживы и религиозного неприятия, чем интересный гость.
Геран настолько выдохся на этом долгом пути к вершине, что, чувствуя крайнюю усталость, в первой попытке подъёма всего лишь в ста метрах от вершины Эвереста повернул назад и спустился вниз. Окружающие думали, что он уедет домой, но швед начал восстанавливать силы.
За это время произошла известная трагедия с группами Фишера и Холла. Гёран даже принял посильное участие в спасработах.
После того, как уже все стали разъезжаться из базового лагеря по домам, со второй попытки две недели спустя Кропп на пределе сил достиг вершины, спустился в базовый лагерь и опять на велосипеде вернулся домой через Казахстан и Россию.
Экспедиция заняла 2 года – с октября 95-го по октябрь 97-го. После этого Геран стал очень популярен не только в Швеции. Он стал ведущим передачи о путешествиях на шведском ТВ, совершил попытку дойти на лыжах к Северному полюсу, участвовал в автогонках.
Но жизнь героя была усыпана не только розами. Терний хватало тоже, что подтолкнуло Кроппа уехать из Швеции в США. Это произошло в начале 2002 г. А через несколько месяцев на скальном восхождении 5.10a он сорвался и погиб. Из 11-ти точек из френдов и камалотов при падении вырвало 10, сломался карабин…
Геран умер сразу.
Он прожил короткую, но очень насыщенную жизнь, являясь пример всем, кто ставит целью достижение своей мечты.
АБСОЛЮТНЫЙ ЭВЕРЕСТ
Швед Гёран Кропп поднялся на вершину Эвереста. Он сделал это один, без применения кислородн и какой-либо помощи. Он сам доставил к подножию вершины все, что необходимо для восхождения, включая продукты, проехав на велосипеде от своего дома в Швеции до Гималаев и обратно
"Эверест – это не гора. Эверест – это Бог. Эверест – это Бог для всех шерпов", – говорит легендарный шерпа Анг Рита, много раз поднимавшийся на вершину.
"Самое главное не рассердить гору. Ты должен знать все ритуалы и правила, выполнения которых Эверест требует и заслуживает"
"На живой оболочке Эвереста, на его священном теле, ты должен вести себя достойно. Если нет, святой гнев горы обрушится на всех нас, и этот гнев имеет такую же мощь, как потоп христианского Бога".
Гёран Кропп запомнил эти слова мудрого шерпы и вел себя достойно.
Когда после восхождения десятки людей задавали ему один и тот же вопрос, зачем он это делает, Гёран отвечал так: "Горы дают мне самое прекрасное, что есть в жизни: знакомство с другими культурами, красоту природы, борьбу и радость побед".
Гёран Кропп (Göran Kropp) под Эверестом 1996.
Гёран познакомился с горами в раннем детстве. Вместе со своим отцом Джерардом, опытным альпинистом, он уже в шесть лет поднялся на высочайшую вершину Норвегии Гальдхоппиген, а на следующий год - на Кебнекайзе, самую высокую гору Швеции. Но в то время горовосхождения не увлекли паренька. В школе он стал заниматься музыкой; все свободное время проводил на репетициях оркестра и молодежных вечеринках. В отличие от суровых безлюдных горных склонов, в оркестре ты на виду – а чего еще хочется в юности?...
Гёран рано начал самостоятельную жизнь, уже в 14 лет ушел из дома и стал снимать квартиру, зарабатывая доставкой почты.
В то время Гёран вел разгульную жизнь свободного музыканта, подрывая свое здоровье в бесконечных увеселениях. Школа была почти заброшена и даже возникли неприятности с полицией.
Когда школьные годы подошли к концу, Гёрану вдруг всё это надоело. Ему захотелось получить от жизни больше. Тут пришло время идти в армию, и Гёрану с его склонностью к максимализму захотелось испытать себя в самых суровых условиях. Он решил пойти в десантные войска.
Для этого была нужна хорошая физическая подготовка, и Гёран начал усиленно тренироваться. Целыми днями и до полного изнеможения. Как говорит сам Гёран, "я бросился из одной крайности в другую". Несколько месяцев интенсивных тренировок дали желаемый результат, и его взяли в шведские «голубые береты». В армии ему нравилось; больше он ничего не умел, гражданской специальности не было, да и что его ждало на скучной «гражданке»?..
Гёран естественным образом остался на сверхсрочную.
В армии он подружился с Мэтсом Далином, который увлекался альпинизмом. В одном из аутдор-журналов, выписываемых товарищем, Гёрана потрясла статья о Рейнхольде Месснере и его восхождениях в Гималаях. Кропп написал записку Мэтсу: "Я хочу подняться выше 8000 метров. Ты идешь со мной?". Мэтс ответил: "Вперед на 8000!".
Они стали тренироваться вдвоем, изнуряя себя сверхнагрузками. Гёран пишет об этом времени: "Мы были одержимы. Я стал другим человеком". Друзья захотели стать “звездами” в альпинизме. Они мечтали о Гималаях.
Тут выяснилось, что восхождения – дорогое удовольствие. Гёран понял, что не сможет накопить денег на экспедицию, откладывая из своего лейтенантского жалованья, составлявшего $12000 в год. Тогда он решил экономить на всём. И даже перестал снимать квартиру и начал жить в палатке недалеко от своей войсковой части.
В принципе, это было удобно. Хотя и не совсем обычно, даже для Швеции.
Однажды ночью на палатку наткнулся патруль. Коллеги с ходу решили применить боевые навыки, раздался крик: "Руки вверх!".
“Это лейтенант Кропп! – заорал в ответ Геран, не слишком жаждавший принять участие в отработке приема «задержание опасного диверсанта». - Я здесь живу!» После этого случая он решил обосноваться подальше от части.
Так Гёран прожил год. Днем был на службе, вечером тренировался по три часа, бегая и поднимая тяжести, потом шел семь километров пешком до своей палатки. В палатке у него был спальный мешок, фонарь, кое-какая одежда, несколько книг об альпинизме и будильник.
Будильник был важным элементом его тренировочной системы.
Тренировался Гёран так.
Ставил наугад стрелку будильника, и если тот звонил в три часа ночи, Гёран вставал и проходил с небольшим рюкзаком километров 30. Если будильник звонил в 6 утра, он вставал и шел километров 60.
При этом он постоянно вспоминал Месснера и думал, сможет ли лазать так, как Месснер.
О высокогорных восхождениях Гёран знал из книг и лишь оттуда представлял, какие трудности будут ждать его на большой высоте. Чтобы получить специальные навыки, Гёран в 1988 году прошел курс обучения Шведской альпинистской ассоциации в Доломитах и совершил восхождения на острове Корсика. Затем они вместе с Мэтсом поднялись на Монблан.
Однако им нужен был опыт больших высот - не терпелось подняться выше 7000 метров. Для своего первого высокогорного восхождения они выбрали пик Ленина в Киргизии, как не слишком технически сложную вершину.
В советскую Киргизию шведские десантники отправились в том же 1988 году.Перед этим восхождением Гёран боялся, что склонность к горной болезни остановит его на пути к первой высотной вершине…
На пик Ленина они поднялись быстро и легко. Долго бродили по плоской широкой вершине, пытаясь отыскать мемориальную доску с портретом Ленина.
Гёран удивлялся, как легко он перенес это восхождение. Однако на пути вниз ему вдруг стало плохо. «Моя голова гудела, я двигался, как в вакууме, каждый шаг казался нереальным». Он думал: "Хуже уже не может быть, а я только на высоте 7000 метров. Как я смогу подняться выше?".
С тех пор, каждый раз, поднимаясь на большую высоту, Гёран испытывал это особое ощущение, когда физически крепкий человек чувствует себя 70-летним на высоте 7000 метров и 80-летним на 8000 метров.
Он описал свои ощущения так: "Не находя лучшего сравнения, я иногда сравниваю ощущения на большой высоте с опьянением. Но хотя тело и не слушается, ты должен сохранять полный контроль над собой и действовать трезво. Что хорошо в восхождениях - в отличие от выпивок, - так это то, что когда мучения уходят, радость остается".
После восхождения на пик Ленина, Гёран и Мэтс решили идти на восьмитысячник. Для начала выбрали Чо-Ойю. Однако из-за политической ситуации на границе Китая они не смогли получить разрешение на восхождение. Поэтому в 1989 году Гёран в одиночку совершил несколько восхождений на высочайшие вершины Южной Америки и Африки, где чуть не умер от тифа.
На следующий год Гёран в составе шведской экспедиции участвовал в восхождении на Музтаг Тауэр в Пакистане, которая известна еще как "Невозможная гора" из-за своей чрезвычайной трудности. До него всего восемь человек сумели подняться на эту вершину.
В этой экспедиции участвовало тоже 8 человек. Экспедицию тщательно готовили. Наняли 62 носильщика. Гёрану была неприятна сама система использования носильщиков при восхождениях. Чем больше народу в экспедиции, тем больший вред природе она наносит. Было ощущение избытка ненужных вещей, громоздкости всей организации, оставляющей слишком много мусора и отходов. Именно опыт Музтаг Тауэр привел потом Гёрана к мысли совершать восхождения без посторонней помощи. Восхождение было удачным. Балансируя на острой вершине, верхнюю площадку которой он сравнил по размеру с листом бумаги формата А4, Гёран в первый раз увидел К2 - величественную пирамиду с шестью острыми гранями, и решил, что он обязательно должен на нее подняться.
В 1991 году погиб друг Гёрана Мэтс. Они в двойке делали восхождение в Шамони, когда внезапно прилетевший небольшой камень снайперски ударил Мэтса прямо в висок… Гёран тяжело переживал эту потерю и даже хотел совсем оставить альпинизм, но потом решил, что Мэтс этого бы не одобрил.
На следующий, 1992, год Гёран, наконец, получил разрешение и поднялся на Чо-Ойю. Он взял с собой ледоруб Мэтса и воткнул его в снег на вершине горы. На ледоруб он прикрепил фотографию Мэтса и повернул в сторону прекрасного вида, открывающегося с вершины – там, в дымке облаков, была видна гора, такая высокая, что ни одна птица не может пролететь над ней.
Это был Эверест.
К предыдущему надо добавить, что в 1991 г., еще до Шамони и гибели Мэтса, Геран и Далин совершали восхождение на пик Победы (7439 м). При этом Мэтс заболел и прервал восхождение, но Кропп, хоть и с сильной головной болью, достиг вершины.
В 1993 году была организована первая шведская экспедиция на К2. Сначала Гёран подписался в ней участвовать, но потом решил, что если ему удастся стать первым скандинавом, поднявшимся на К2, он станет известным и сможет оставить службу и заниматься только горами.
Он решил присоединиться к стартующей раньше всех экспедиции из Словении, вступил в переписку с организаторами и внес требуемую сумму денег.
Однако Гёрана ждало тяжелое разочарование. Когда он уже прибыл в Исламабад для участия в восхождении, оказалось, что то ли швед был слишком наивен, то ли словены чрезчур циничны. Оказалось, что организаторы словенской экспедиции совсем не рассчитывали не его участие в восхождении – они решили, что это была лишь взнос спонсорской поддержки.
Гёран не стал скандалить и решил идти один.
Он прибыл в базовый лагерь вдвоем со своей подругой Жозефиной, которая должна была ждать его внизу, в базовом лагере. Гора выглядела зловеще: снега почти не было из-за сильных ветров, обнажились черные скалы. У Гёрана появилось тяжёлое предчувствие. “Кто-то останется здесь навсегда”, - думал он.
Словенская команда стартовала первой. Они не дошли до вершины совсем немного, попали в шторм. Связь с ними прекратилась. В базовом лагере знали, что вся команда из 6 человек укрылась от непогоды в двухместной палатке в лагере IV, на высоте около 7000 м. В итоге, трое погибли. Остальным - ослепшим, обмороженным, морально раздавленным поражением и полным отсутствием сил - удалось спуститься вниз. Гёран пошел к ним на помощь и встретил их на полпути.
Несмотря на гнетущее настроение, царившее в базовом лагере, Гёран неделю спустя начал восхождение. Ему повезло с погодой.
Он передохнул в лагере IV и в 3 часа ночи следующего дня начал подъем на вершину. Ему это удалось. Он стоял на вершине, и его охватило чувство гордости: он сделал то, что мало кому удавалось. Но уже в следующий момент Гёран пожалел о своей гордыне.
В одно мгновение всё вокруг изменилось и у него возникло чувство, что гора может наказать его за смелость. Гёран обернулся и увидел черные тучи, зловеще надвигающиеся прямо на него.
Он стал быстро спускаться, но тут случилось почти гибельное - у него отстегнулась одна “кошка” и Кропп полетел вниз по ледяному склону. Метров через 40 ему все же удалось вонзить в лёд клюв ледоруба и остановить падение. Нервы были на пределе. А впереди лежал самый сложный участок маршрута – ледовая стена, сужавшаяся, как горло бутылки. Он так и назывался – «Бутылочное горло».
Шторм надвигался неумолимо.
Гёран сел и попытался пристегнуть соскочившую “кошку”. Сердце колотилось. Руки так замерзли, что перестали слушаться. Наконец, он справился с креплением, встал и медленно и осторожно стал продвигаться вниз к темнеющему в стороне более надежному скальному ребру.
\Он добрался до лагеря IV как раз, когда начался шторм, и порыв ветра чуть не сбил его с ног. Гёран забрался в палатку и там - в спальный мешок. Здесь, на этих высотах, произошла не одна трагедия; в непогоду погибали очень сильные альпинисты. Гёран был близок к панике, но попытался успокоиться и рассуждать разумно: нельзя повторять чужих ошибок.
Как сметают ветра лагеря. Останки лагеря на пути к вершине Гашербрум-2.
Он не был голоден, но заставил себя съесть все, что у него было. Потом он достал плейер и стал слушать латиноамериканскую самбу - самую веселую музыку, которая у него была.
Наутро шторм не прекратился. Гёран знал, что путь от этого лагеря до следующего отмечен вешками – бамбуковыми палками, воткнутыми в снег на расстоянии примерно 25 метров одна от другой. Гёран сам участвовал в разметке вместе с другими восходителями. Он вылез из палатки, проваливаясь по пояс в снег. Его окружало сплошное белое марево, абсолютно ничего не было видно.
Гёран вспомнил, что у погибших словенов была веревка, и решил попытаться её найти. Долго раскапывал снег вокруг палатки, пока не наткнулся на чей-то рюкзак. Там была веревка. Геран привязал один конец к палатке, чтобы не заблудиться, и отправился искать первую вешку.
На это ушел не один час, так как передвигаться по глубокому снегу было очень трудно, но он все-таки её нашел. Что делать дальше? Видимость по-прежнему нулевая. Единственная мысль, которая пришла ему в голову: "Теперь я умру".
И тут произошло чудо. Облака вдруг расступились, и в образовавшемся просвете Гёран увидел ряд вешек, уходящих вниз по склону. Он упал на живот и пополз вниз, загребая руками - так он меньше проваливался в снег.
День сменялся ночью, а у него не было ни воды, ни продуктов. Он стал есть снег, хотя знал, что это - безумие. Теряя счёт времени, он дополз до лагеря I. Его по-прежнему не оставляло чувство, что гора потребует жертвы. И гора потребовала: рядом с лагерем I, в 100 метрах от Гёрана прошла мощная лавина. Его отбросило воздушной волной метров на 5-7 в сторону. При этом из рюкзака выпала видеокамера со всем отснятым материалом, который, как надеялся Кропп, должен был обеспечить его дальнейшее существование после возвращения домой.
Гёран продолжил спуск.
Вдруг под ним проломился лед, и он провалился по пояс в небольшое ледниковое озеро. Ему удалось выбраться; он снял с себя верхнюю одежду и отжал ее. Шел густой снег, видимость была очень плохая. Чтобы согреться, Гёран залез в спальный мешок и заснул. Проснувшись, он увидел, что находится в 200 метрах от базового лагеря.
Все, кто был в лагере, уже считали его погибшим. Эти несколько дней ожидания и страха оказались слишком тяжелым испытанием для подруги Гёрана Жозефины. Когда она выяснила, что Гёран не собирается бросать альпинизм, она ушла от него, поняв, что не сможет жить с этим страхом постоянно…
После К2 Гёран сразу стал знаменитым. Теперь он смог оставить армию, основал свою фирму и стал читать лекции. Его основной целью был Эверест. Он не просто хотел подняться на вершину, он хотел сделать что-то необычное, сказать свое слово в истории освоения Эвереста. Хотелось подняться наиболее естественным и экологичным способом, и сделать все самому. Без шерпов и без кислорода.
Встал вопрос, как доставить снаряжение и продукты к началу маршрута. Гёран долго обдумывал свой проект. О бензиновых двигателях на фоне идей экологии не могло быть и речи. После некоторых размышлений он выбрал велосипед.
Тогда пермит на Эверест стоил $50000 на 7 человек и его надо было ждать 5 лет. В целом, по предварительным расчетам Гёрана, для осуществления проекта нужно было $350000, и Геран стал собирать средства, обзванивая подряд все компании по телефонному справочнику. Везде отвечали отказом, никто не верил, что он может это сделать.
Подготовкой к экспедиции Гёран занимался сам, ему помогала только его новая подруга Рената. Рената Члумска родилась в 1973 г. в Мальмё. Ее родителями были выходцы их Чехии, и она имела двойное - шведское и чешское - гражданство. Рената увлекалась и альпинизмом, и другими экстремальными видами аутдор-активности.
Вдвоем они смогли найти 14 спонсоров. Денег все равно не хватало. Пришлось сократить бюджет до $240000, из которых при этом $40000 - взять в кредит. Теперь можно было начинать паковаться.
Рената Члумска
По заказу Кроппа ему сделали специальный велоприцеп. Гёран взял: каску, 2 ледовых молотка, веревку, обвязку, 3 крюка, 2 карабина, gri-gri, пятиметровый репшнур, пару ботинок, телескопические палки, горелку с кастрюлей, термос, нож, фляжку на 1 галлон, несколько баллонов с газом, палатку, 2 рюкзака, спальный мешок и коврик.
Из одежды он взял: ветрозащитный костюм, флисовый свитер, 5 пар носков, перчатки, рукавицы, шапку, 3 комплекта термобелья и один комплект тонкого белья. Кроме этого пришлось взять с собой ремнабор, запчасти для велосипеда и продукты. Продукты были самой большой проблемой. По пути он собирался покупать еду, но на гору он планировал взять только то, что привезет с собой из Швеции - в основном, сухие супы, концентраты напитков, печенье и шоколад.
Кроме этого он взял с собой видеокамеру, фотоаппарат, мобильный телефон и плейер с 5 кассетами.
И это все. Остальное он это оставил дома.
Гёран стартовал 16 октября 1995 г. с одной из площадей Стокгольма. Его провожала толпа репортеров, задававших ему массу вопросов. Он особенно запомнил одну молодую блондинку из газеты "Expressen", которая весьма агрессивным тоном, как будто стараясь разоблачить его, сказала: "Какой смысл везти все это на себе, если вы все равно будете использовать лестницы и веревки, которые другие альпинисты проложат через ледопад Кхумбу?"
Этот ледопад известен, как одно из самых опасных мест на пути к вершине Эвереста. Чудовищное нагромождение айсбергов находится в постоянном движении; то и дело какая-нибудь огромная ледяная башня обрушивается вниз. Альпинисты с уважением относятся к этому месту. Многие восходители погибли именно на Кхумбу, провалившись в трещину или попав под падающий лед. В начале каждого сезона группа шерпов поднимается на ледник и прокладывает маршрут, навешивая веревки и лестницы через ледопад.
Вопрос журналистки задел Гёрана. "Значит я пойду другим путем", - ответил он. В тот момент он больше не думал об этом. Впереди его ждал долгий путь. К марту ему нужно было добраться до Катманду, преодолев на велосипеде 7800 миль.
Итак, 16 октября 1995 г. Гёран стартовал из Стокгольма...
Путь альпинистского велосипедиста лежал через Германию, Чехию, Словакию, Венгрию, Румынию и далее через Турцию, Иран и Пакистан – в Индию и Непал.
Поначалу Гёрану было очень тяжело - ведь раньше он никогда не ездил столько на велосипеде! Постепенно он втянулся и стал проезжать по 60 миль в день, два раза останавливаясь, чтобы перекусить и отдохнуть, разбивая лагерь после 17 часов.
Путешествие на велосипеде оказалось не только тяжелым, но и опасным.
Впоследствие Гёран написал: "Мне не нужно было читать дорожные указатели или смотреть на счетчик, чтобы понять, что я удаляюсь от дома - об этом мне говорила все нарастающая бедность и нищета". Она началась в Восточной Германии, потом постепенно увеличилась в Чехии и Словакии. Потом был небольшой “перерыв” в более прогрессивной Венгрии, за которым пошла бедность убогих румынских поселений.
В дороге с ним происходили самые необычные происшествия. Так один раз он стал свидетелем настоящих бандитских разборок с поножовщиной в придорожном борделе, куда он случайно попал в поисках ночлега, когда вечером разыгралась настоящая метель, и стало по-зимнему холодно. Гёрану повезло и все закончилось благополучно, но, попади он под горячую руку, и никто бы не нашел следов.
Зима застала Гёрана в Румынии. По ночам бывали настоящие заморозки, да и днем ноги замерзали в велосипедных туфлях. Дороги были ужасны. Проезжающие машины обливали его грязью. Среди всё возрастающей нищеты Гёран не чувствовал себя в безопасности. По мере удаления от дома он ощущал на себе уже не любопытные, а голодные взгляды. В роли объекта поживы чувствовалось крайне неуютно даже офицеру-десантнику…
Кропп на пути в Турции
30 ноября на румынских дорогах Гёрана встретила машина, в которой были его видео-оператор Фредерик Блумквист и Рената Члумска. Они время от времени появлялись на шоссе, чтобы снимать Гёрана. Он очень строго старался выполнить условия своей соло-экспедиции и не позволял своим друзьям ни помогать ему, ни покупать для него какие-либо продукты.
В начале декабря Гёран проехал Турцию и приближался к иранской границе в районе Курдистана. Все дорожные знаки были пробиты пулями, временами он слышал выстрелы. Иногда на велосипед кидались бродячие собаки, но самую большую опасность представляли мальчишки, которые бросали в него камнями.
Это началось в Турции и продожалось всю оставшуюся часть пути. В качестве самозащиты Гёран в ответ тоже стал бросать камни.
Подъезжая к иранской границе, Гёран ночью наткнулся на турецкий патруль. В полной темноте он вдруг услышал знакомый звук передёргиваемых затворов. Он закричал: "No problem!", в ответ раздался выстрел. Геран уже был готов прыгнуть в ближайшую канаву, но тут из кустов вышли три турецких солдата. Солдаты вели себя весьма развязно и нагло с безоружным чужестранцем. Это происшествие заставило Гёрана пережить несколько неприятных минут.
В Иране Герана так же преследовали собаки и мальчишки, бросавшие камни. Иран показался ему совершенно другим миром по сравнению с его родной Швецией. Вот что писал Кропп: «Некоторые иранцы были в состоянии массового психоза, они бросали в меня камни и что-то кричали. Бросали со всей силы, словно хотели убить. Возможно, они к этому и стремились, но теперь я бросал камни в ответ, и это придавало мне уверенности. Когда какой-то мальчишка хотел сунуть палку мне в колесо, я попытался его ударить».
Но некоторые иранцы были довольно приветливыми, они приглашали Герана остановиться на ночлег у них дома. Хотя для этого им сначала нужно было получить разрешение. Когда такое разрешение удавалось получить, Гёрану каждый раз задавали одни и те же вопросы: как он живет, сколько зарабатывает, есть ли у него телевизор и сколько у него детей. "Ноль", - терпеливо отвечал он.
В ответ следовало: "Нет детей?.. Что, механизм не в порядке?". И общее хихиканье…
Когда чуть ли не в 50-й раз за несколько дней, его остановили на дороге с приглашением зайти в гости, он вдруг понял, что он сыт по горло этой страной, что он больше не может говорить любезности о всяких муллах и аятоллах и выслушивать вопросы о грехах и радостях западной жизни. И на ночлег он остановился у столба какой-то высоковольтной линии.
Очень неприятное происшествие произошло в городе Керман. На оживленном перекрестке молодой водитель джипа вдруг стал кричать на Гёрана. Гёран постарался ехать, не сталкиваясь с джипом, но тот все-таки его сбил. Гёран упал на тротуар. Это так его разозлило, что он подбежал к джипу, открыл дверцу и закричал: "Что ты делаешь?!". Движение остановилось. Толпа вокруг наблюдала за происходящим. Тут появился полицейский и джип уехал.
Спустя некоторое время Гёрана догнал мотоцикл. На заднем сидении Гёран увидел водителя джипа с огромной палкой, типа бейсбольной биты, в руках. На всем ходу этот седок ударил Гёрана по голове. Гёрану повезло и на этот раз – он был в каске, остался цел, хотя голова болела еще и на следующий день.
Потом был Пакистан. Гёрану запомнилась пустынная местность, колючие кусты и пересохшие реки. Мужчины завернуты в яркие шали и тюрбаны, в руках вездесущие автоматы Калашникова.
Если остановить велосипед, его сразу окружают люди. Один раз какой-то мужчина выхватил у Гёрана из рук карту, Гёран вырвал ее обратно. Мужчина схватил его за грудки, и Гёран его ударил. На следующий день несколько человек ухватились за заднее колесо и его сломали. Вокруг начинает собираться толпа, люди радостно кричат, как будто сломанное колесо – это их большая победа. Очень быстро вокруг собираются сотни людей, они начинают бросаться, чем попало. Обстановка напоминала прелюдию к линчеванию. Поблизости оказалась небольшая мастерская, и Гёрану удалось пробиться внутрь. Пока механик чинил ему колесо, толпа снаружи бесновалась все сильнее. Когда ремонт был закончен, Гёран вскочил на велосипед и помчался по дороге, отчаянно крутя педали. Вслед ему летели палки, камни и ботинки. Одного из самых активных пришлось сбить с ног.
И вот, наконец, граница Индия-Пакистан. Нарядная, улыбающаяся женщина желает ему доброго пути, и это вдруг наполнило шведа непонятной радостью. Что-то изменилось в мире. Он вдруг осознал, что на всем пути через Восточную Турцию, Иран и Пакистан видел только мужчин. А тут – женщина… Мир опять стал нормальным.
Гёран доехал до Катманду в первых числах февраля, потеряв 24 фунта веса и износив велосипед до того, что машина буквально разваливалась на части.
Первая цель была достигнута.
Хватит ли сил идти дальше?
Об Эвересте написано много книг. Среди которых есть и медицинские отчеты.
Там сказано, что содержание кислорода в воздухе составляет всего 1/3 от того, чем мы дышим на уровне моря, поэтому дыхание учащается в 3-4 раза. При этом воздух предельно сух, а скорость ветра может перехлестнуть за 300 км/час.
В таких условиях организм сильно обезвоживается, драгоценная влага испаряется и улетучивается при каждом выдохе. Нужно очень много пить, чтобы поддерживать жизнеспособность.
На такой высоте солнце палит нещадно, обжигая кожу и глаза так, что можно ослепнуть. Поднимается кровяное давление. Но главная опасность – это возможное изменение работы мозга. На высоте более 8000 м человеческий мозг начинает работать по-другому. Большинство восходителей-высотников переживали более чем странные ощущения на высоте. Реальность изменяется на таких высотах. Нарушается способность мыслить.
Эксперименты показывают, что на высоте более чем 7000 м взрослому человеку нужно на 50% больше времени, чтобы понять услышанную фразу, чем 6-летнему ребенку на уровне моря. Кроме того, восходитель переживает такое чувство одиночества и оторванности от всего мира, что для многих это было страшнее, чем физические страдания. Подъем на Эверест – одно из самых суровых психологических испытаний.
Вот что ждало Гёрана Кроппа.
...Немного отдохнув в Катманду, Гёран отправился в сторону Эвереста. Вскоре велосипед и прицеп он оставил в поселке Джири и навьючил весь груз на себя. Общий вес поклажи составил 65 кг, и Гёран с трудом мог переставлять ноги. Местные жители показывали на него пальцами и со смехом кричали: "Посмотрите на этого сумасшедшего!".
Гёран передвигался медленно, как улитка, преодолевая крутые подъемы и спуски. Его обгоняли участники других экспедиций, направлявшиеся к Эвересту. Вскоре среди обитателей эверестовского базового лагеря он получил прозвище "Сумасшедший швед". За глаза многие называли его и идиотом, и скандинавом-скупердяем, который несет весь свой лагерь на своем горбу".
За 12 дней он дошел до столицы шерпов Намче-Базара и после недолгого отдыха поднялся до базового лагеря на высоте 5200 м над уровнем моря.
К т ому моменту, как Гёран собрался на Эверест - с 1953 по 1995 год включительно - восходители поднимались на вершину Мира 749 раз. А в 1996 произошел настоящий бум – вершины достигли 97 человек; попытку же предприняло еще больше желающих.
Когда Гёран прибыл в базовый лагерь, он застал там сотни человек. В лагере было установлено больше сотни палаток. В числе прочих к восхождению готовились две коммерческие группы из США под руководством известных гидов Скотта Фишера и Роба Холла. Клиенты, которых мэтры альпинизма взялись доставить на вершину Эвереста, платили им по $65000 за эту экскурсию.
Их ждал один из самых сложных участков подъема – ледопад Кхумбу, огромная стена, река льда, которая постоянно движется, образуя новые трещины. В середине дня, когда повышается температура воздуха, на ледопаде обрушиваются огромные ледяные глыбы. В те годы обычно в начале сезона через ледопад первыми экспедициями прокладывался маршрут, которым затем пользовались все восходители.
Чтобы не нарушать автономности своего предприятия, Гёран решил не использовать лестницы и перила, установленные другими командами, и это стало еще одной сенсацией сезона.
Гёран Кропп (Göran Kropp)
1 мая 1996 г. Кропп начал восхождение. В первый день он дошел до лагеря-2, переночевал в палатке и в 2 часа ночи начал подъем на вершину. С самого начала его беспокоило то, что он вышел позже, чем планировал. Он твердо знал, что должен начать спуск откуда бы то ни было не позже 14:00, иначе он вряд ли сможет рассчитывать на благополучное возвращение. Но быстрее двигаться он не мог, свое состояние он описал двумя словами - "страшная усталость". Гёран дошел до крайней степени истощения из-за суровых условий, перенесенных нагрузок и, главное, неполноценного питания. Он передвигался с трудом, при этом постоянно боялся, что у него может помутиться рассудок, и проверял себя, повторяя таблицу умножения.
В 13:30 Гёран остановился на гребне. Оставалось совсем немного – перейти небольшую седловину, и потом – последний взлет на вершину. В его критическом состоянии на это потребовалось бы около часа.
И Гёран повернул назад! Он не дошел до вершины 100 метров по вертикали.
Вскоре стало ясно, что он поступил правильно – погода резко испортилась, начался настоящий шторм. Почти теряя сознание, Гёран сквозь снежное месиво добрел до лагеря 2, упал в снег и заснул, не дойдя двух шагов до палатки. Он потерял счет времени, не знал, сколько он проспал, но, проснувшись, сам продолжил спуск и дошел до базового лагеря.
За несколько дней восхождения Гёран страшно изменился. Гора высосала из него все силы, мышцы усохли; остались кости, обтянутые кожей, он похудел до неузнаваемости, лицо опухло, губы почернели. Первое, что Гёран сделал в базовом лагере, – съел целую банку сливочного масла. Тело было истощено и требовало восстановить запас жиров. Потом он заснул и проспал больше суток. Все в лагере гадали, что же он будет делать дальше - вернется домой, что казалось естественным, или повторит попытку. Но у самого Гёрана даже думать не было сил.
Джон Кракауэр в своем бестселлере "В разреженной атмосфере" писал о шведском солисте так: "Чуть позднее Геран Кропп, 29-летний шведский альпинист-одиночка, выглядевший крайне утомленным, проследовал через 2-й лагерь вниз, в базовый лагерь. 16 октября 1995 г. он покинул Стокгольм на сделанном на заказ велосипеде, который вез 110 килограммов снаряжения. Геран Кропп намеревался совершить путешествие с уровня моря в Швеции до вершины Эвереста, полагаясь только на свои силы, без поддержки шерпов и баллонов с кислородом. Это была чрезвычайно амбициозная цель, но Кропп имел все основания ее добиваться: он побывал раньше в шести гималайских экспедициях и проделал сольные восхождения на Броуд-Пик, Чо-Ойю и К-2.
Пока он добирался на велосипеде до Катманду — а это 29 000 километров, — его ограбили румынские школьники и атаковала толпа в Пакистане. В Иране разгневанный мотоциклист бросил бейсбольную биту Кроппу в голову (к счастью, тот был в шлеме). Тем не менее в начале апреля он прибыл целым и невредимым к подножию Эвереста и тут же начал делать акклиматизационные вылазки вверх по горе. А в среду, 1 мая он вышел из базового лагеря и отправился на вершину.
Кропп достиг своего последнего лагеря, располагавшегося на высоте 7900 м, на Южной седловине, в четверг после полудня и ушел из него к вершине на следующий день, сразу после полуночи. В базовом лагере никто в этот день не расставался со своим радиоприемником, с волнением ожидая сообщении о его продвижении. Хелен Уилтон повесила в нашей палатке-столовой плакат с надписью «Иди, Геран, иди!».
Впервые за месяц ветер почти не обдувал вершину, но снега на вершине горы было почти по пояс, что замедляло продвижение и выматывало все силы. Кропп неустанно прокладывал себе дорогу наверх сквозь заносы, однако к двум часам пополудни, в пятницу, он достиг только высоты 8748 метров и оказался прямо под Южной вершиной.
Несмотря на то, что до вершины оставалось 60 минут подъема, Кропп решил повернуть обратно, полагая, что он слишком устал и если продолжит подъем, то не сможет благополучно спуститься назад.
«Быть так близко от вершины — и повернуть назад… — качая головой, говорил Роб Холл 6 мая, когда Кропп тащился мимо второго лагеря, спускаясь с горы. — Это невероятно хороший показатель рассудительности молодого Герана . Я впечатлен — и впечатлен гораздо больше, чем если бы он продолжал подъем и одолел вершину».
...Тем временем сразу несколько экспедиций готовились к восхождению. Роб Холл и Скотт Фишер объявили, что пойдут на вершину 10 мая. При этом они потребовали, чтобы никаких любителей не было в этот день на горе. Это возмутило руководителя экспедиции из ЮАР, который заявил, что пойдет, когда захочет, что означало именно десятое число, тем более, что в этот день ожидалась хорошая погода. Тайваньская экспедиция тоже назначила выход на 10 мая.
Ощущение тревоги возникло уже за несколько дней до десятого числа, когда погиб один из участников тайваньской экспедиции на подготовительном выходе. До этого пребывание в базовом лагере было похоже на увеселительную прогулку. Люди пребывали в эйфории - ходили друг к другу в гости, выпивали, смеялись, пели песни. Лагерь потерял аскетичность высотного альпинизма. Шерпы были обеспокоены, они считали, что Бог Горы сердится на обитателей лагеря за их легкомысленное поведение.
К 9 мая установилась отличная погода, сразу 4 экспедиции (33-34 человека) вышли на маршрут и 10 мая начали восхождение.
На гребне Эвереста есть участки, где невозможно разойтись даже двоим, поэтому людям приходилось ждать своей очереди, теряя драгоценное время. Несколько человек сразу повернули назад. Но амбиции американцев не позволяли им свернуть с пути, для них это могло обернуться крушением их бизнеса, они понадеялись на свой опыт и везение.
В это время в базовом лагере ждали известий. К 14.00 еще никто не достиг вершины, и Гёран предполагал, что Роб Холл, опытный восходитель и гид, вскоре даст команду к возвращению.
Роб Холл достиг вершины в 14.10, что уже было поздно, и прождал на вершине примерно до 16.00, пока все его клиенты не завершат восхождение. Скотт Фишер, руководитель второй американской коммерческой экспедиции, поднялся на вершину в 15.30. Там его ждал Лобсанг Янгбу Шерпа, для которого дружба со Скоттом значила очень много. Вскоре начался шторм, ветер достиг ураганной силы, морозный воздух обжигал, густой снег ограничивал видимость. Скотт чувствовал себя плохо, ему требовалась медицинская помощь. Он начал спуск, но был очень слаб и останавливался через каждые два шага. Вскоре Скотт совсем не смог идти. Он, как руководитель, пытался приказать Лобсангу идти вниз одному, но тот еще надеялся спасти своего друга и наставника. Он обвязал Скотта веревкой и пытался тащить его вниз за собой. Но шерп сам был настолько истощен, что вскоре ему пришлось прекратить эти попытки. Он оставил Скотта одного и пошел вниз за помощью.
Утром 11 мая в базовом лагере с тревогой ждали вестей. Первое, дошедшее до лагеря сообщение, было шокирующим: "Мы предполагаем, что погибло человек 20" .Потом эта цифра в информсообщениях упала до 10, потом снова выросла.
В это время в базовом лагере не оставалось почти никого из восходителей. Гёрана попросили подняться и отнести наверх лекарства. Шерпы, оставшиеся в лагере, отказались идти наверх. "Гора сердится, - повторяли они, - Люди вели себя неподобающим образом". Рената пыталась не пустить Гёрана наверх, но он все-таки поднялся до промежуточного лагеря и отнес лекарства.
В итоге из 33 альпинистов, шедших в тот день к вершине, умерли пятеро, поднимавшихся с юга, и трое - с севера.
Выжившие стали разъезжаться по домам. Приближался сезон муссонов. Гёран чувствовал, что Ренате тоже хочется уехать. Везде чувствовалось напряжение, все обитатели базового лагеря были потрясены случившейся трагедией. Шерпы говорили, что это неудачный сезон, и нельзя подходить к горе, когда она сердится. Однако Гёран все-таки 17 мая снова начал восхождение.
Он все еще чувствовал себя неокрепшим, его мучил сухой кашель, лицо обгорело на солнце и болело. Но ждать дольше было нельзя. Кропп пошел наверх вместе с испанцем, которого звали Иисус. Им удалось подняться до лагеря 4, откуда можно начинать восхождение, затем погода испортилась. Палатку Гёрана унесло ветром, поэтому он укрылся в палатке, оставленной Тайваньской экспедицией.
Через двое суток стало ясно, что надо спускаться вниз. В лагере 2 были люди, горячая пища, и удалось немного восстановить силы.
Все это время Гёран раздумывал, что делать дальше. Он все больше осознавал глубину своей усталости. Если он попытается подняться еще раз, это будет третья попытка восхождения без кислорода в течение трех недель. Немногие люди пытались это сделать и еще меньше способны сделать такое.
И все же утром 21 мая Гёран опять пошел наверх. Из базового лагеря с ним вышли опытный шерп Анг Рита и Иисус. Это был последний шанс.
Гёран коротко попрощался с Ренатой. Они знали, какова ставка в этой игре. Трагедия 10 мая давила. Шерпы, все больше нагнетая тревогу, говорили: "Никто больше не поднимется на гору в этом году. Гора сердится".
И 22, и 23 мая погода была хорошей. Все это время Гёран не выходил на связь. В базовом лагере ждали вестей. В 5 утра 23 мая приемник заработал. Гёран говорил с большим трудом. На вопрос "Как дела?" ответил: "Холодно. Трудно"...
Гёран начал восхождение в час ночи 23 мая.
Было трудно двигаться, трудно дышать. Подняв глаза, он увидел, что небо усыпано синими, желтыми и красными звездами. Он подумал, что сходит с ума и испугался,
Начал спрашивать себя, сколько будет трижды три или шестью семь. И было такое чувство, что он умирает от истощения. Ему казалось, что он еще никогда в жизни не чувствовал себя таким усталым.
Он проходил мимо мертвых тел, лежащих прямо у тропы. Включив видеокамеру, Гёран говорил: "Вершина рядом. Я боюсь. Мама! Только бы мне прожить еще десять часов".
Его шепот был еле слышен. Он не мог ни о чем думать. Ему только хотелось скорее подняться на эту проклятую вершину и скорее спуститься вниз, в безопасность, к Ренате, упасть в спальник и уснуть.
Но он шел к вершине.
И как то незаметно для себя оказался у треноги.
На вершине его ждал Анг Рита. Шерп был на вершине Эвереста уже много раз.
Гёран осознавал, что должен быть счастлив - он поднялся на вершину мира. Но ему было страшно. Он думал о том, что прошел только полпути и теперь нужно проделать весь путь обратно. Все, чего ему хотелось – это поскорее спуститься вниз.
Он стал медленно спускаться, понимая, что находится в крайней степени истощения и усталости. Он двигался, как во сне, концентрируя внимание на каждом шаге, и вдруг упал. Гёрана спасло то, что его кошки запутались в веревках, и он повис вниз головой. Гёран был в таком заторможенном состоянии, что не успел даже испугаться, он просто распутал веревки и продолжил спуск. Постепенно его состояние ухудшалось. Он еле стоял на ногах, бронхи разрывал сухой кашель, при котором он выплевывал черно-зеленые комки слизи. Вдобавок начались приступы диарреи. А когда отваливается дно в горах - это полный пипец.
Снять штаны на высоте - это как... Ну, сами придумайте - как...
В полусознательном состоянии Гёран дошел до лагеря 4, и на следующий день - до лагеря 3. Там были люди, они пытались дать ему горячей еды, но его организм ничего не принимал. Кропп не был уверен, что сможет самостоятельно дойти до базового лагеря, тем более, что впереди был ледопад Кхумбу. Гёран подошел к ледопаду в полдень – самое опасное время для такого перехода. Приближалось лето, ледопад все сильнее таял, лед на его поверхности стал рыхлым. Появились новые трещины, вода капала с сосулек и постоянно был слышен треск – так трещит лед на замерзшем озере, когда начинается весеннее таяние. У Гёрана уже не было сил бояться. Он передвигался в состоянии полной апатии, мучительно преодолевая навязчивое желание лечь и заснуть. Он шел под нависающим 20-метровым снежным козырьком, ожидая, что тот может в любую минуту обломиться и обрушатся десятки тонн льда.
В некоторых местах через трещины были перекинуты лестницы. Все они уже были ненадежны. Одна лестница обрушилась, когда Гёран переходил по ней, но он успел оттолкнуться и допрыгнул до противоположного края трещины. Ему опять повезло.
И вот - базовый лагерь.
Он дошел.
Геран и Рената под Эверестом, 1999
Базовый лагерь выглядел, как заброшенная деревня; многие палатки исчезли.
Первым делом Гёран подошел к алтарю, установленному шерпами в центре лагеря и, в соответствии с традиционным ритуалом, низко поклонился Богу Горы и произнес: "Благодарю тебя, гора Джомолунгма, за то, что ты позволила мне подняться наверх, и благодарю тебя за то, что позволила мне спуститься". И тут его охватило странное чувство: он осознал, что произошло, его как будто озарило внутренним светом. Он понял, что он просто безмерно счастлив.
Гёран сорвал с себя каску и кошки, подбросил их в воздух и заорал от радости.
Он сделал это.
Впереди еще ждал долгий путь на родину, но он уже был знаменит. Его мобильный телефон постоянно звонил, его поздравляли люди из разных стран, расспрашивали, брали интервью. Прежде, чем отправиться в обратный путь, Гёрану пришлось полтора месяца восстанавливать здоровье.
Вместе с Ренатой они отправились домой на велосипедах. Только другим путем - через Казахстан и Россию.
На шведскую землю Гёран ступил 16 октября 1997 года.
Восхождение на Эверест заняло ровно два года.
В Швеции в каждом городе его встречали, как героя. Улицы были заполнены народом, машины сигналили. Кроппа сопровождали толпы журналистов, о нем писали все шведские газеты, о нем писали во всем мире.
Геран стал национальным героем Швеции. Начал строить планы новых путешествий. Открыл турфирму. Стал на шведском ТВ чем-то вроде нашего Юрия Сенкевича.
Потом они с Ренатой решили уехать в Америку.
Потом он погиб.
Я расскажу, как это случилось...
Итак, в 1996 году Кропп стал национальным героем Швеции. Его «абсолютный Эверест» вызвал восторженный интерес во всем мире. В молодости - раздолбай, музыкант, в 14 лет ушедший из дома, позже армейский офицер, установивший для исполнения своей мечты жесточайший распорядок, сочетающий спартанский образ жизни с изнурительными тренировками, ценой невероятных усилий он добился исполнения своей мечты.
На Эверест он вернется через три года. В 1999-м Геран предпринял что-то вроде экологической экспедиции по очистке склонов на Джомолунгме. И они с Ренатой зашли на вершину. Это был его третий подъем на Эверест.
В начале 2000 года, Кропп и его товарищ и земляк Ола Скиннармо предприняли попытку дойти на лыжах до Северного полюса. До полюса оставалось 470 км, но тут аукнулись победы, чо-ойю и эвересты: подмороженные пальцы заболели. Большой палец левой руки побелел полностью - Геран, опасаясь потерять палец, отказался от дальнейшего продолжения экспедиции и был эвакуирован российскими вертолетами.
Да, в спасении пальца участвовали два вертолета из Хатанги. Чтобы добраться до Гёрана, нужно было лететь 15-20 часов. Поэтому один вертолет вез запас горючего.
Более неприятным в ходе экспедиции стало то, что на пути лыжники встретились с белой медведицей и медвежонком. Медведица повела себя агрессивно, Гёран выстрелил и ранил ее. Когда путешественник вернулись домой, в отношении Герана стал уже агрессивно себя вести писатель и публицист Ян Гуиллоу. Вообще-то Гуиллоу специализировался на "борьбе" с KGB и террористами. Но, видимо, в тот момент и те, и другие были в отпуске, и писатель зацепился за Кроппа.
Он обвинил Кроппа в браконьерстве и небрежении к природе. Это подхватила вся бульварная пресса Швеции. Кропп подал в суд иск за клевету.
В том же году случился еще один скандал, В Лондоне Майк Трумэн, один экспедиционных руководителей и координаторов спасательных работ на Эвересте в злополучном 1996 году, подал в суд за клевету на издателя книги Кроппа «Ultimate High».
Книгу в 1999-м выпустило нью-йоркское "Diskovery books", и одно из британских издательств купило права на ее издание в Англии.
Кропп перепутал в своих мемуарах Майка Трумэна с одним из членов экспедиции Майком Бернсом и описал Трумэна, как дикого, неопрятного пьяницу, который вел себя безответственно и непрофессионально. Трумэн суд выиграл и книга в Великобритании была изъята из продажи.
Всё это очень сильно ударило по репутации Кроппа. И тогда он решил уехать из Швеции.
В начале 2002 г. Гёран и Рената переехали в Сиэтл.
...Гёран Кропп погиб в понедельник, 30 сентября 2002 года, около 14:40.
О трагическом происшествии прессе рассказал напарник Кроппа по восхождению Эрден Эрук: «В тот понедельник мы хотели полазать с моим другом Маркусом и долго не могли решить, куда пойти. Тогда я пригласил Гёрана Кроппа и Ричарда Мэрфи. Для восхождения был выбран Frenchman Coulee около Vantage в округе Вашингтон. В 10 утра я, Ричард и Маркус отправились на автостоянку встречать Гёрана. Он опаздывал».
Эрук предложил Маркусу и Ричарду начать восхождение, пока он дожидается Гёрана. Кропп приехал в 10;40. Видно было, что он гнал, как сумасшедший. Гёран очень извинялся за опоздание, и пока они собирались, рассказал, что утром встречался с сотрудниками журнала Outside Magazine. Журнал хотел получить фотографии для статьи о предстоящей экспедиции Кроппа, которая в следующем году предполагала путешествие по границам США.
Эрден Эрук: «Кропп постоянно говорил мне о проекте. Он был взволнован и хотел с кем-нибудь поделиться, хотел рассказать, что он и его девушка Рената планировали начать путь с водопадов на северо-западе, затем спуститься вниз, вдоль тихоокеанского побережья на двойном складном каяке.
Он хотели собрать каяк на мексиканской границе и нести 32 фунта вдоль мексиканской границы. Гёран мечтал перейти пустыню зимой. Затем в Мексикансокм заливе вновь сесть в каяк и плыть вокруг Флориды до Мэна. При этом, передвигаясь по суше, Гёран планировал каяк нести на себе. По Атлантике он хотел доплыть до Канады и опять вдоль границы дойти до Сиэтла».
Гёран и Эрук подошли к Sunshine Wall и здесь увидели своих товарищей. Маркус и Ричард шли по маршруту Air Guitar (5.10 a). Эрден и Кропп решили, что пойдут прямо за ними. Гёран выразил желание идти первым и Эрук не возражал. Кропп выглядел уверенно, говорил, что уже лазал в этих местах.
Эрден Эрук:: "Поднимаясь, он делал страховку на френдах и камалотах. Я страховал через Petzl Reverso. Мы использовали 60-метровую веревку. В тот момент, когда Кроппу до выхода наверх оставалось метров 20, я услышал сверху какой-то шум, а потом увидел, как Гёран падает. Я заметил, что его веревка провисла. Инстинктивно я должен был подхватить провисшую веревку.
Я хотел еще подобрать веревку, и в этот момент ее захлестнуло вокруг левой руки. На мне не было рубашки. Оказалось, что во время страховки рука оказалась в петле, и я почувствовал сильное жжение.
Потом я услышал удар упавшего тела на полку выше. И наступила тишина. Все случилось очень быстро. Я посмотрел вверх и увидел только один камалот. Все остальные точки страховки вылетели одна за другой, пока он падал. (всего было 11 точек – С.Ш.). Я закричал, прося Ричарда и Маркуса немедленно начать спуск и помочь.
Оказавшись рядом с Гёраном, заметил, что его каска была разбита и лежала рядом. Я его осмотрел и понял, что у него не было ни пульса, ни дыхания. Из головы текла кровь. Зрачки не реагировали на свет и были расширены. Много крови было и в области таза. Кровавый след просматривался от места срыва до места падения.
Перед восхождением я как раз закончил курсы по оказанию первой медицинской помощи в экстремальных ситуациях. По сути, я знал, что делать. У Гёрана было внутричерепное кровотечение, травма спины и серьезные повреждения внутренних органов. Я должен был восстановить дыхание, пульс и остановить кровотечние. Я мог делать искуственное дыхание только правой рукой, так как левая болела и была нерабочая.
Ничего не помогало. Подошедший Ричард оттолкнул меня от Гёрана и начал помогать мне. Я хотел остановить кровотечение, но оказался беспомощен. Я думал, что могу что-то сделать, оказать помощь, и вот действительность передо мной. У меня был шок. Мои руки, ноги, грудь, виски – все ныло. Голова кружилась, левая рука онемела.
Ричард продолжал разговаривать со мной. Он пощупал пульс и уложил меня. Я чуствовал себя беспомощным и слабым. Маркус вызвал службу спасения 911. Позже на вертолете прибыли спасатели. Они кружили над нами и потом с помощью троса спустились к нам…»
Ко всему прочему надо отметить что, развалился карабин Camp с открывающейся проволочной застежкой – разорвалась (разрушилась) металлическая часть собственно тела карабина, а не проволочная. Карабин был включен в оттяжку на стороне веревки и, видимо, не выдержал рывка.
Так завершилась жизнь необычного человека, путешественника и альпиниста.
Злополучный карабин Герана
На момент выхода книги Кроппа в 1999 г. он совершил восхождения на 22 вершины. В этом списке Everest, K2, Kangchenjunga, Cho Oyu, Broad Peak, Peak Pobeda, Muztagh Tower, Pik Lenin, Aconcagua, Illampu Bolivia, Illimani Bolivia, McKinley, Huyana Potosi Bolivia, Cotopaxi Ecuador, Kilimanjaro, Elbrus, Illiniza Sur Ecuador, Mont Blanc, Mount Kinabalu Borneo, Gunnbjorn Fjeld Greenland, Kebnekaise Sweden, Kaga Tondo Mali.
С одной стороны, не хотелось это делать в каше отзывов, связанных с выходом известного фильма; с другой – ждать несколько месяцев, пока опубликуют рецензии все, кто побывал на Эвересте, тоже нет смысла. Человек же не знал, что день его смерти – 30 сентября – через много лет совпадет с премьерными показами «Эвереста»…
Перевод книги Йёрана Кроппа «Предельная высота: моя одиссея на Эверест» (перевод Павла Болдина)
Гёран Кропп (Göran Kropp)
Он родился в 1966 году в Швеции и звали его Гёран Кропп (Göran Kropp).
В 1996 году Кропп стал национальным героем своей страны.
Его «абсолютный Эверест» вызвал восторженный интерес во всем мире.
В молодости - раздолбай, музыкант, в 14 лет ушедший из дома; позже - армейский офицер-десантник, установивший для исполнения своей мечты жесточайший распорядок, сочетающий спартанский образ жизни с изнуряющими тренировками. Его домом стала палатка, тренером - будильник, мечтой - восхождение на Эверест.
На пути к своей мечте он совершил (часто в одиночку) восхождения на семитысячники СНГ, в горах Южной Америки и Африки, поднялся на Музтаг-Тауэр, Чо-Ойю, Броуд-пик, Канченджангу, чуть не погиб на К-2 и, наконец, отправился на Эверест.
Его Эверест был назван абсолютным потому, что восхождение было совершено с уровня моря, соло, без кислорода.
Геран выехал из Стокгольма на велосипеде с грузовым прицепом, и на всем протяжении экспедиции, включая восхождение, пользовался только тем, что взял с собой. Путь через Германию, Чехию, Словакию, Венгрию, Румынию, Турцию, Иран, Пакистан, Индию и Непал изобиловал всякими приключениями, в том числе, и весьма неприятными. Белый человек на велосипеде в ряде стран - скорее, объект поживы и религиозного неприятия, чем интересный гость.
Геран настолько выдохся на этом долгом пути к вершине, что, чувствуя крайнюю усталость, в первой попытке подъёма всего лишь в ста метрах от вершины Эвереста повернул назад и спустился вниз. Окружающие думали, что он уедет домой, но швед начал восстанавливать силы.
За это время произошла известная трагедия с группами Фишера и Холла. Гёран даже принял посильное участие в спасработах.
После того, как уже все стали разъезжаться из базового лагеря по домам, со второй попытки две недели спустя Кропп на пределе сил достиг вершины, спустился в базовый лагерь и опять на велосипеде вернулся домой через Казахстан и Россию.
Экспедиция заняла 2 года – с октября 95-го по октябрь 97-го. После этого Геран стал очень популярен не только в Швеции. Он стал ведущим передачи о путешествиях на шведском ТВ, совершил попытку дойти на лыжах к Северному полюсу, участвовал в автогонках.
Но жизнь героя была усыпана не только розами. Терний хватало тоже, что подтолкнуло Кроппа уехать из Швеции в США. Это произошло в начале 2002 г. А через несколько месяцев на скальном восхождении 5.10a он сорвался и погиб. Из 11-ти точек из френдов и камалотов при падении вырвало 10, сломался карабин…
Геран умер сразу.
Он прожил короткую, но очень насыщенную жизнь, являясь пример всем, кто ставит целью достижение своей мечты.
Швед Гёран Кропп поднялся на вершину Эвереста. Он сделал это один, без применения кислородн и какой-либо помощи. Он сам доставил к подножию вершины все, что необходимо для восхождения, включая продукты, проехав на велосипеде от своего дома в Швеции до Гималаев и обратно
"Эверест – это не гора. Эверест – это Бог. Эверест – это Бог для всех шерпов", – говорит легендарный шерпа Анг Рита, много раз поднимавшийся на вершину.
"Самое главное не рассердить гору. Ты должен знать все ритуалы и правила, выполнения которых Эверест требует и заслуживает"
"На живой оболочке Эвереста, на его священном теле, ты должен вести себя достойно. Если нет, святой гнев горы обрушится на всех нас, и этот гнев имеет такую же мощь, как потоп христианского Бога".
Гёран Кропп запомнил эти слова мудрого шерпы и вел себя достойно.
Когда после восхождения десятки людей задавали ему один и тот же вопрос, зачем он это делает, Гёран отвечал так: "Горы дают мне самое прекрасное, что есть в жизни: знакомство с другими культурами, красоту природы, борьбу и радость побед".
Гёран Кропп (Göran Kropp) под Эверестом 1996.
Гёран познакомился с горами в раннем детстве. Вместе со своим отцом Джерардом, опытным альпинистом, он уже в шесть лет поднялся на высочайшую вершину Норвегии Гальдхоппиген, а на следующий год - на Кебнекайзе, самую высокую гору Швеции. Но в то время горовосхождения не увлекли паренька. В школе он стал заниматься музыкой; все свободное время проводил на репетициях оркестра и молодежных вечеринках. В отличие от суровых безлюдных горных склонов, в оркестре ты на виду – а чего еще хочется в юности?...
Гёран рано начал самостоятельную жизнь, уже в 14 лет ушел из дома и стал снимать квартиру, зарабатывая доставкой почты.
В то время Гёран вел разгульную жизнь свободного музыканта, подрывая свое здоровье в бесконечных увеселениях. Школа была почти заброшена и даже возникли неприятности с полицией.
Когда школьные годы подошли к концу, Гёрану вдруг всё это надоело. Ему захотелось получить от жизни больше. Тут пришло время идти в армию, и Гёрану с его склонностью к максимализму захотелось испытать себя в самых суровых условиях. Он решил пойти в десантные войска.
Для этого была нужна хорошая физическая подготовка, и Гёран начал усиленно тренироваться. Целыми днями и до полного изнеможения. Как говорит сам Гёран, "я бросился из одной крайности в другую". Несколько месяцев интенсивных тренировок дали желаемый результат, и его взяли в шведские «голубые береты». В армии ему нравилось; больше он ничего не умел, гражданской специальности не было, да и что его ждало на скучной «гражданке»?..
Гёран естественным образом остался на сверхсрочную.
В армии он подружился с Мэтсом Далином, который увлекался альпинизмом. В одном из аутдор-журналов, выписываемых товарищем, Гёрана потрясла статья о Рейнхольде Месснере и его восхождениях в Гималаях. Кропп написал записку Мэтсу: "Я хочу подняться выше 8000 метров. Ты идешь со мной?". Мэтс ответил: "Вперед на 8000!".
Они стали тренироваться вдвоем, изнуряя себя сверхнагрузками. Гёран пишет об этом времени: "Мы были одержимы. Я стал другим человеком". Друзья захотели стать “звездами” в альпинизме. Они мечтали о Гималаях.
Тут выяснилось, что восхождения – дорогое удовольствие. Гёран понял, что не сможет накопить денег на экспедицию, откладывая из своего лейтенантского жалованья, составлявшего $12000 в год. Тогда он решил экономить на всём. И даже перестал снимать квартиру и начал жить в палатке недалеко от своей войсковой части.
В принципе, это было удобно. Хотя и не совсем обычно, даже для Швеции.
Однажды ночью на палатку наткнулся патруль. Коллеги с ходу решили применить боевые навыки, раздался крик: "Руки вверх!".
“Это лейтенант Кропп! – заорал в ответ Геран, не слишком жаждавший принять участие в отработке приема «задержание опасного диверсанта». - Я здесь живу!» После этого случая он решил обосноваться подальше от части.
Так Гёран прожил год. Днем был на службе, вечером тренировался по три часа, бегая и поднимая тяжести, потом шел семь километров пешком до своей палатки. В палатке у него был спальный мешок, фонарь, кое-какая одежда, несколько книг об альпинизме и будильник.
Будильник был важным элементом его тренировочной системы.
Тренировался Гёран так.
Ставил наугад стрелку будильника, и если тот звонил в три часа ночи, Гёран вставал и проходил с небольшим рюкзаком километров 30. Если будильник звонил в 6 утра, он вставал и шел километров 60.
При этом он постоянно вспоминал Месснера и думал, сможет ли лазать так, как Месснер.
О высокогорных восхождениях Гёран знал из книг и лишь оттуда представлял, какие трудности будут ждать его на большой высоте. Чтобы получить специальные навыки, Гёран в 1988 году прошел курс обучения Шведской альпинистской ассоциации в Доломитах и совершил восхождения на острове Корсика. Затем они вместе с Мэтсом поднялись на Монблан.
Однако им нужен был опыт больших высот - не терпелось подняться выше 7000 метров. Для своего первого высокогорного восхождения они выбрали пик Ленина в Киргизии, как не слишком технически сложную вершину.
В советскую Киргизию шведские десантники отправились в том же 1988 году.Перед этим восхождением Гёран боялся, что склонность к горной болезни остановит его на пути к первой высотной вершине…
На пик Ленина они поднялись быстро и легко. Долго бродили по плоской широкой вершине, пытаясь отыскать мемориальную доску с портретом Ленина.
Гёран удивлялся, как легко он перенес это восхождение. Однако на пути вниз ему вдруг стало плохо. «Моя голова гудела, я двигался, как в вакууме, каждый шаг казался нереальным». Он думал: "Хуже уже не может быть, а я только на высоте 7000 метров. Как я смогу подняться выше?".
С тех пор, каждый раз, поднимаясь на большую высоту, Гёран испытывал это особое ощущение, когда физически крепкий человек чувствует себя 70-летним на высоте 7000 метров и 80-летним на 8000 метров.
Он описал свои ощущения так: "Не находя лучшего сравнения, я иногда сравниваю ощущения на большой высоте с опьянением. Но хотя тело и не слушается, ты должен сохранять полный контроль над собой и действовать трезво. Что хорошо в восхождениях - в отличие от выпивок, - так это то, что когда мучения уходят, радость остается".
После восхождения на пик Ленина, Гёран и Мэтс решили идти на восьмитысячник. Для начала выбрали Чо-Ойю. Однако из-за политической ситуации на границе Китая они не смогли получить разрешение на восхождение. Поэтому в 1989 году Гёран в одиночку совершил несколько восхождений на высочайшие вершины Южной Америки и Африки, где чуть не умер от тифа.
На следующий год Гёран в составе шведской экспедиции участвовал в восхождении на Музтаг Тауэр в Пакистане, которая известна еще как "Невозможная гора" из-за своей чрезвычайной трудности. До него всего восемь человек сумели подняться на эту вершину.
В этой экспедиции участвовало тоже 8 человек. Экспедицию тщательно готовили. Наняли 62 носильщика. Гёрану была неприятна сама система использования носильщиков при восхождениях. Чем больше народу в экспедиции, тем больший вред природе она наносит. Было ощущение избытка ненужных вещей, громоздкости всей организации, оставляющей слишком много мусора и отходов. Именно опыт Музтаг Тауэр привел потом Гёрана к мысли совершать восхождения без посторонней помощи. Восхождение было удачным. Балансируя на острой вершине, верхнюю площадку которой он сравнил по размеру с листом бумаги формата А4, Гёран в первый раз увидел К2 - величественную пирамиду с шестью острыми гранями, и решил, что он обязательно должен на нее подняться.
В 1991 году погиб друг Гёрана Мэтс. Они в двойке делали восхождение в Шамони, когда внезапно прилетевший небольшой камень снайперски ударил Мэтса прямо в висок… Гёран тяжело переживал эту потерю и даже хотел совсем оставить альпинизм, но потом решил, что Мэтс этого бы не одобрил.
На следующий, 1992, год Гёран, наконец, получил разрешение и поднялся на Чо-Ойю. Он взял с собой ледоруб Мэтса и воткнул его в снег на вершине горы. На ледоруб он прикрепил фотографию Мэтса и повернул в сторону прекрасного вида, открывающегося с вершины – там, в дымке облаков, была видна гора, такая высокая, что ни одна птица не может пролететь над ней.
Это был Эверест.
К предыдущему надо добавить, что в 1991 г., еще до Шамони и гибели Мэтса, Геран и Далин совершали восхождение на пик Победы (7439 м). При этом Мэтс заболел и прервал восхождение, но Кропп, хоть и с сильной головной болью, достиг вершины.
В 1993 году была организована первая шведская экспедиция на К2. Сначала Гёран подписался в ней участвовать, но потом решил, что если ему удастся стать первым скандинавом, поднявшимся на К2, он станет известным и сможет оставить службу и заниматься только горами.
Он решил присоединиться к стартующей раньше всех экспедиции из Словении, вступил в переписку с организаторами и внес требуемую сумму денег.
Однако Гёрана ждало тяжелое разочарование. Когда он уже прибыл в Исламабад для участия в восхождении, оказалось, что то ли швед был слишком наивен, то ли словены чрезчур циничны. Оказалось, что организаторы словенской экспедиции совсем не рассчитывали не его участие в восхождении – они решили, что это была лишь взнос спонсорской поддержки.
Гёран не стал скандалить и решил идти один.
Он прибыл в базовый лагерь вдвоем со своей подругой Жозефиной, которая должна была ждать его внизу, в базовом лагере. Гора выглядела зловеще: снега почти не было из-за сильных ветров, обнажились черные скалы. У Гёрана появилось тяжёлое предчувствие. “Кто-то останется здесь навсегда”, - думал он.
Словенская команда стартовала первой. Они не дошли до вершины совсем немного, попали в шторм. Связь с ними прекратилась. В базовом лагере знали, что вся команда из 6 человек укрылась от непогоды в двухместной палатке в лагере IV, на высоте около 7000 м. В итоге, трое погибли. Остальным - ослепшим, обмороженным, морально раздавленным поражением и полным отсутствием сил - удалось спуститься вниз. Гёран пошел к ним на помощь и встретил их на полпути.
Несмотря на гнетущее настроение, царившее в базовом лагере, Гёран неделю спустя начал восхождение. Ему повезло с погодой.
Он передохнул в лагере IV и в 3 часа ночи следующего дня начал подъем на вершину. Ему это удалось. Он стоял на вершине, и его охватило чувство гордости: он сделал то, что мало кому удавалось. Но уже в следующий момент Гёран пожалел о своей гордыне.
В одно мгновение всё вокруг изменилось и у него возникло чувство, что гора может наказать его за смелость. Гёран обернулся и увидел черные тучи, зловеще надвигающиеся прямо на него.
Он стал быстро спускаться, но тут случилось почти гибельное - у него отстегнулась одна “кошка” и Кропп полетел вниз по ледяному склону. Метров через 40 ему все же удалось вонзить в лёд клюв ледоруба и остановить падение. Нервы были на пределе. А впереди лежал самый сложный участок маршрута – ледовая стена, сужавшаяся, как горло бутылки. Он так и назывался – «Бутылочное горло».
Шторм надвигался неумолимо.
Гёран сел и попытался пристегнуть соскочившую “кошку”. Сердце колотилось. Руки так замерзли, что перестали слушаться. Наконец, он справился с креплением, встал и медленно и осторожно стал продвигаться вниз к темнеющему в стороне более надежному скальному ребру.
\Он добрался до лагеря IV как раз, когда начался шторм, и порыв ветра чуть не сбил его с ног. Гёран забрался в палатку и там - в спальный мешок. Здесь, на этих высотах, произошла не одна трагедия; в непогоду погибали очень сильные альпинисты. Гёран был близок к панике, но попытался успокоиться и рассуждать разумно: нельзя повторять чужих ошибок.
Как сметают ветра лагеря. Останки лагеря на пути к вершине Гашербрум-2.
Он не был голоден, но заставил себя съесть все, что у него было. Потом он достал плейер и стал слушать латиноамериканскую самбу - самую веселую музыку, которая у него была.
Наутро шторм не прекратился. Гёран знал, что путь от этого лагеря до следующего отмечен вешками – бамбуковыми палками, воткнутыми в снег на расстоянии примерно 25 метров одна от другой. Гёран сам участвовал в разметке вместе с другими восходителями. Он вылез из палатки, проваливаясь по пояс в снег. Его окружало сплошное белое марево, абсолютно ничего не было видно.
Гёран вспомнил, что у погибших словенов была веревка, и решил попытаться её найти. Долго раскапывал снег вокруг палатки, пока не наткнулся на чей-то рюкзак. Там была веревка. Геран привязал один конец к палатке, чтобы не заблудиться, и отправился искать первую вешку.
На это ушел не один час, так как передвигаться по глубокому снегу было очень трудно, но он все-таки её нашел. Что делать дальше? Видимость по-прежнему нулевая. Единственная мысль, которая пришла ему в голову: "Теперь я умру".
И тут произошло чудо. Облака вдруг расступились, и в образовавшемся просвете Гёран увидел ряд вешек, уходящих вниз по склону. Он упал на живот и пополз вниз, загребая руками - так он меньше проваливался в снег.
День сменялся ночью, а у него не было ни воды, ни продуктов. Он стал есть снег, хотя знал, что это - безумие. Теряя счёт времени, он дополз до лагеря I. Его по-прежнему не оставляло чувство, что гора потребует жертвы. И гора потребовала: рядом с лагерем I, в 100 метрах от Гёрана прошла мощная лавина. Его отбросило воздушной волной метров на 5-7 в сторону. При этом из рюкзака выпала видеокамера со всем отснятым материалом, который, как надеялся Кропп, должен был обеспечить его дальнейшее существование после возвращения домой.
Гёран продолжил спуск.
Вдруг под ним проломился лед, и он провалился по пояс в небольшое ледниковое озеро. Ему удалось выбраться; он снял с себя верхнюю одежду и отжал ее. Шел густой снег, видимость была очень плохая. Чтобы согреться, Гёран залез в спальный мешок и заснул. Проснувшись, он увидел, что находится в 200 метрах от базового лагеря.
Все, кто был в лагере, уже считали его погибшим. Эти несколько дней ожидания и страха оказались слишком тяжелым испытанием для подруги Гёрана Жозефины. Когда она выяснила, что Гёран не собирается бросать альпинизм, она ушла от него, поняв, что не сможет жить с этим страхом постоянно…
После К2 Гёран сразу стал знаменитым. Теперь он смог оставить армию, основал свою фирму и стал читать лекции. Его основной целью был Эверест. Он не просто хотел подняться на вершину, он хотел сделать что-то необычное, сказать свое слово в истории освоения Эвереста. Хотелось подняться наиболее естественным и экологичным способом, и сделать все самому. Без шерпов и без кислорода.
Встал вопрос, как доставить снаряжение и продукты к началу маршрута. Гёран долго обдумывал свой проект. О бензиновых двигателях на фоне идей экологии не могло быть и речи. После некоторых размышлений он выбрал велосипед.
Тогда пермит на Эверест стоил $50000 на 7 человек и его надо было ждать 5 лет. В целом, по предварительным расчетам Гёрана, для осуществления проекта нужно было $350000, и Геран стал собирать средства, обзванивая подряд все компании по телефонному справочнику. Везде отвечали отказом, никто не верил, что он может это сделать.
Подготовкой к экспедиции Гёран занимался сам, ему помогала только его новая подруга Рената. Рената Члумска родилась в 1973 г. в Мальмё. Ее родителями были выходцы их Чехии, и она имела двойное - шведское и чешское - гражданство. Рената увлекалась и альпинизмом, и другими экстремальными видами аутдор-активности.
Вдвоем они смогли найти 14 спонсоров. Денег все равно не хватало. Пришлось сократить бюджет до $240000, из которых при этом $40000 - взять в кредит. Теперь можно было начинать паковаться.
Рената Члумска
По заказу Кроппа ему сделали специальный велоприцеп. Гёран взял: каску, 2 ледовых молотка, веревку, обвязку, 3 крюка, 2 карабина, gri-gri, пятиметровый репшнур, пару ботинок, телескопические палки, горелку с кастрюлей, термос, нож, фляжку на 1 галлон, несколько баллонов с газом, палатку, 2 рюкзака, спальный мешок и коврик.
Из одежды он взял: ветрозащитный костюм, флисовый свитер, 5 пар носков, перчатки, рукавицы, шапку, 3 комплекта термобелья и один комплект тонкого белья. Кроме этого пришлось взять с собой ремнабор, запчасти для велосипеда и продукты. Продукты были самой большой проблемой. По пути он собирался покупать еду, но на гору он планировал взять только то, что привезет с собой из Швеции - в основном, сухие супы, концентраты напитков, печенье и шоколад.
Кроме этого он взял с собой видеокамеру, фотоаппарат, мобильный телефон и плейер с 5 кассетами.
И это все. Остальное он это оставил дома.
Гёран стартовал 16 октября 1995 г. с одной из площадей Стокгольма. Его провожала толпа репортеров, задававших ему массу вопросов. Он особенно запомнил одну молодую блондинку из газеты "Expressen", которая весьма агрессивным тоном, как будто стараясь разоблачить его, сказала: "Какой смысл везти все это на себе, если вы все равно будете использовать лестницы и веревки, которые другие альпинисты проложат через ледопад Кхумбу?"
Этот ледопад известен, как одно из самых опасных мест на пути к вершине Эвереста. Чудовищное нагромождение айсбергов находится в постоянном движении; то и дело какая-нибудь огромная ледяная башня обрушивается вниз. Альпинисты с уважением относятся к этому месту. Многие восходители погибли именно на Кхумбу, провалившись в трещину или попав под падающий лед. В начале каждого сезона группа шерпов поднимается на ледник и прокладывает маршрут, навешивая веревки и лестницы через ледопад.
Вопрос журналистки задел Гёрана. "Значит я пойду другим путем", - ответил он. В тот момент он больше не думал об этом. Впереди его ждал долгий путь. К марту ему нужно было добраться до Катманду, преодолев на велосипеде 7800 миль.
Итак, 16 октября 1995 г. Гёран стартовал из Стокгольма...
Путь альпинистского велосипедиста лежал через Германию, Чехию, Словакию, Венгрию, Румынию и далее через Турцию, Иран и Пакистан – в Индию и Непал.
Поначалу Гёрану было очень тяжело - ведь раньше он никогда не ездил столько на велосипеде! Постепенно он втянулся и стал проезжать по 60 миль в день, два раза останавливаясь, чтобы перекусить и отдохнуть, разбивая лагерь после 17 часов.
Путешествие на велосипеде оказалось не только тяжелым, но и опасным.
Впоследствие Гёран написал: "Мне не нужно было читать дорожные указатели или смотреть на счетчик, чтобы понять, что я удаляюсь от дома - об этом мне говорила все нарастающая бедность и нищета". Она началась в Восточной Германии, потом постепенно увеличилась в Чехии и Словакии. Потом был небольшой “перерыв” в более прогрессивной Венгрии, за которым пошла бедность убогих румынских поселений.
В дороге с ним происходили самые необычные происшествия. Так один раз он стал свидетелем настоящих бандитских разборок с поножовщиной в придорожном борделе, куда он случайно попал в поисках ночлега, когда вечером разыгралась настоящая метель, и стало по-зимнему холодно. Гёрану повезло и все закончилось благополучно, но, попади он под горячую руку, и никто бы не нашел следов.
Зима застала Гёрана в Румынии. По ночам бывали настоящие заморозки, да и днем ноги замерзали в велосипедных туфлях. Дороги были ужасны. Проезжающие машины обливали его грязью. Среди всё возрастающей нищеты Гёран не чувствовал себя в безопасности. По мере удаления от дома он ощущал на себе уже не любопытные, а голодные взгляды. В роли объекта поживы чувствовалось крайне неуютно даже офицеру-десантнику…
Кропп на пути в Турции
30 ноября на румынских дорогах Гёрана встретила машина, в которой были его видео-оператор Фредерик Блумквист и Рената Члумска. Они время от времени появлялись на шоссе, чтобы снимать Гёрана. Он очень строго старался выполнить условия своей соло-экспедиции и не позволял своим друзьям ни помогать ему, ни покупать для него какие-либо продукты.
В начале декабря Гёран проехал Турцию и приближался к иранской границе в районе Курдистана. Все дорожные знаки были пробиты пулями, временами он слышал выстрелы. Иногда на велосипед кидались бродячие собаки, но самую большую опасность представляли мальчишки, которые бросали в него камнями.
Это началось в Турции и продожалось всю оставшуюся часть пути. В качестве самозащиты Гёран в ответ тоже стал бросать камни.
Подъезжая к иранской границе, Гёран ночью наткнулся на турецкий патруль. В полной темноте он вдруг услышал знакомый звук передёргиваемых затворов. Он закричал: "No problem!", в ответ раздался выстрел. Геран уже был готов прыгнуть в ближайшую канаву, но тут из кустов вышли три турецких солдата. Солдаты вели себя весьма развязно и нагло с безоружным чужестранцем. Это происшествие заставило Гёрана пережить несколько неприятных минут.
В Иране Герана так же преследовали собаки и мальчишки, бросавшие камни. Иран показался ему совершенно другим миром по сравнению с его родной Швецией. Вот что писал Кропп: «Некоторые иранцы были в состоянии массового психоза, они бросали в меня камни и что-то кричали. Бросали со всей силы, словно хотели убить. Возможно, они к этому и стремились, но теперь я бросал камни в ответ, и это придавало мне уверенности. Когда какой-то мальчишка хотел сунуть палку мне в колесо, я попытался его ударить».
Но некоторые иранцы были довольно приветливыми, они приглашали Герана остановиться на ночлег у них дома. Хотя для этого им сначала нужно было получить разрешение. Когда такое разрешение удавалось получить, Гёрану каждый раз задавали одни и те же вопросы: как он живет, сколько зарабатывает, есть ли у него телевизор и сколько у него детей. "Ноль", - терпеливо отвечал он.
В ответ следовало: "Нет детей?.. Что, механизм не в порядке?". И общее хихиканье…
Когда чуть ли не в 50-й раз за несколько дней, его остановили на дороге с приглашением зайти в гости, он вдруг понял, что он сыт по горло этой страной, что он больше не может говорить любезности о всяких муллах и аятоллах и выслушивать вопросы о грехах и радостях западной жизни. И на ночлег он остановился у столба какой-то высоковольтной линии.
Очень неприятное происшествие произошло в городе Керман. На оживленном перекрестке молодой водитель джипа вдруг стал кричать на Гёрана. Гёран постарался ехать, не сталкиваясь с джипом, но тот все-таки его сбил. Гёран упал на тротуар. Это так его разозлило, что он подбежал к джипу, открыл дверцу и закричал: "Что ты делаешь?!". Движение остановилось. Толпа вокруг наблюдала за происходящим. Тут появился полицейский и джип уехал.
Спустя некоторое время Гёрана догнал мотоцикл. На заднем сидении Гёран увидел водителя джипа с огромной палкой, типа бейсбольной биты, в руках. На всем ходу этот седок ударил Гёрана по голове. Гёрану повезло и на этот раз – он был в каске, остался цел, хотя голова болела еще и на следующий день.
Потом был Пакистан. Гёрану запомнилась пустынная местность, колючие кусты и пересохшие реки. Мужчины завернуты в яркие шали и тюрбаны, в руках вездесущие автоматы Калашникова.
Если остановить велосипед, его сразу окружают люди. Один раз какой-то мужчина выхватил у Гёрана из рук карту, Гёран вырвал ее обратно. Мужчина схватил его за грудки, и Гёран его ударил. На следующий день несколько человек ухватились за заднее колесо и его сломали. Вокруг начинает собираться толпа, люди радостно кричат, как будто сломанное колесо – это их большая победа. Очень быстро вокруг собираются сотни людей, они начинают бросаться, чем попало. Обстановка напоминала прелюдию к линчеванию. Поблизости оказалась небольшая мастерская, и Гёрану удалось пробиться внутрь. Пока механик чинил ему колесо, толпа снаружи бесновалась все сильнее. Когда ремонт был закончен, Гёран вскочил на велосипед и помчался по дороге, отчаянно крутя педали. Вслед ему летели палки, камни и ботинки. Одного из самых активных пришлось сбить с ног.
И вот, наконец, граница Индия-Пакистан. Нарядная, улыбающаяся женщина желает ему доброго пути, и это вдруг наполнило шведа непонятной радостью. Что-то изменилось в мире. Он вдруг осознал, что на всем пути через Восточную Турцию, Иран и Пакистан видел только мужчин. А тут – женщина… Мир опять стал нормальным.
Гёран доехал до Катманду в первых числах февраля, потеряв 24 фунта веса и износив велосипед до того, что машина буквально разваливалась на части.
Первая цель была достигнута.
Хватит ли сил идти дальше?
Об Эвересте написано много книг. Среди которых есть и медицинские отчеты.
Там сказано, что содержание кислорода в воздухе составляет всего 1/3 от того, чем мы дышим на уровне моря, поэтому дыхание учащается в 3-4 раза. При этом воздух предельно сух, а скорость ветра может перехлестнуть за 300 км/час.
В таких условиях организм сильно обезвоживается, драгоценная влага испаряется и улетучивается при каждом выдохе. Нужно очень много пить, чтобы поддерживать жизнеспособность.
На такой высоте солнце палит нещадно, обжигая кожу и глаза так, что можно ослепнуть. Поднимается кровяное давление. Но главная опасность – это возможное изменение работы мозга. На высоте более 8000 м человеческий мозг начинает работать по-другому. Большинство восходителей-высотников переживали более чем странные ощущения на высоте. Реальность изменяется на таких высотах. Нарушается способность мыслить.
Эксперименты показывают, что на высоте более чем 7000 м взрослому человеку нужно на 50% больше времени, чтобы понять услышанную фразу, чем 6-летнему ребенку на уровне моря. Кроме того, восходитель переживает такое чувство одиночества и оторванности от всего мира, что для многих это было страшнее, чем физические страдания. Подъем на Эверест – одно из самых суровых психологических испытаний.
Вот что ждало Гёрана Кроппа.
...Немного отдохнув в Катманду, Гёран отправился в сторону Эвереста. Вскоре велосипед и прицеп он оставил в поселке Джири и навьючил весь груз на себя. Общий вес поклажи составил 65 кг, и Гёран с трудом мог переставлять ноги. Местные жители показывали на него пальцами и со смехом кричали: "Посмотрите на этого сумасшедшего!".
Гёран передвигался медленно, как улитка, преодолевая крутые подъемы и спуски. Его обгоняли участники других экспедиций, направлявшиеся к Эвересту. Вскоре среди обитателей эверестовского базового лагеря он получил прозвище "Сумасшедший швед". За глаза многие называли его и идиотом, и скандинавом-скупердяем, который несет весь свой лагерь на своем горбу".
За 12 дней он дошел до столицы шерпов Намче-Базара и после недолгого отдыха поднялся до базового лагеря на высоте 5200 м над уровнем моря.
К т ому моменту, как Гёран собрался на Эверест - с 1953 по 1995 год включительно - восходители поднимались на вершину Мира 749 раз. А в 1996 произошел настоящий бум – вершины достигли 97 человек; попытку же предприняло еще больше желающих.
Когда Гёран прибыл в базовый лагерь, он застал там сотни человек. В лагере было установлено больше сотни палаток. В числе прочих к восхождению готовились две коммерческие группы из США под руководством известных гидов Скотта Фишера и Роба Холла. Клиенты, которых мэтры альпинизма взялись доставить на вершину Эвереста, платили им по $65000 за эту экскурсию.
Их ждал один из самых сложных участков подъема – ледопад Кхумбу, огромная стена, река льда, которая постоянно движется, образуя новые трещины. В середине дня, когда повышается температура воздуха, на ледопаде обрушиваются огромные ледяные глыбы. В те годы обычно в начале сезона через ледопад первыми экспедициями прокладывался маршрут, которым затем пользовались все восходители.
Чтобы не нарушать автономности своего предприятия, Гёран решил не использовать лестницы и перила, установленные другими командами, и это стало еще одной сенсацией сезона.
Гёран Кропп (Göran Kropp)
1 мая 1996 г. Кропп начал восхождение. В первый день он дошел до лагеря-2, переночевал в палатке и в 2 часа ночи начал подъем на вершину. С самого начала его беспокоило то, что он вышел позже, чем планировал. Он твердо знал, что должен начать спуск откуда бы то ни было не позже 14:00, иначе он вряд ли сможет рассчитывать на благополучное возвращение. Но быстрее двигаться он не мог, свое состояние он описал двумя словами - "страшная усталость". Гёран дошел до крайней степени истощения из-за суровых условий, перенесенных нагрузок и, главное, неполноценного питания. Он передвигался с трудом, при этом постоянно боялся, что у него может помутиться рассудок, и проверял себя, повторяя таблицу умножения.
В 13:30 Гёран остановился на гребне. Оставалось совсем немного – перейти небольшую седловину, и потом – последний взлет на вершину. В его критическом состоянии на это потребовалось бы около часа.
И Гёран повернул назад! Он не дошел до вершины 100 метров по вертикали.
Вскоре стало ясно, что он поступил правильно – погода резко испортилась, начался настоящий шторм. Почти теряя сознание, Гёран сквозь снежное месиво добрел до лагеря 2, упал в снег и заснул, не дойдя двух шагов до палатки. Он потерял счет времени, не знал, сколько он проспал, но, проснувшись, сам продолжил спуск и дошел до базового лагеря.
За несколько дней восхождения Гёран страшно изменился. Гора высосала из него все силы, мышцы усохли; остались кости, обтянутые кожей, он похудел до неузнаваемости, лицо опухло, губы почернели. Первое, что Гёран сделал в базовом лагере, – съел целую банку сливочного масла. Тело было истощено и требовало восстановить запас жиров. Потом он заснул и проспал больше суток. Все в лагере гадали, что же он будет делать дальше - вернется домой, что казалось естественным, или повторит попытку. Но у самого Гёрана даже думать не было сил.
Джон Кракауэр в своем бестселлере "В разреженной атмосфере" писал о шведском солисте так: "Чуть позднее Геран Кропп, 29-летний шведский альпинист-одиночка, выглядевший крайне утомленным, проследовал через 2-й лагерь вниз, в базовый лагерь. 16 октября 1995 г. он покинул Стокгольм на сделанном на заказ велосипеде, который вез 110 килограммов снаряжения. Геран Кропп намеревался совершить путешествие с уровня моря в Швеции до вершины Эвереста, полагаясь только на свои силы, без поддержки шерпов и баллонов с кислородом. Это была чрезвычайно амбициозная цель, но Кропп имел все основания ее добиваться: он побывал раньше в шести гималайских экспедициях и проделал сольные восхождения на Броуд-Пик, Чо-Ойю и К-2.
Пока он добирался на велосипеде до Катманду — а это 29 000 километров, — его ограбили румынские школьники и атаковала толпа в Пакистане. В Иране разгневанный мотоциклист бросил бейсбольную биту Кроппу в голову (к счастью, тот был в шлеме). Тем не менее в начале апреля он прибыл целым и невредимым к подножию Эвереста и тут же начал делать акклиматизационные вылазки вверх по горе. А в среду, 1 мая он вышел из базового лагеря и отправился на вершину.
Кропп достиг своего последнего лагеря, располагавшегося на высоте 7900 м, на Южной седловине, в четверг после полудня и ушел из него к вершине на следующий день, сразу после полуночи. В базовом лагере никто в этот день не расставался со своим радиоприемником, с волнением ожидая сообщении о его продвижении. Хелен Уилтон повесила в нашей палатке-столовой плакат с надписью «Иди, Геран, иди!».
Впервые за месяц ветер почти не обдувал вершину, но снега на вершине горы было почти по пояс, что замедляло продвижение и выматывало все силы. Кропп неустанно прокладывал себе дорогу наверх сквозь заносы, однако к двум часам пополудни, в пятницу, он достиг только высоты 8748 метров и оказался прямо под Южной вершиной.
Несмотря на то, что до вершины оставалось 60 минут подъема, Кропп решил повернуть обратно, полагая, что он слишком устал и если продолжит подъем, то не сможет благополучно спуститься назад.
«Быть так близко от вершины — и повернуть назад… — качая головой, говорил Роб Холл 6 мая, когда Кропп тащился мимо второго лагеря, спускаясь с горы. — Это невероятно хороший показатель рассудительности молодого Герана . Я впечатлен — и впечатлен гораздо больше, чем если бы он продолжал подъем и одолел вершину».
...Тем временем сразу несколько экспедиций готовились к восхождению. Роб Холл и Скотт Фишер объявили, что пойдут на вершину 10 мая. При этом они потребовали, чтобы никаких любителей не было в этот день на горе. Это возмутило руководителя экспедиции из ЮАР, который заявил, что пойдет, когда захочет, что означало именно десятое число, тем более, что в этот день ожидалась хорошая погода. Тайваньская экспедиция тоже назначила выход на 10 мая.
Ощущение тревоги возникло уже за несколько дней до десятого числа, когда погиб один из участников тайваньской экспедиции на подготовительном выходе. До этого пребывание в базовом лагере было похоже на увеселительную прогулку. Люди пребывали в эйфории - ходили друг к другу в гости, выпивали, смеялись, пели песни. Лагерь потерял аскетичность высотного альпинизма. Шерпы были обеспокоены, они считали, что Бог Горы сердится на обитателей лагеря за их легкомысленное поведение.
К 9 мая установилась отличная погода, сразу 4 экспедиции (33-34 человека) вышли на маршрут и 10 мая начали восхождение.
На гребне Эвереста есть участки, где невозможно разойтись даже двоим, поэтому людям приходилось ждать своей очереди, теряя драгоценное время. Несколько человек сразу повернули назад. Но амбиции американцев не позволяли им свернуть с пути, для них это могло обернуться крушением их бизнеса, они понадеялись на свой опыт и везение.
В это время в базовом лагере ждали известий. К 14.00 еще никто не достиг вершины, и Гёран предполагал, что Роб Холл, опытный восходитель и гид, вскоре даст команду к возвращению.
Роб Холл достиг вершины в 14.10, что уже было поздно, и прождал на вершине примерно до 16.00, пока все его клиенты не завершат восхождение. Скотт Фишер, руководитель второй американской коммерческой экспедиции, поднялся на вершину в 15.30. Там его ждал Лобсанг Янгбу Шерпа, для которого дружба со Скоттом значила очень много. Вскоре начался шторм, ветер достиг ураганной силы, морозный воздух обжигал, густой снег ограничивал видимость. Скотт чувствовал себя плохо, ему требовалась медицинская помощь. Он начал спуск, но был очень слаб и останавливался через каждые два шага. Вскоре Скотт совсем не смог идти. Он, как руководитель, пытался приказать Лобсангу идти вниз одному, но тот еще надеялся спасти своего друга и наставника. Он обвязал Скотта веревкой и пытался тащить его вниз за собой. Но шерп сам был настолько истощен, что вскоре ему пришлось прекратить эти попытки. Он оставил Скотта одного и пошел вниз за помощью.
Утром 11 мая в базовом лагере с тревогой ждали вестей. Первое, дошедшее до лагеря сообщение, было шокирующим: "Мы предполагаем, что погибло человек 20" .Потом эта цифра в информсообщениях упала до 10, потом снова выросла.
В это время в базовом лагере не оставалось почти никого из восходителей. Гёрана попросили подняться и отнести наверх лекарства. Шерпы, оставшиеся в лагере, отказались идти наверх. "Гора сердится, - повторяли они, - Люди вели себя неподобающим образом". Рената пыталась не пустить Гёрана наверх, но он все-таки поднялся до промежуточного лагеря и отнес лекарства.
В итоге из 33 альпинистов, шедших в тот день к вершине, умерли пятеро, поднимавшихся с юга, и трое - с севера.
Выжившие стали разъезжаться по домам. Приближался сезон муссонов. Гёран чувствовал, что Ренате тоже хочется уехать. Везде чувствовалось напряжение, все обитатели базового лагеря были потрясены случившейся трагедией. Шерпы говорили, что это неудачный сезон, и нельзя подходить к горе, когда она сердится. Однако Гёран все-таки 17 мая снова начал восхождение.
Он все еще чувствовал себя неокрепшим, его мучил сухой кашель, лицо обгорело на солнце и болело. Но ждать дольше было нельзя. Кропп пошел наверх вместе с испанцем, которого звали Иисус. Им удалось подняться до лагеря 4, откуда можно начинать восхождение, затем погода испортилась. Палатку Гёрана унесло ветром, поэтому он укрылся в палатке, оставленной Тайваньской экспедицией.
Через двое суток стало ясно, что надо спускаться вниз. В лагере 2 были люди, горячая пища, и удалось немного восстановить силы.
Все это время Гёран раздумывал, что делать дальше. Он все больше осознавал глубину своей усталости. Если он попытается подняться еще раз, это будет третья попытка восхождения без кислорода в течение трех недель. Немногие люди пытались это сделать и еще меньше способны сделать такое.
И все же утром 21 мая Гёран опять пошел наверх. Из базового лагеря с ним вышли опытный шерп Анг Рита и Иисус. Это был последний шанс.
Гёран коротко попрощался с Ренатой. Они знали, какова ставка в этой игре. Трагедия 10 мая давила. Шерпы, все больше нагнетая тревогу, говорили: "Никто больше не поднимется на гору в этом году. Гора сердится".
И 22, и 23 мая погода была хорошей. Все это время Гёран не выходил на связь. В базовом лагере ждали вестей. В 5 утра 23 мая приемник заработал. Гёран говорил с большим трудом. На вопрос "Как дела?" ответил: "Холодно. Трудно"...
Гёран начал восхождение в час ночи 23 мая.
Было трудно двигаться, трудно дышать. Подняв глаза, он увидел, что небо усыпано синими, желтыми и красными звездами. Он подумал, что сходит с ума и испугался,
Начал спрашивать себя, сколько будет трижды три или шестью семь. И было такое чувство, что он умирает от истощения. Ему казалось, что он еще никогда в жизни не чувствовал себя таким усталым.
Он проходил мимо мертвых тел, лежащих прямо у тропы. Включив видеокамеру, Гёран говорил: "Вершина рядом. Я боюсь. Мама! Только бы мне прожить еще десять часов".
Его шепот был еле слышен. Он не мог ни о чем думать. Ему только хотелось скорее подняться на эту проклятую вершину и скорее спуститься вниз, в безопасность, к Ренате, упасть в спальник и уснуть.
Но он шел к вершине.
И как то незаметно для себя оказался у треноги.
На вершине его ждал Анг Рита. Шерп был на вершине Эвереста уже много раз.
Гёран осознавал, что должен быть счастлив - он поднялся на вершину мира. Но ему было страшно. Он думал о том, что прошел только полпути и теперь нужно проделать весь путь обратно. Все, чего ему хотелось – это поскорее спуститься вниз.
Он стал медленно спускаться, понимая, что находится в крайней степени истощения и усталости. Он двигался, как во сне, концентрируя внимание на каждом шаге, и вдруг упал. Гёрана спасло то, что его кошки запутались в веревках, и он повис вниз головой. Гёран был в таком заторможенном состоянии, что не успел даже испугаться, он просто распутал веревки и продолжил спуск. Постепенно его состояние ухудшалось. Он еле стоял на ногах, бронхи разрывал сухой кашель, при котором он выплевывал черно-зеленые комки слизи. Вдобавок начались приступы диарреи. А когда отваливается дно в горах - это полный пипец.
Снять штаны на высоте - это как... Ну, сами придумайте - как...
В полусознательном состоянии Гёран дошел до лагеря 4, и на следующий день - до лагеря 3. Там были люди, они пытались дать ему горячей еды, но его организм ничего не принимал. Кропп не был уверен, что сможет самостоятельно дойти до базового лагеря, тем более, что впереди был ледопад Кхумбу. Гёран подошел к ледопаду в полдень – самое опасное время для такого перехода. Приближалось лето, ледопад все сильнее таял, лед на его поверхности стал рыхлым. Появились новые трещины, вода капала с сосулек и постоянно был слышен треск – так трещит лед на замерзшем озере, когда начинается весеннее таяние. У Гёрана уже не было сил бояться. Он передвигался в состоянии полной апатии, мучительно преодолевая навязчивое желание лечь и заснуть. Он шел под нависающим 20-метровым снежным козырьком, ожидая, что тот может в любую минуту обломиться и обрушатся десятки тонн льда.
В некоторых местах через трещины были перекинуты лестницы. Все они уже были ненадежны. Одна лестница обрушилась, когда Гёран переходил по ней, но он успел оттолкнуться и допрыгнул до противоположного края трещины. Ему опять повезло.
И вот - базовый лагерь.
Он дошел.
Геран и Рената под Эверестом, 1999
Базовый лагерь выглядел, как заброшенная деревня; многие палатки исчезли.
Первым делом Гёран подошел к алтарю, установленному шерпами в центре лагеря и, в соответствии с традиционным ритуалом, низко поклонился Богу Горы и произнес: "Благодарю тебя, гора Джомолунгма, за то, что ты позволила мне подняться наверх, и благодарю тебя за то, что позволила мне спуститься". И тут его охватило странное чувство: он осознал, что произошло, его как будто озарило внутренним светом. Он понял, что он просто безмерно счастлив.
Гёран сорвал с себя каску и кошки, подбросил их в воздух и заорал от радости.
Он сделал это.
Впереди еще ждал долгий путь на родину, но он уже был знаменит. Его мобильный телефон постоянно звонил, его поздравляли люди из разных стран, расспрашивали, брали интервью. Прежде, чем отправиться в обратный путь, Гёрану пришлось полтора месяца восстанавливать здоровье.
Вместе с Ренатой они отправились домой на велосипедах. Только другим путем - через Казахстан и Россию.
На шведскую землю Гёран ступил 16 октября 1997 года.
Восхождение на Эверест заняло ровно два года.
В Швеции в каждом городе его встречали, как героя. Улицы были заполнены народом, машины сигналили. Кроппа сопровождали толпы журналистов, о нем писали все шведские газеты, о нем писали во всем мире.
Геран стал национальным героем Швеции. Начал строить планы новых путешествий. Открыл турфирму. Стал на шведском ТВ чем-то вроде нашего Юрия Сенкевича.
Потом они с Ренатой решили уехать в Америку.
Потом он погиб.
Я расскажу, как это случилось...
Итак, в 1996 году Кропп стал национальным героем Швеции. Его «абсолютный Эверест» вызвал восторженный интерес во всем мире. В молодости - раздолбай, музыкант, в 14 лет ушедший из дома, позже армейский офицер, установивший для исполнения своей мечты жесточайший распорядок, сочетающий спартанский образ жизни с изнурительными тренировками, ценой невероятных усилий он добился исполнения своей мечты.
На Эверест он вернется через три года. В 1999-м Геран предпринял что-то вроде экологической экспедиции по очистке склонов на Джомолунгме. И они с Ренатой зашли на вершину. Это был его третий подъем на Эверест.
В начале 2000 года, Кропп и его товарищ и земляк Ола Скиннармо предприняли попытку дойти на лыжах до Северного полюса. До полюса оставалось 470 км, но тут аукнулись победы, чо-ойю и эвересты: подмороженные пальцы заболели. Большой палец левой руки побелел полностью - Геран, опасаясь потерять палец, отказался от дальнейшего продолжения экспедиции и был эвакуирован российскими вертолетами.
Да, в спасении пальца участвовали два вертолета из Хатанги. Чтобы добраться до Гёрана, нужно было лететь 15-20 часов. Поэтому один вертолет вез запас горючего.
Более неприятным в ходе экспедиции стало то, что на пути лыжники встретились с белой медведицей и медвежонком. Медведица повела себя агрессивно, Гёран выстрелил и ранил ее. Когда путешественник вернулись домой, в отношении Герана стал уже агрессивно себя вести писатель и публицист Ян Гуиллоу. Вообще-то Гуиллоу специализировался на "борьбе" с KGB и террористами. Но, видимо, в тот момент и те, и другие были в отпуске, и писатель зацепился за Кроппа.
Он обвинил Кроппа в браконьерстве и небрежении к природе. Это подхватила вся бульварная пресса Швеции. Кропп подал в суд иск за клевету.
В том же году случился еще один скандал, В Лондоне Майк Трумэн, один экспедиционных руководителей и координаторов спасательных работ на Эвересте в злополучном 1996 году, подал в суд за клевету на издателя книги Кроппа «Ultimate High».
Книгу в 1999-м выпустило нью-йоркское "Diskovery books", и одно из британских издательств купило права на ее издание в Англии.
Кропп перепутал в своих мемуарах Майка Трумэна с одним из членов экспедиции Майком Бернсом и описал Трумэна, как дикого, неопрятного пьяницу, который вел себя безответственно и непрофессионально. Трумэн суд выиграл и книга в Великобритании была изъята из продажи.
Всё это очень сильно ударило по репутации Кроппа. И тогда он решил уехать из Швеции.
В начале 2002 г. Гёран и Рената переехали в Сиэтл.
...Гёран Кропп погиб в понедельник, 30 сентября 2002 года, около 14:40.
О трагическом происшествии прессе рассказал напарник Кроппа по восхождению Эрден Эрук: «В тот понедельник мы хотели полазать с моим другом Маркусом и долго не могли решить, куда пойти. Тогда я пригласил Гёрана Кроппа и Ричарда Мэрфи. Для восхождения был выбран Frenchman Coulee около Vantage в округе Вашингтон. В 10 утра я, Ричард и Маркус отправились на автостоянку встречать Гёрана. Он опаздывал».
Эрук предложил Маркусу и Ричарду начать восхождение, пока он дожидается Гёрана. Кропп приехал в 10;40. Видно было, что он гнал, как сумасшедший. Гёран очень извинялся за опоздание, и пока они собирались, рассказал, что утром встречался с сотрудниками журнала Outside Magazine. Журнал хотел получить фотографии для статьи о предстоящей экспедиции Кроппа, которая в следующем году предполагала путешествие по границам США.
Эрден Эрук: «Кропп постоянно говорил мне о проекте. Он был взволнован и хотел с кем-нибудь поделиться, хотел рассказать, что он и его девушка Рената планировали начать путь с водопадов на северо-западе, затем спуститься вниз, вдоль тихоокеанского побережья на двойном складном каяке.
Он хотели собрать каяк на мексиканской границе и нести 32 фунта вдоль мексиканской границы. Гёран мечтал перейти пустыню зимой. Затем в Мексикансокм заливе вновь сесть в каяк и плыть вокруг Флориды до Мэна. При этом, передвигаясь по суше, Гёран планировал каяк нести на себе. По Атлантике он хотел доплыть до Канады и опять вдоль границы дойти до Сиэтла».
Гёран и Эрук подошли к Sunshine Wall и здесь увидели своих товарищей. Маркус и Ричард шли по маршруту Air Guitar (5.10 a). Эрден и Кропп решили, что пойдут прямо за ними. Гёран выразил желание идти первым и Эрук не возражал. Кропп выглядел уверенно, говорил, что уже лазал в этих местах.
Эрден Эрук:: "Поднимаясь, он делал страховку на френдах и камалотах. Я страховал через Petzl Reverso. Мы использовали 60-метровую веревку. В тот момент, когда Кроппу до выхода наверх оставалось метров 20, я услышал сверху какой-то шум, а потом увидел, как Гёран падает. Я заметил, что его веревка провисла. Инстинктивно я должен был подхватить провисшую веревку.
Я хотел еще подобрать веревку, и в этот момент ее захлестнуло вокруг левой руки. На мне не было рубашки. Оказалось, что во время страховки рука оказалась в петле, и я почувствовал сильное жжение.
Потом я услышал удар упавшего тела на полку выше. И наступила тишина. Все случилось очень быстро. Я посмотрел вверх и увидел только один камалот. Все остальные точки страховки вылетели одна за другой, пока он падал. (всего было 11 точек – С.Ш.). Я закричал, прося Ричарда и Маркуса немедленно начать спуск и помочь.
Оказавшись рядом с Гёраном, заметил, что его каска была разбита и лежала рядом. Я его осмотрел и понял, что у него не было ни пульса, ни дыхания. Из головы текла кровь. Зрачки не реагировали на свет и были расширены. Много крови было и в области таза. Кровавый след просматривался от места срыва до места падения.
Перед восхождением я как раз закончил курсы по оказанию первой медицинской помощи в экстремальных ситуациях. По сути, я знал, что делать. У Гёрана было внутричерепное кровотечение, травма спины и серьезные повреждения внутренних органов. Я должен был восстановить дыхание, пульс и остановить кровотечние. Я мог делать искуственное дыхание только правой рукой, так как левая болела и была нерабочая.
Ничего не помогало. Подошедший Ричард оттолкнул меня от Гёрана и начал помогать мне. Я хотел остановить кровотечение, но оказался беспомощен. Я думал, что могу что-то сделать, оказать помощь, и вот действительность передо мной. У меня был шок. Мои руки, ноги, грудь, виски – все ныло. Голова кружилась, левая рука онемела.
Ричард продолжал разговаривать со мной. Он пощупал пульс и уложил меня. Я чуствовал себя беспомощным и слабым. Маркус вызвал службу спасения 911. Позже на вертолете прибыли спасатели. Они кружили над нами и потом с помощью троса спустились к нам…»
Ко всему прочему надо отметить что, развалился карабин Camp с открывающейся проволочной застежкой – разорвалась (разрушилась) металлическая часть собственно тела карабина, а не проволочная. Карабин был включен в оттяжку на стороне веревки и, видимо, не выдержал рывка.
Так завершилась жизнь необычного человека, путешественника и альпиниста.
Злополучный карабин Герана
На момент выхода книги Кроппа в 1999 г. он совершил восхождения на 22 вершины. В этом списке Everest, K2, Kangchenjunga, Cho Oyu, Broad Peak, Peak Pobeda, Muztagh Tower, Pik Lenin, Aconcagua, Illampu Bolivia, Illimani Bolivia, McKinley, Huyana Potosi Bolivia, Cotopaxi Ecuador, Kilimanjaro, Elbrus, Illiniza Sur Ecuador, Mont Blanc, Mount Kinabalu Borneo, Gunnbjorn Fjeld Greenland, Kebnekaise Sweden, Kaga Tondo Mali.
