Неприкосновенная Канчеджанга

Канчеджанга

Сразу два юбилея: победно-торжественный и траурно-печальный, − достойный повод для того, чтобы вспомнить историю жизни и свершений одного из великих альпинистов нашей планеты. Редко кому из альпинистов довелось устанавливать рекорды по достигнутой высоте подъема на вершины планеты. На слуху: Морис Эрцог и Луи Лашеналь, Эдмунд Хиллари и Норгей Тенсинг. Одним из таких рекордсменов является Чарлз Эванс, но не все сразу.

Сэр Роберт Чарльз Эванс (Sir Robert Charles Evans)

Сэр Роберт Чарльз Эванс (Sir Robert Charles Evans) родился 19.10.1918 г. в Ливерпуле, детство свое провел с родителями в Уэльсе и поэтому наряду с английским языком свободно владел валлийским диалектом. Школьное образование получил в городке Шрусбери, на родине великого Дарвина, кстати, своего тезки, тоже Чарльза Роберта. Неудивительно, что проходя каждый день в школу мимо памятника великому натуралисту, Эванс постепенно все больше интересовался его трудами, биологией и близкими науками. Высшее образование он получил в Оксфордском университете, где изучал медицину, получил в 1942 году диплом врача и был призван на военную службу в медицинский корпус королевской армии. После демобилизации в 1947 году, он долгое время работал хирургом в Ливерпуле (вплоть до 1957 года).
Наряду с медициной Чарльз Эванс увлекся альпинизмом, которому уделял все свое свободное время. Еще, будучи студентом, он прошел многие из классических маршрутов в Альпах, а затем использовал накопленный опыт во время армейской службы в экспедициях в Сиккиме и Гималаях. После войны он становится одним из сильнейших альпинистов Англии, участвует в разведывательных экспедициях Эрика Шиптона 1951 года на Эверест и 1952 года на Чо-Ойю.

И совершенно естественным образом при организации знаменитой английской экспедиции 1953 года, которой суждено было впервые покорить Эверест, Чарльз Эванс, как и большинство участников последней экспедиции на Чо-Ойю, были отобраны в новую экспедицию. Основным отличием этой экспедиции стала замена прежнего руководителя на Джона Ханта.
Причинами замены были отсутствие победных результатов у Э. Шиптона, и острая конкуренция между разными странами за первенство в покорении Эвереста.
«Объединённый гималайский комитет» решил, что если Джон Хант (полковник Британской армии) имеет опыт военного командования, и опыт альпиниста, то такое сочетание даст экспедиции наибольшие шансы на успех. Шиптон в процессе дискуссии по руководству экспедицией написал в комитет заявление с объяснением своей позиции: «Моя хорошо известная неприязнь к большим экспедициям и моё отвращение к элементу соперничества в альпинизме могут выглядеть неуместными в нынешней ситуации». Это заявление и решило его судьбу.

Смена руководства прошла не без осложнений. Несколько участников экспедиции были лояльны к Шиптону, и совсем не радовались его замене. Чарльз Эванс, например, считал, что если Шиптон потерял агрессивный инстинкт, то «это неплохая, на мой взгляд, потеря». Эдмунд Хиллари был одним из тех, кто наиболее интенсивно противился такому изменению, но был покорён личностью Ханта и его допущением, что эта замена руководителя была плохо проработана. Известны слова Ларри Кирвана, члена «Объединённого гималайского комитета» и директора-секретаря «Королевского географического общества»: «они приняли правильное решение, но наихудшим образом».

Уже в ходе самой экспедиции, после организации базового лагеря Джон Хант предложил Чарльзу Эвансу быть готовым взять на себя руководство экспедицией, если он, Джон Хант, заболеет, или с ним произойдет несчастный случай. Еще он попросил всех членов экспедиции принять это назначение, если оно понадобится.

Далее Чарльз Эванс, Норгей Тенсинг, Эдмунд Хиллари и Джон Хант проложили путь в верховья Западного цирка, где было решено организовать передовой базовый лагерь и из него начинать штурм вершины. План штурма Джон Хант разработал и объявил на общем собрании членов экспедиции: «Первый штурм будет предпринят Томом Бурдиллоном и Чарльзом Эвансом, которые прекрасно сработались в связке друг с другом, и приобрели большой опыт в обращении с кислородными аппаратами закрытого типа. После этой первой связки немедленно выйдут Хиллари и Тенцинг с аппаратами открытого типа».

На практике этот план в некоторых деталях пришлось корректировать. Так 21 мая, из-за трудностей с доставкой грузов из лагеря VII на Южное седло, Ханту пришлось послать Тенцинга и Хиллари на помощь занимавшейся этим вспомогательной группе. При этом был риск, что Хиллари и Тенцинг не смогут после этого восстановить силы и участвовать в штурме.

Другой причиной для беспокойства Ханта 21 мая было состояние Чарльза Эванса, считавшегося до сих пор одним из самых здоровых восходителей. Два дня назад он поднялся в лагерь V, чтобы сопровождать транспортировочную группу к лагерю VII. Там он почувствовал себя не так, как обычно и принял натощак дозу антибиотика ауреомицина, после чего ему стало совсем плохо. Провалявшись в лагере V, на следующий день он вернулся в лагерь IV, и с тех пор почти ничего не ел. Хант сомневался, поправится ли он к тому времени, когда надо будет участвовать в первой попытке штурма.
Беспокоился по этому поводу и сам Чарльз.
Но, всё обошлось. Хиллари и Тенсинг 21 мая налегке за один день прошли три дневных перехода от лагеря IV до лагеря VII и на следующий день помогли группе доставить грузы на Южное седло, а затем вернулись в передовой базовый лагерь. Эванс чувствовал себя 22 мая уже хорошо, и когда стало ясно, что грузы доставлены на место, они с Томом Бурдиллоном и вспомогательной группой, включая Джона Ханта, решили выступать вверх и дойти до лагеря V.

Когда вечером они достигли лагеря, ветер заметно усилился, вокруг взметались снежные вихри, и холод казался еще более пронизывающим. Потом ветер разбушевался не на шутку, и ночь была крайне беспокойной. За следующие два дня штурмовая группа достигла Южной седловины. Утром 25 мая, ветер стих, и погода была исключительно хороша. На седловине дул только легкий ветерок. Но восходители не были готовы к выходу. Слишком напряженным был вчерашний подъем, и к тому же надо было разобрать продукты. Этот день Том и Чарльз провели на Южной седловине, готовились к штурму, а вспомогательная группа из трех человек занималась продуктами.

Первые проблемы возникли во вспомогательной группе. Плохо себя почувствовал Балу и Хант с Да Намгьялом сомневались, что смогут поднять весь груз, необходимый для штурмового лагеря на Снежном плече на высоту, вероятно, около 8500 м. В штурмовой группе проблемы возникли 26 мая с кислородными аппаратами. По воспоминаниям Ханта уже было 7 часов, а Чарльз Эванс, нагнувшись над кислородным аппаратом, продувал трубопровод, явно исправляя какое-то повреждение.

Понимая, что перспективы штурма стали сомнительными, Чарльз предложил помочь в заброске грузов в штурмовой лагерь, но Хант настоял на том, чтобы Эванс с Бурдиллоном попытались отремонтировать аппаратуру и штурмовать вершину. После этого разговора вспомогательная группа пошла с грузом вверх, а штурмовая, справившись, наконец, с поломкой, вышла вдогонку. Штурм вершины вступил в свою конечную фазу.

Первые четыреста метров высоты Чарльз Эванс и Том Бурдиллон преодолели за полтора часа, и это был хороший темп. Однако дальше дело пошло хуже. На твердом льду сцепление кошек было ненадежным, движение сильно замедлилось. За два часа они едва преодолели половину расстояния, остающегося до Южного пика (предвершины Эвереста). Это была примерно высшая точка, достигнутая Ламбером весной 1952 г.

У них вновь возникла проблема, связанная с патронами кислородной аппаратуры. Было принято решение сменить патроны, и альпинисты двинулись дальше. У Чарльза снова не ладилось дело с аппаратом, было трудно дышать, но он продолжал идти вперед. Так достигли они подножия последнего большого склона. Восходители траверсировали склон по направлению к скалам, опасаясь каждую минуту, что под ними лавиной сдвинется снег. Крутизна скал была так же велика.
Шаг за шагом они поднимались эти последние 120 м. Двигались они теперь чрезвычайно медленно, так как дыхание Чарльза Эванса было сильно затруднено, но он решительно не хотел сдаваться. Неожиданно крутизна гребня стала уменьшаться, и почти сразу альпинисты оказались на Южном пике Эвереста, на высоте более 8750 м. Был час дня 26 мая 1953 года. Чарльз Эванс и Том Бурдиллон достигли на гребне Эвереста высоты, превышающей на 250 м достижения предшествующих восходителей. Более того, они поднялись на пик, превосходящий по высоте все взятые до того вершины.
Это был рекорд! К сожалению, дальше они идти не могли из-за недостатка кислорода и проблем с аппаратурой. Они вынуждены были повернуть назад. Их рекорд продержался три дня. 29 мая 1953 г. Эдмунд Хиллари и Норгей Тенсинг покорили Эверест. Это событие планетарного масштаба, конечно, затмило предыдущий рекорд, но Джон Хант, главный организатор победы, не забыл самоотверженность Чарльза Эванса, и через полтора года, когда представился случай, предложил ему еще более ответственную роль в аналогичной ситуации.

Дело в том, что после победы над Эверестом в 1953 г. английские альпинисты начали серьезно готовиться к восхождению на Канченджангу. Собственно этой вершиной, находящейся на границе Непала и Сиккима, (3) англичане интересовались уже более 100 лет.
В разведках подходов участвовали известные исследователи, начиная с Джозефа Хукера в 1848 г. В конце XIX века Дуглас Фрешфилд первым прошел вокруг Канченджанги и высказал предположение о возможности восхождения с юга.

В 1905 году была совершена первая попытка такого восхождения под руководством Э. Кроули, однако в верхней части Ялунгского ледника восходители попали в лавину. Погибли три носильщика и лейтенант Алексис Паш. Моренный бугор на леднике, где его похоронили, называется сейчас «Могила Паша».

В 1920 году лучшие альпинисты своего времени Рэберн и Кроуфорд снова появились в Ялунгской долине, но не смогли продвинуться далеко вверх.

В 1929 – 1931 годах три немецких экспедиции под руководством Бауэра и Диренфурта пытались взойти на вершину с севера и северо-востока и тоже безрезультатно. К 1953 году путь с Юга через Непал остался фактически единственным вариантом восхождения, потому что Сикким был закрытой страной и не разрешал восхождения на священную вершину.

В 1954 Гилмор Льюис и Джон Кемпе организовали разведывательную экспедицию на Канченджангу и наметили основные детали возможного маршрута восхождения. Главной деталью маршрута является Большая терраса – висячий ледник, прилепленный к южной стене вершины.

Терраса поднимается широкой, полукилометровой полосой, с юго-востока (7000 м) на северо-запад (7700 м). Ширина полосы – пол километра, длина − полтора километра. Верхний конец упирается в скальный амфитеатр, называемый Серпом. От этого места начинается крутой снежный кулуар, называемый «Сходнями», и выходящий к гребню между главной и западной вершинами Канченджанги.

Вопрос о том, как подняться на Большую террасу, остался открытым. Не подниматься же по стене высотой 1500 м, или напрямик по ледопадам: нижнему и верхнему, – в ее центре! В середине прошлого века альпинисты еще не созрели для стенных восхождений на восьмитысячники. В принципе экспедиция наметила три возможных варианта подъема на террасу: Восточный по большому контрфорсу и гребешку; Западный от могилы Паша по снежникам через ребро западной Канченджанги и верхний ледопад; и, наконец, Центральный по контрфорсу Кемпе, окаймляющему с востока Нижний ледопад.

Этот последний вариант они посчитали наиболее перспективным.
Вернувшись, участники экспедиции сообщили о своих наблюдениях Джону Ханту, который бывал в этом районе в 1937 г. Хант счел полученные сведения обнадеживающими и инициировал создание специального "Комитета по организации экспедиций на Канченджангу". Более того, он согласился стать председателем этого комитета, и предложил назначить руководителем будущей экспедиции Чарльза Эванса, который в это время был в Гималаях в качестве участника Новозеландской разведывательной экспедиции на Макалу из района Барун под руководством Э. Хиллари.

В 1955 г. экспедиция на Канченджангу под руководством Ч. Эванса была направлена в Гималаи. Хотя из предосторожности она называлась "разведывательной", однако, судя по ее составу, было ясно, что речь шла не только о разведке, но и о штурме вершины.
В состав экспедиции Эванса входили выдающиеся английские альпинисты.

Джорж Бенд

Джорж Бенд – участник экспедиции на Эверест

Норман Харди

Норман Харди – один из лучших новозеландских альпинистов и участник гималайской экспедиции в Баруне (1954 г.).

Том Маккиннон

Том Маккиннон – участник нескольких экспедиций в Гималаях

Тони Стритер

Тони Стритер – участник норвежской экспедиции на Тирич-Мир и американской экспедиции на К-2.

Джо Браун

Джо Браун – лучший альпинист и скалолаз Англии.

Нил Мазер

Нил Мазер – один из лучших специалистов по ледовым маршрутам в Альпах.

Джон Джексон

Джон Джексон – опытный высотник.

Джон Клегг

Врачом экспедиции был назначен первоклассный альпинист доктор Джон Клегг.

Дава Тенсинг

Отрядом шерпов руководил один из знаменитых гималайских "тигров" Дава Тенсинг который в 1953 г. дважды поднялся с большим грузом и без кислорода на южную седловину Эвереста, а в 1954 г. успешно проявил себя в экспедиции Хиллари в районе Барун. Дава Тенсинг подобрал очень сильный состав шерпов и пользовался у своих подчиненных большим уважением и непререкаемым авторитетом.

Снаряжение экспедиции было самого высокого качества и, в некотором отношении, даже лучше, чем у экспедиции 1953 г. на Эверест. В частности, Чарльз Эванс, помня свои проблемы на Эвересте с кислородными аппаратами закрытого типа, исключил их из снаряжения экспедиции. Все кислородные аппараты работали по схеме с открытой циркуляцией. Запас кислородных баллонов был гораздо больше, чем в 1953 г. Значительное внимание было уделено подбору продуктов питания, с учетом индивидуальных вкусов каждого участника экспедиции.

Исходным пунктом экспедиции был город Дарджилинг, а главный штаб экспедиции расположился в местечке Рангнит, которое Эванс называл «Бунгало». В самом начале Эвансу пришлось срочно выехать в столицу Сиккима - Гонгток из-за угрозы срыва экспедиции. Дело в том, что Канченджанга считается в Сиккиме священной горой, и правительство, а также духовные власти категорически возражали против "святотатственного" восхождения.

Первая встреча с представителями правительства не дала положительных результатов. Лишь на следующий день удалось добиться компромиссного решения: сиккимское правительство дает разрешение на штурм вершины при непременном условии, что вершина останется неприкосновенной: на самую макушку священной горы не должна ступить нога человека. Ч. Эванс дал такое обещание и потом провел соответствующие разъяснения среди состава экспедиции.

Тем временем в Рангните кипела жизнь. Шерпам выдавалось снаряжение и обмундирование, между носильщиками распределялся груз экспедиции, врач проводил медосмотр, в школе альпинизма, которой руководил Норгей Тенсинг, было прочитано несколько лекций. Перед выходом в путь участники собрались на прощальный вечер у Тенсинга, пожелавшего им успехов.

13 марта экспедиция тронулась в путь. Через 10 дней пути они увидели Ялунгский ледник и разбили временный лагерь. Ледник начинается от Талунгского седла между вершинами Талунг и Канченджанга, тянется на запад километров пять и поворачивает на юг, образуя «Угол» около скального ребра Талунга. 28 марта Эванс, Маккиннон, Харди и Браун впервые вышли к «Углу», откуда заманчиво выглядел склон над Могилой Паша, казавшийся прямой дорогой на Большую Террасу.

Но участники прошлогодней разведывательной экспедиции рассказывали, что прямая дорога за ребром западной Канченджанги обрывается крутой стеной. Поэтому Эванс с Маккинноном и двумя шерпами проложили путь через ледник правее скального острова, которым заканчивается ребро, к подножию нижнего ледопада, где нашли хорошее место для базового лагеря.

На следующее утро внезапно разразился ураган, сорвавший большую восьмиместную палатку с каркасом из стальных труб с находящимся в ней имуществом. Плохая погода с холодами и снегопадами держалась довольно долго. 14 апреля Эванс с Бендом попытались подниматься по нижнему ледопаду, но быстро поняли, что по встретившимся ледяным стенам и каминам подниматься без специального снаряжения невозможно. Вечером 15 апреля Эванс собрал всех альпинистов в Угловом лагере, изложил дальнейший план работ и назначил своим заместителем Нормана Харди. Как это похоже на действия Джона Ханта в 1953 году под Эверестом! Ясно, что Чарльз Эванс состоялся как талантливый и верный ученик Ханта.

Только после 15 апреля стало возможно приступить к разведке пути юго-восточнее нижнего ледопада по контрфорсу Кемпи. Основными исполнителями разведки были Харди с Бендом, которые пытались пройти с макушки контрфорса Кемпи вверх через нижний ледопад. Когда это не удалось, к ним присоединились Эванс с Джексоном, принесшие из базового лагеря колья и веревочную лестницу. Однако разведка показала, что предполагаемый путь подъема чрезвычайно сложен, сложнее ледопада Кхумбу у Эвереста, практически непригоден для большой экспедиции. Опытным высотникам было ясно, что по такому пути носильщики с грузом пройти не смогут. Это было серьезным ударом по их планам подняться на Большую террасу.

Пожалуй, единственным положительным результатом этой неудачной разведки было то, что Харди и Бенд увидали возможный маршрут подъема, правда, находившийся далеко на западе от них. Они обратили внимание на желоб, спускающийся с ребра западной Канченджанги в районе его Горба на плоский ледник выше Нижнего ледопада.

Этот ледник в виде широкого плато поднимался по южному склону, плавно переходя в ледяную долину и было видно, что по ней можно выйти выше Верхнего, сильно разорванного ледопада. Подтвердилось первое благоприятное впечатление о хорошей дороге от могилы Паша. Но для реализации нового плана подъема необходимо было перенести на запад Базовый лагерь, признав напрасными усилия, затраченные на его создание. И, конечно, надо было смириться с потерянным временем.

К чести руководителя и участников экспедиции, они не побоялись признать свою ошибку и отступить от первоначального плана. Было решено перенести базовый лагерь в окрестности могилы Паша и оттуда подниматься на вершину.
26 апреля лагерь был перенесен.
Бенд и Харди вышли из нового (второго) базового лагеря, установили лагерь 1 на западной стороне скального острова и без остановки прошли дальше. Они достигли верха острова, получившего название Горб, и, спустившись с него на восток, вышли на довольно пологий ледник. Эванс и Браун, следовавшие за ними, выбрали на этом леднике место для лагеря 2.
Остальные члены экспедиции подготовили путь для носильщиков, и через день началась интенсивная работа по заброске грузов в лагерь 2, а через некоторое время и в лагерь 3.

Путь включал разные по сложности участки, на некоторых существовала угроза обвалов, и преодолевать их желательно было ранним утром, через трещины перебирались по дюралевым лестницам, в крутом льду была вырублена пятиметровая полка, по которой передвигались, используя перила, тропа петляла среди трещин, что сильно удлиняло путь. Перед лагерем 2 (6300) шестиметровая стенка преодолевалась по веревочной лестнице. Лагерь 3 (6675) был размещен у подножья отвесной ледовой стены, защищавшей его от ветра.

12 мая Эванс и Харди в сопровождении шерпов Аннуллу и Уркиен вышли из лагеря 3 вверх на разведку дальнейшего пути. В 13 часов они поднялись до уровня Большой террасы несколько левее ее и здесь на высоте 7160 м подготовили площадку для лагеря 4. Установив двухместную палатку, Эванс и Харди отправили шерпов вниз, а сами остались ночевать.

На следующий день они пошли дальше, нашли хороший и безопасный проход через участок трещин и сераков на Большую террасу. Далее они прошли под так называемый "Серп". Здесь, у крутого ската с правой стороны Серпа, была обнаружена площадка, вполне пригодная для установки лагеря 5. Альтиметр показывал 7700 м. Установленный лагерь по своему значению соответствовал лагерю 8 на южной седловине Эвереста. Отсюда можно было начинать штурм вершины. Первый этап восхождения был успешно закончен!

18 мая все было готово к штурму. 19 мая из лагеря 4 группа шерпов во главе с Маккинноном вышла вверх. К 16 часам пятеро из них достигли лагеря 5 и установили здесь палатку. Остальные не смогли дойти до лагеря. Не доходя 300 м, они вынуждены были сложить груз на крутом склоне и спуститься в лагерь 4, пока ночь не застала их на ледопаде.

В этот же день в лагерь 4 прибыла первая штурмовая двойка - Бенд и Браун, и с ними вспомогательный отряд – Эванс, Мазер и четыре шерпа. Опять не случайное совпадение с тактикой штурма вершины Эвереста: руководитель экспедиции Ч. Эванс подобно Д. Ханту в 1953 году входит во вспомогательный отряд первой штурмовой двойки. Это дает возможность контролировать ситуацию и при необходимости принимать ответственные решения.
Вторая штурмовая двойка – Харди и Стритер находилась ниже с однодневным отставанием от первой. Всё шло по плану, но в ход событий опять вмешалась погода. В ночь с 19 на 20 мая она резко ухудшилась. Beтер дул со скоростью 20-25 м/сек. Началась пурга, свирепствовавшая 60 часов. Движение на маршруте приостановилось.

Только к концу второго дня, когда пурга начала ослабевать, группа Маккиннона смогла с большими трудностями спуститься из лагеря 4 вниз, и Эванс перестал волноваться, когда получил сообщение по радио, что группа миновала лавиноопасные склоны и подходит к лагерю 3.

Утром 22 мая погода была отличная - небо безоблачное, ветер ослабел и повернул на северо-запад. В лагере 4 шла подготовка к выходу, но только в 10 утра двинулись в путь первые связки. Из-за свежевыпавшего снега они шли очень медленно, и лишь к 16 часам первая связка - Эванс, Браун и двое шерпов подошли к склону под лагерем 5.
Проваливаясь выше колен, они с трудом прокладывали поочередно путь. Внезапно, идущий первым обнаружил, что идет по снегу, спрессованному прошедшей лавиной. В нескольких шагах от себя он заметил в снегу примус. По всему было видно, что пока они в лагере 4 пережидали пургу, мощная лавина снесла лагерь 5. Конечно, им повезло в том, что люди не пострадали, но грузы, которые 19 мая носильщики оставили на склоне, были снесены лавиной. Только кое-где торчали из снега кислородные баллоны, ящики, палатка и другие остатки снаряжения. От лагеря 5 тоже ничего не осталось.

Положение штурмовой группы, да и, пожалуй, всей экспедиции, опять обострилось. Снова пришлось исправлять свои ошибки по выбору места для лагеря, корректировать планы восхождения.
Началась лихорадочная работа по поиску уцелевшего имущества. За два часа кое-что удалось найти. В это время подошли Бенд и Мазер, которым также пришлось взять по пути дополнительный груз. О переносе лагеря на безопасное от лавин место не могло быть и речи. Такого места просто не было. Последними усилиями, уже в темноте, были установлены палатки, и ни о чем другом, кроме отдыха, думать было невозможно.
По плану на следующий день предусматривалась установка лагеря 6. Однако, утром Эванс, увидев царящий в лагере хаос, отложил выход из лагеря на один день, чтобы навести здесь порядок.

24 мая в 9 часов утра восходители вышли из лагеря 5. Пока шли в тени, было очень холодно. Эванс, Мазер, Дава Тенсинг и Анг Норбу шли впереди, прокладывая путь, для экономии сил штурмовой группы. Во второй связке, шла штурмовая двойка – Бенд и Браун и два шерпа – Тасхи и Анг Темба. Все шли с кислородными приборами, правда, Тасхи забыл включить кран подачи кислорода, но это не мешало ему идти в одном темпе со всеми остальными, неся на плечах 25 кг.

Интрига состояла в том, что никто еще ни разу не видел вблизи кулуара, который шел над Серпом, и выводил на седло между главной и западной вершинами Канченджанги. Соответственно не было известно, есть ли там проход. Другие варианты подъема по скальным стенам были бы намного сложнее и могли стать непреодолимым препятствием для восхождения. Эванс волновался больше других, вспоминая предыдущие неудачи, и шел все время первым. Только, войдя в кулуар и убедившись, что «дорога» есть, он успокоился и выпустил вперед Даву Тенсинга. Этот кулуар они назвали «Сходнями».

В 13 часов 30 минут подошли к месту, где кулуар сузился до ширины желоба. Высота 8100 м. Решили идти дальше, чтобы поднять штурмовой лагерь возможно выше! В 15 часов на высоте 8200 м была найдена в желобе наклонная площадка. Здесь вырубили место для палатки лагеря 6. Места немного не хватило, и один край палатки, шириной около 10 см, свисал с площадки вниз. Эванс, Мазер и шерпы пошли вниз в лагерь 5, а Бенд и Браун остались одни, отдыхать и готовиться к завтрашнему штурму.

25 мая была хорошая погода. В 8 часов 15 минут Джордж Бенд и Джо Браун вышли из лагеря по Сходням вверх. Еще внизу они планировали идти по Сходням не до самой перемычки между вершинами Канченджанги, а свернуть пораньше вправо, чтобы выйти на гребень ближе к вершине. Но где сворачивать, надо было выбирать на месте.
Первая попытка выйти на скалы справа не удалась из-за их обледенения. Вернувшись через час в кулуар, они продолжили подъем, и, не доходя 90 м до седловины, обнаружили широкую полку. По полке они вышли на снежник, спускающийся по южному склону главной вершины. По снежнику наискось они поднялись на гребень вблизи жандарма, расположенного на полпути между седловиной и вершиной.

До высоты 8400 м ступени рубил Браун. Потом он уступил роль ведущего Бенду. От жандарма они шли по гребню, обходя скальные выступы по снегу. Последнее препятствие - шестиметровую отвесную стенку Браун преодолел по узкой щели. Бенд последовал за ним на верхней страховке. Еще несколько шагов – и все! Путь закончен. Время 14 часов 30 минут. Дальше идти им не разрешено. На 1,5 м выше того места, где они стоят, находится высшая точка грандиозного массива, грозная, загадочная и по-прежнему неприкосновенная Канченджанга.

После короткого отдыха победители начали спуск и к 7 часам 30 минутам вечера добрались до лагеря 6. Здесь их встретила вторая штурмовая группа – Норман Харди и Тони Стритер. По плану экспедиции они должны были быть резервом для первой штурмовой группы и в случае неудачи предпринять повторную попытку восхождения, а при успешном восхождении первой группы Харди и Стритеру разрешалось повторить восхождение.

Браун и Бенд слишком устали, чтобы спуститься до лагеря 5, и в ту ночь в маленькой палатке лагеря 6 ночевали четыре восходителя. Вряд ли Харди и Стритер в таких условиях хорошо отдохнули перед штурмом. Однако это не помешало им на другой день также успешно повторить восхождение.

Чарльз Эванс все это время находился с Давой Тенсингом в лагере 5, встречая и провожая группы вверх на штурм и вниз на отдых. Несколько дней спустя весь состав экспедиции находился уже внизу и наслаждался отдыхом после шестинедельной ожесточенной борьбы с Канченджангой. А руководитель экспедиции Чарльз Эванс строил планы на будущую жизнь.
Ему оставалось жить еще 40 долгих лет. Через полтора года он написал замечательную книгу об этом восхождении. Книга «Неприкосновенная Канченджанга» была издана и у нас в русском переводе в 1961 году.

С 1958 по 1984 год до своего выхода на пенсию он работал ректором Университетского колледжа Северного Уэльса. Активно участвовал и в общественной жизни. С 1967 по 1970 г.г. он был президентом Альпийского Клуба Великобритании. Роберт Чарльз Эванс скончался в 1995 году. За время его жизни на Канченджангу было совершено более десятка восхождений.

Хронология восхождений на 2014 год выглядит следующим образом.

• 1973 — Японская экспедиция совершает первое восхождение на Ялунг-Канг (Западную вершину).
  
• 1974 — Польская экспедиция совершает первое восхождение на пик Кангбачен.
  
• 1977 — Индийская экспедиция совершает второе успешное восхождение на Главную вершину и первое со стороны Сиккима (по маршруту немецких экспедиций1929 и 1931 годов).
  
• 1978 — Польская команда совершает успешное восхождение на Южную вершину (Канченджанга II).
  
• 1982 — покоряет вершину Райнхольд Месснер.
  
• 1983 — Пьер Бегин совершает первое соло восхождение без кислорода.
  
• 1986 — 11 января польские альпинисты Кшиштоф Велицки и Ежи Кукучка совершили первое зимнее восхождение.
  
• 1989 — Участники Второй Советской гималайской экспедиции (руководитель — Эдуард Мысловский) совершают первый в истории траверс всех четырёх восьмитысячных вершин Канченджанги. Спортивный состав второй Советской Гималайской экспедиции включал 22 альпиниста, которые совершили рекордное количество восхождений на разные вершины Канченджанги (85 человеко-восхождений) и прошли беспрецедентный траверс в двух направлениях — с запада на юг и с юга на запад. По мнению шерпов, «русские сделали на Канченджанге трекинговый маршрут». Траверс всех четырёх вершин прошли с запада на юг — С. Бершов, М. Туркевич, Е. Виноградский, А. Букреев и А. Погорелов, а с юга на запад — В. Елагин, В. Коротеев, В. Балыбердин, Г. Луняков и 3. Халитов.
  
• 1991 — Мария Франтор и Жозе Розман первыми из женщин совершили попытку восхождения. Позже их тела были найдены недалеко от вершины.
  
• 1992 — Полька Ванда Руткевич, первая женщина, поднявшаяся на К2, погибла при попытке восхождения.
  
• 1993 — Украинская экспедиция взошла на Главную вершину по Восточному ребру — второе восхождение со стороны Сиккима. Руководитель экспедиции Свириденко В. С., на вершину взошли семь человек — Ситник М. (руководитель восхождения), Бойко В., Серпак А., Харалдин А., Терзыул В., Ибрагим-Заде Д., Пархоменко А.
  
• 1994 — Группа под руководством С. Новикова (Беларусь) в составе: И. Вяленкова, Л. Лозовский, В. Кульбаченко, А. Дубровский, В. Моисенко, С. Жвирбля, Э. Липень (Беларусь), И. Дмитрова, Б. Дмитров (Болгария), Е. Иванова, А. Седов (Россия). Сергей Жвирбля и Екатерина Иванова погибли при сходе лавины; при попытке восхождения погибла Иорданка Дмитрова. Главная вершина покорилась Виктору Кульбаченко, у которого в результате обморожения были ампутированы фаланги пальцев на левой руке и полпальца на правой.
  
• 1998 — Британка Джинетт Харрисон стала первой женщиной, которой удалось достигнуть вершины и спуститься живой.
  
• 2008 — Австрийка Герлинде Кальтенбрюннер покорила Главную вершину.
  
• 2009 — Испанка Эдурне Пасабан, полька Кинга Барановска и кореянка О Ын Сон достигли Главной вершины.
  
• 18 мая 2014 года — Испанский альпинист Карлос Сория (Carlos Soria) в свои 75 лет стал самым старым альпинистом, который поднялся на вершину Канченджанга Главная.
  
• 19 мая 2014 года — Россиянин Денис Урубко из экспедиции «Kanchenjunga North Face Expedition 2014» поднялся на вершину Канченджанга Главная по новому маршруту по северной стене. До высоты 8350 метров над маршрутом работали: Денис Урубко (Россия), Артем Браун (Россия), Адам Белецкий (Польша), Алекс Тикон (Испания), Дмитрий Синев (Россия). С высоты 8350 метров до вершины 8586 метров Денис Урубко поднимался соло.
  

Имя Чарльза Эванса навсегда останется в антологии альпинизма связанным с третьей по высоте вершиной мира Канченджангой.