Трагедия, изменившая Эверест навсегда

Птицы кружат вокруг Лакпы Шерпы: гид и владелец туристической компании присел на склоне Эвереста выпить чаю и поразмышлять
Птицы кружат вокруг Лакпы Шерпы: гид и владелец туристической компании присел на склоне Эвереста выпить чаю и поразмышлять


Сметающая все на своем пути лавина не только убила 16 человек – она изменила жизнь на горе Эверест. Навсегда.

В день, который станет самым трагичным в истории высочайшей горы мира, Нима Чхиринг из деревни Кумджунг вышел на работу в три часа утра.

29-летний черноволосый шерп с обгоревшим на солнце лицом нес на спине 29-килограммовый баллон с бытовым газом. Позади остался Базовый лагерь Эвереста: участники четырех десятков международных экспедиций дремали в палатках или, так и не уснув – воздух на высоте 5270 метров сильно разрежен, – беспокойно ворочались. Где-то впереди в темноте мерцали огоньки – более двух сотен шерпов и других непальцев с налобными фонариками один за другим переходили ледопад Кхумбу.

Ледопад – один из опаснейших участков любой горы – это крутой, постоянно движущийся лабиринт шатких сераков, искореженного льда и трещин. Кхумбу спускается на 610 метров по ущелью между западным гребнем Эвереста и Нупцзе, 7861-метровым пиком, возвышающимся над Базовым лагерем.

Тем апрельским утром многие коллеги Нимы Чхиринга отправились через ледопад раньше него. Они привычно запили чаем цампу – кашу из ячменной муки и взвалили на спины с вечера уложенный груз. Кто-то тащил веревки, ледобуры и другое снаряжение, чтобы протянуть страховку до самой вершины Эвереста – 8850 метров. Кто-то нес все необходимое для разбивки четырех промежуточных лагерей выше по склону – спальные мешки и обеденные тенты, столы и обогреватели, коврики и даже пластиковые цветы, чтобы скрасить трапезу клиентам.

В Непале приметой опасности считается особый звон в ушах – феномен под названием кан куру, или «плачущее ухо».

На лицах некоторых носильщиков еще виднелись следы жареной ячменной муки, которой они вчера мазали друг друга на церемонии пуджа: люди молили Джомо Мийо Ланг Сангму – Богиню, обитающую на Эвересте, о безопасном пути и долгой жизни. Уже несколько раз альпинисты успешно поднимались на гору с начала апреля, после того как «доктора ледопада» провесили и открыли маршрут. Череда перил и алюминиевых лестниц, взбегающих по отвесным склонам и переброшенных через трещины во льду, не слишком отличалась от трассы предыдущих альпинистских сезонов, хотя располагалась ближе к осаждаемому лавинами склону западного гребня, в трех сотнях метров над которым зловеще нависал ледник.

Большинство шерпов даже с 45-килограммовым грузом могли преодолеть 3,3 километра до Первого лагеря менее чем за три с половиной часа. Через час работавший на китайскую группу Нима Чхиринг добрался до «Попкорна» – крутого подъема по нагромождениям льда. Дальше, на плоском участке, прозванном «Футбольным полем», альпинисты обычно останавливались отдохнуть и нередко слышали треск ледника Кхумбу, проползающего за день около метра. Потом начинался еще один опасный участок, где высились шаткие ледяные башни и глыбы размером с дом. Затем маршрут становился проще: ледник выполаживался в огромную белую Долину Молчания.

Около шести утра, преодолев «Футбольное поле», Нима Чхиринг достиг основания ледяного утеса метров двенадцать высотой. Дальше пришлось взбираться по трем связанным алюминиевым лестницам: тяжелая ноша за спиной, металлические «кошки» на ботинках и жумар – его надо было перестегивать на каждой точке страховки – в руке. Добравшись до верха, Чхиринг был обескуражен: на покатом куске льда размером с обеденный зал образовалась большая пробка. Кто-то курил, кто-то просто стоял в очереди, чтобы перебраться через расселину по связанным лестницам. Из-за движения льда якоря на нижних концах лестниц расшатывались, их надо было заново крепить, потому и возникали заторы на маршруте. Около пяти утра лестницы повторно заякорили, но уже через час крепления вновь отошли.

«Кажется, там стояло больше сотни людей. Вдобавок, многие спускались. На преодоление пробки понадобилось бы полчаса. Вдруг мне стало очень страшно», – вспоминает Нима.

«Мое ухо плачет»

В Непале приметой опасности считается особый звон в ушах – феномен под названием кан куру, или «плачущее ухо». Нима Чхиринг, трижды поднимавшийся на вершину Эвереста, уже был с ним знаком. Что делать дальше: нести груз к Первому лагерю или оставить баллоны с газом и немедленно идти вниз? Он попытался связаться по радио со своим сирдаром, но начальник уехал за припасами в Намче-Базар, и поговорить удалось лишь с поваром. Нима Чхиринг рассказал о «плачущем ухе» и предупредил, что будет спускаться, оставив груз пристегнутым к перилам. Сгрудившиеся вокруг шерпы стали спрашивать, что он делает.

«Я ответил, что мое ухо плачет и вскоре что-то стрясется, а потому я сам иду вниз и всем советую», – вспоминает Нима. По его прикидкам, было начало седьмого.

Слух о «плачущем ухе» распространился. Пятеро шерпов, преодолевших тройную лестницу, сбросили ноши и двинулись вниз. Двое работников канадской турфирмы Peak Freaks тоже решили вернуться, у них слишком замерз-ли ноги. Остальные продолжили восхождение. Между пробкой и «Футбольным полем» Нима Чхиринг встретил несколько знакомых шерпов. Среди них были 25-летний Пхурба Онгьял из Пангбоче, сказавший сестре, что этот сезон на Эвересте будет у него заключительным; 24-летний Лхакпа Тенцинг Шерпа, оставивший в Кумджунге жену с двухмесячной дочкой, и 56-летний Анг Тшири, один из старейших шерпов на горе, который, как он сказал, поднимался по ледопаду в последний раз. Проработав 13 лет поваром во Втором лагере, Анг собирался посвятить все свое время собственному ресторану в Тхамо, который так и назвал – «Второй лагерь». Нима также прошел мимо двоюродного брата Анга Тшири, Дордже Шерпы, который жил с семьей в деревушке Тарнгга, на расстоянии двух-трех дней ходьбы от Эвереста.

«Я многим сказал, что мое ухо плачет, и им стоит вернуться», – повторяет Нима Чхиринг. «Мы не по своей воле поднимаемся, – отвечали шерпы. – Нам надо идти дальше».

«Нима Чхиринг посоветовал мне не ходить наверх, – рассказывает Мингма Гьялцен Шерпа по прозвищу Бабу, тащивший в Первый лагерь баллоны с кислородом и другое оборудование. – Но я должен был нести снаряжение клиентов». Базовый лагерь и ледопад еще лежали в тени, но далеко в вышине обители шерпских богов источали свет. На Эвересте было чудесное утро – до трагедии оставалось еще 11 минут.


18 апреля 2014 года, ледопад Кхумбу, через три часа после схода лавины. Спасатели ищут выживших и погибших среди ледяных глыб размером с дом. 11 из 16 жертв встретили смерть на одном участке горы (в левом верхнем углу снимка), где сейчас работают скалолаз
18 апреля 2014 года, ледопад Кхумбу, через три часа после схода лавины. Спасатели ищут выживших и погибших среди ледяных глыб размером с дом. 11 из 16 жертв встретили смерть на одном участке горы (в левом верхнем углу снимка), где сейчас работают скалолаз



«Я не мог убежать»

Горный амфитеатр вокруг Базового лагеря настолько огромен, что альпинисты часто видят лавины до того, как слышат их. Звук долетает с отставанием, словно гром после молнии, – каскад снега, льда и камней несется с океанским ревом по крутым лощинам или обрушивается с края долины в пропасть. Но в то утро лавина звучала иначе, особенно для шерпов, которые слышали ее с ледопада. Почти все они описывают звук одинаково: глубокий «ту-у-у-нг», напоминающий удар молотом по обернутому тканью колоколу или обрыв струны гигантского контрабаса.

Глыба льда в форме огромного клыка высотой в 34 метра и весом от 7,3 до 13,6 тысячи тонн откололась от ледяной шапки на западном гребне и устремилась вниз, разбиваясь вдребезги и гоня перед собой мощный поток воздуха. Одни говорят, что она обрушилась за минуты, другие – за считанные секунды. Больше двух десятков альпинистов оказались непосредственно на пути лавины, многих она зацепила верхним или нижним краем.

В 6.45 Курт Хантер, руководитель Базового лагеря фирмы Madison Mountaineering, вышел на контрольный сеанс радиосвязи с Дордже Кхатри, сирдаром своей компании, устанавливавшим на вершине Эвереста профсоюзный флаг в каждое из своих девяти восхождений. Кхатри как раз преодолел тройную лестницу. Внезапно Хантер услышал по радио «крики и вопли», а затем «полную тишину». Когда рокот лавины долетел до Базового лагеря, он выскочил из палатки и увидел ледопад, окутанный бурлящим облаком осколков.

Нима Чхиринг добрался до «Футбольного поля», когда отчетливый «ту-у-унг» подтвердил его худшие опасения. Шерпа облепила застывающая смесь льда и снега – как и многих выживших. Пошатываясь, люди вставали на ноги, из-за покрывавшего их инея напоминая привидения.

Карна Таманг, 29-летний гид, совершивший пять восхождений на Эверест, покинул Базовый лагерь в три часа ночи. Он прошел лишь пять минут после сломанной лестницы, когда услыхал «ту-у-унг».

«Я не мог убежать, – вспоминает он. – Там был сильнейший ветер. Чтобы защититься, я встал на колени у большой глыбы льда и закрыл лицо. Меня засыпало снегом».
Бабу Шерпа вместе с шестью работниками был в минуте ходьбы от сломанной лестницы. «Мы сбились в кучу. Когда все кончилось, я посмотрел вниз. Подо мной никого не было», – рассказывает он.

За 15 минут до лавины 19-летний Чхеванг Шерпа едва преодолел участок с поломанной лестницей. Это была его первая экспедиция на Эверест, куда он отправился со своим зятем Каджи Шерпой. Когда обрушилась лавина, Чхеванг отстегнулся от перил и припал к земле, укрывшись под своей ношей. Как он потом рассказывал, ледяной поток порвал страховочную веревку Каджи, и тот потерял сознание. Чхеванг успел поймать зятя и оттащить в относительно безопасное место.

«Каджи медленно очнулся, – рассказывает юноша. – У него было радио. Я нажал кнопку связи, так как сам он не мог даже рукой пошевелить, только умолял: “Пожалуйста, спаси меня!”. Если бы я его не ухватил, совсем плохо было бы, ведь трещина очень глубокая».

Пасанг Дордже Шерпа, 20-летний парень, работавший на Alpine Ascents International (AAI) из Сиэтла, взбирался наверх вместе с двумя товарищами, Ангом Гьялценом и Тенцингом Чоттаром. Он нес шест обеденного тента, термос и моток бечевки. «Ту-у-у-нг» застал их с Ангом в 45 секундах над сломанной лестницей. Тенцинг, как новичок, шел на пару шагов позади. Он недавно закончил базовый и продвинутый курсы альпинизма в скалолазном центре «Кхумбу» и был очень рад получить работу, чтобы содержать престарелых родителей и трехмесячного сына.

«Я увидел несущийся на меня лед и подумал: все кончено, я сейчас умру, – вспоминает Пасанг Дордже. – Меня сносило ветром. Я нырнул за серак. Не будь я пристегнут к перилам, меня бы унесло».

Шест ударил Пасанга по голове. Термос расплющило, страховка оборвалась. Летящие льдинки пробили пуховик Анга. Двумя минутами позже, когда всепоглощающее облако рассеялось, Анг и Пасанг обнялись и стали в ужасе осматриваться по сторонам. Зияющая пропасть, которую преодолевали с помощью веревок и лестниц, теперь была заполнена обломками льда размером со стол. «Тенцинг! Тенцинг!», – тщетно звали они.

Гид Базового лагеря Майкл Хорст увидел лавину и оповестил сирдара AAI Лакпу Риту. Тот немедленно попытался связаться с кем-нибудь из своей команды, ушедшей утром через ледопад – 33 шерпа-скалолаза, один повар и два его помощника. Наконец, он дозвонился до Пасанга Дордже, который сказал, что пятерых или шестерых шерпов за ним накрыло лавиной и они, вероятно, мертвы.

«Я видел, как у одного шерпа началась кровавая рвота и как наполовину заваленный парень с абсолютно белыми глазами просил воды, – вспоминает Пасанг. – Мы его вытащили. Мои друзья плакали».

Анкаджи Шерпа (с флагом Непала на вершине Эвереста в 2012 году. Этот 36-летний гид, наставник многих молодых шерпов, погиб под лавиной 18 апреля.
Анкаджи Шерпа (с флагом Непала на вершине Эвереста в 2012 году. Этот 36-летний гид, наставник многих молодых шерпов, погиб под лавиной 18 апреля.


«Я пытался скрыть слезы»

В начале восьмого шерпы и западные гиды, уже достигшие Первого лагеря, устремились вниз на помощь пострадавшим. Лакпа Рита вместе с братом Ками за два часа поднялся к месту трагедии, то же сделали Бен Джонс, Дэмиан Бенегас и другие. Джо Клабертон, менеджер AAI, вместе с Кэролин Блэйки и Майком Робертсом из Adventure Consultants координировали радиопереговоры. Каналы разрывались от сообщений, шерпы передавали сведения о себе. Число погибших оставалось неясным.

«Появилось множество раненых, – вспоминает Лакпа Рита. – Ушибы, кровотечения. Кто-то сам хромал вниз с того места, где его накрыла лавина. Я предлагал помощь, но слышал в ответ: “Поспеши к тем, кто наверху”. А я знал, что засыпанные уже обречены – они могли протянуть от силы четверть часа».

Лакпа Рита нашел место катастрофы по крови на снегу. Там уже было полсотни шерпов: одни работали лопатами, другие ломали завалы ледовыми молотками, третьи застыли, не в силах справиться с горем. Четыре тела лежали под серой палаточной тканью. Лакпа Рита опустился на снег и заплакал.

«Я пытался скрыть слезы от моей команды, но не мог сдержаться», – признался он.

Заглянув под тент, Лакпа увидел, что ни на одном из мертвых не было форменной куртки AAI, и стал помогать копателям. Из-подо льда вскоре извлекли два тела, затем еще одно – повара Анга Тшири. «Он был из моих», – сказал Рита.

В Базовом лагере, среди суматохи отчетов и слухов, напряженных переговоров по радио и панических телефонных звонков, девять врачей из разных экспедиций собрались в медпалатке Гималайской ассоциации спасателей. Пятеро пострадавших альпинистов спустились самостоятельно, им теперь обрабатывали ушибы и рваные раны. Еще троих пришлось эвакуировать на вертолете. Дэмиан Бенегас в 9.09 передал с места катастрофы, что погибших по меньшей мере десять.

Новозеландский и непальский пилоты Джейсон Лайнг и Сиддхартха Гурунг пригнали в Базовый лагерь два вертолета Simrik Air. С ними прибыла американка Мелисса Арно, опытный врач и альпинист. К 10.49 с ледопада увезли четверых раненых шерпов. В их числе был Каджи Шерпа, которого доставили в больницу Катманду с проколом легкого и переломом двух ребер.

После 11 часов, когда всех раненых эвакуировали, спасательные команды принялись извлекать тела. До двух часов дня Лайнг 12 раз поднимал над фантасмагорией ледяных ворот Эвереста красно-черно-серебряный Eurocopter AS350 B3e и возвращался с обмякшим грузом в ботинках с «кошками», висящим на 30-метровом тросе. Погибших доставляли на нижнюю посадочную площадку лагеря, где тела нумеровали с помощью скотча и заворачивали в брезент. Софи Уоллес, экспедиционному врачу Adventure Consultants, порой приходилось ложиться на трупы, чтобы брезент не срывало ветром, поднятым винтами.

Погибших опознавали коллеги и члены семей, тоже работавшие на горе. Переживая за судьбу Анга Тшири, его сын Пемба Тенцинг стремглав несся вниз из Первого лагеря – как оказалось, лишь для того, чтобы найти пару до боли знакомых ботинок. Дава Нуру Шерпа из деревни Самде, ветеран, совершивший 13 восхождений на Эверест, понял, что повар мертв, когда увидел руку, торчащую из снега, и узнал характерную мозоль на левом большом пальце: Анг натер ее, когда – из года в год – прял шерсть яка. Печальная работа завершилась в 14.10, когда послеполуденная жара сделала ледопад особенно неустойчивым и опасным. Лишь на следующий день извлекли тело Дордже Кхатри: частично замурованный во льду, он висел вниз головой в расселине над тройной лестницей. Трое пропали без вести.

Все 16 жертв были шерпами или представителями других непальских народов. Они погибли в обвязках, трудясь, чтобы дать детям образование, построить дом или купить лекарства престарелым родителям. 28 детей остались без отцов. 11 человек умерли на одном участке, покатом ледяном уступе, где люди толпились в очереди, чтобы спуститься по лестнице.

«Думаю, они пытались спастись, а когда осознали, что это невозможно, просто сбились вместе», – рассказывал Лакпа Рита. Кошмар этого дня затмил все прошлые трагедии Эвереста, включая катастрофы 1922-го, 1970-го и 1974 годов. И последствия случившегося только начали проявляться.

Анга Ками Шерпу укладывают на носилки 
для эвакуации на вертолете. Он – один из немногих выживших.
Анга Ками Шерпу укладывают на носилки 
для эвакуации на вертолете. Он – один из немногих выживших.


Напряженные дебаты

В первые дни после схода лавины все смешалось: ритуалы пуджа, похороны, слухи, требования, провокации и прозрения. Продолжится ли сезон восхождений? Сколько продлится траур? International Mountain Guides и Himalayan Experience распустили своих шерпов по домам на четыре дня. Вернулись не все. Один проводник передал, что его жена грозится наложить на себя руки, если он снова пойдет на гору.

Лакпа Рита сразу понял, что для AAI сезон восхождений закончен – как можно просить работников идти на маршрут, если тела их пятерых товарищей остались погребенными во льду? Шерпы из других компаний сказали, что могли бы вернуться, но на них давят другие. Многие пришли в бешенство, когда правительство Непала предложило семьям погибших компенсации в размере около 415 долларов – этого не хватало даже на похороны.

Повсюду обсуждали небывалую напористость молодых работников, сполна проявившуюся еще в прошлом году, когда трое известных европейских альпинистов повздорили с командой шерпов, провешивавшей страховки над Вторым лагерем. После схода лавины конфликты снова обострились, и на первый план вышли все те проблемы в организации труда, на которые годом ранее лишь намекали. Непальское правительство превратило Эверест в гигантский банкомат, ежегодно приносивший казне больше трех миллионов долларов за выдачу разрешений на восхождения, а также побочные доходы, оцененные зарубежными туроператорами более чем в 15 миллионов долларов. Лавина этот банкомат отключила.

В воскресенье 20 апреля, через два дня после трагедии, собрание в палатке Sagarmatha Pollution Control Committee (SPCC) утвердило список из 13 требований к правительству, включая увеличение страховок и доли взносов за выдачу разрешений, направляемой в фонд поддержки семей погибших и покалечившихся.

В понедельник 21 апреля душераздирающие фотографии с похорон шерпов в Катманду разлетелись по всему миру. На следующий день в Базовом лагере 22 ламы провели грандиозную пуджу. Затем на непальском и английском языках прозвучал перечень требований. Напряжение нарастало. Из толпы кричали, что шерпы больше не пойдут на гору. По мнению очевидцев, большинство работников были готовы разойтись по домам, но инициативу перехватили активисты – митинг превратился в политический. Базовый лагерь бурлил разговорами о бойкоте и угрозах штрейкбрехерам от «маоистов». Тем временем министерство культуры, туризма и гражданской авиации обещало, что «восхождения на горе возобновятся через один-два дня».

Только в четверг 24 апреля, через шесть дней после схода лавины, непальские чиновники наконец прилетели в Базовый лагерь. Делегация из 12 человек во главе с министром туризма Бхимом Прасадом Ачарьей попыталась убедить шерпов вернуться к работе. По слухам, в ответ полетели камни.

Согласно другой версии, угрозы звучали от людей, не имеющих отношения к альпинизму. «Это были враждебные юнцы в куртках куда светлее и чище, чем у обитателей Базового лагеря, – объясняет Джон Олл из American Climber Science Program. – Никто не видел их в лагере до лавины. Мы все гадали: что это за ребята?»

Когда непальские чиновники улетали, ледник на западном гребне снова обвалился, и небольшая лавина обрушилась на ледопад в том же месте, где погибли 16 человек. Многие восприняли это как последний знак божеств: весенний сезон 2014 года на Эвересте окончен.

Студенты в Тхаме несут портрет сэра Эдмунда Хилари – основателя траста, построившего в шерпских деревнях более 25 школ.
Студенты в Тхаме несут портрет сэра Эдмунда Хилари – основателя траста, построившего в шерпских деревнях более 25 школ.


«Особенность»

Сложно сказать, что на самом деле произошло в Базовом лагере после схода лавины. Многие шерпы, напуганные и скорбящие, не желали идти на гору – они предпочли отпроситься под предлогом угроз «маоистов». Если подумать, так ли уж неправы протестующие, решившие воспользоваться ситуацией, которая им так дорого обошлась? В Непале стачки – единственный способ привлечь внимание бюрократов. Забастовка шерпов – лишь одно из звеньев цепи.

«Двадцать лет назад среди работников Эвереста среднее образование было меньше чем у половины, – говорит Сумит Йоши, основатель непальской компании Himalayan Ascent. –Теперь таких 80 процентов. Они читают западные СМИ, хорошо осведомлены о своих правах. Молчать они не собираются. Они знают, сколько правительство зарабатывает на разрешениях и какие крохи достаются им. Не стоит вешать на них ярлыки смутьянов и маоистов. Это не новая порода людей, а молодое поколение».

Кроме того, меняется этнический состав людей, трудящихся на горе. Где раньше были почти одни шерпы, теперь все больше представителей народа раи и тамангов, которые обычно гораздо беднее и отчаянно нуждаются в работе. Из 17 носильщиков компании Джона Олла шерпов было только пять. «Шерпы все еще на острие атаки, они выполняют большую часть работ выше 7500 метров, – уточняет Джон. – Но доставка грузов в Третий лагерь силами раи и тамангов уже в порядке вещей».

Председатель SPCC Анг Дорджи Шерпа поспешил опровергнуть слухи о том, что среди шерпов случаются серьезные столкновения.

«Вы должны нас понять, – сказал он, сидя на панорамной площадке в Намче-Базаре. – Для шерпов в порядке вещей обещать переломать кому-то ноги – пока это пустая болтовня. Каждый год на фестивале Думчи в Намче бывает четыре-пять драк. Для нас нормально повздорить, когда выпьем чанга, а наутро мы снова друзья. Девяносто девять процентов шерпов – очень верные, честные и трудолюбивые. Хорошим альпинистом может быть любой, но эти качества – это то, что нас отличает. Плохо нам придется, если мы их утратим».

Нима Дома Шерпа из Пангбоче, вдова ДаРиты Шерпы. Он погиб в 2013 году, оставив двух маленьких дочерей.
Нима Дома Шерпа из Пангбоче, вдова ДаРиты Шерпы. Он погиб в 2013 году, оставив двух маленьких дочерей.


В деревнях

Похоронившая 16 человек лавина на ледопаде не остановилась: она покатилась дальше, захлестнув деревни у подножья Эвереста и более отдаленные районы, и вызвала волну смятения. Фотографии с похорон в Катманду облетели весь мир: Чхечи, 19-летняя дочь Анкаджи Шерпы, и Нимали, его 76-летняя мать, пережившая сына. В чайном домике Кумджунга Нгима Дома узнала из новостей о гибели мужа, Лхакпы Тенцинга. Дома вдову с рыданиями встретили родственники супруга.

«Я больше никогда не надену “кошки”», – говорит его старший брат, Нима Шерпа, который тоже мог бы погибнуть, если бы не отправился за неделю до лавины в Катманду – у него сильно болело горло.

Нима Чхиринг, обладатель «плачущего уха», тоже не хочет возвращаться на Эверест, но не видит другого выхода. У него жена и двое детей, но нет ни дома, ни денег, чтобы заплатить за обучение детей. Нима спросил, предусмотрены ли компенсации выжившим шерпам, и, услышав, что нет, кажется, на мгновение пожалел о том, что волей случая уцелел.

Был еще несчастный Чхеванг Шерпа. Четыре дня он шел домой в Нунтхалу из Базового лагеря. Последнее утро встретило его грозой с градом. Подросток, чудом избежавший смерти 13 дней назад, уже подходил к родительскому дому, когда его сбила с ног молния. Следующий разряд ударил рядом и убил парня.

В Тхамо сын Анга Тшири, Пемба Тенцинг, сообщил матери по телефону новости с Эвереста. Гора, погубившая его отца, красовалась на вывеске семейного ресторана. Родственники и друзья повара доставили тело домой. Мальчик из семьи Пембы Тенцинга три часа шел в Тарнггу, чтобы сообщить Анг Неми о смерти Дордже – ее мужа и двоюродного брата Анга Тшири.

Дордже и Анг Неми были женаты 14 лет, у них росли две дочки и два сына. Круглый год семья жила на высоте 3960 метров, куда большинство соседей поднимались только летом, со стадами. Картофельное поле, несколько яков и отцовский однокомнатный дом, темный, как пещера, – с каменной крышей и каменными стенами, на земле, где нет почти ничего, кроме камней, – вот и все их имущество. Дети спали на матрасе, который Анг Неми каждый вечер расстилала на лавках, и иногда задерживались по пути из школы, чтобы поиграть в камешки. Дордже и Неми копили на дом поближе к Тхами, чтобы детям было удобнее ходить в школу.

Услыхав страшную весть и не зная, где находится тело Дордже, женщина за два часа спустилась в Тхами – там был телефон. Ей сказали, что AAI привезут останки мужа в Тарнггу, поэтому Анг вернулась домой и стала ждать. Но тело не прибыло, и наутро она снова отправилась в Тхами – узнать причину задержки. Вдруг Анг увидела пролетающий мимо вертолет.

Он приземлился на картофельном поле рядом с домом. Владелец AAI Тодд Берлсон, Лакпа Рита и Пемба Тенцинг занесли Дордже в дом.

«Что случилось с папой?», – спросила 12-летняя Мингма Дома, увидев тело отца в альпинистской куртке, завернутое в синий брезент. Лакпа Рита не знал, что ответить девочке, а Берлсон только и смог выдавить: «Мне очень жаль».

Все четверо детей плакали, мужчины тоже не могли сдержать слез, но их ждали другие осиротевшие семьи, поэтому вскоре вертолет унес их прочь.

Говорят, что даже из мрака пробивается лучик света. Трагедия Эвереста не стала исключением. Фонд обучения шерпов, основанный Alpine Ascents в 1999 году, устроил детей Дордже и Анг Неми в начальную школу Шри-Гималаян в Намче-Базаре. Он также помог им перебраться из холодного домишки на краю света в просторный и светлый хостел в двух шагах от школы. Через месяц после схода лавины ребята неожиданно обрели новых друзей, синие зимние курточки, зубные щетки, настоящие кровати, в которых можно спать под присмотром огромной игрушки, а также перспективы, о которых совсем недавно не могли даже мечтать. За все это их отец заплатил жизнью.





Теги: Лавина на Эвересте 18 апреля 2014 года, Эверест 2014, погибли шерпы на Эвересте, Mount Everest avalanche 18 april 2014, гибель альпинистов на Эвересте, Everest, Эверест
Автор: Текст: Чип Браун Фотографии: Аарон Хьюи National Geographic, ноябрь 2014
Опубліковано в альпінізм

МАТЕРІАЛИ ЗА ТЕМОЮ

ІНШІ НОВИНИ РОЗДІЛУ