Крупные блоки северо-западной стены Су-Альто (массив Civetta в Доломитах) упали, стирая часть истории. После обвала 16 ноября 2013г. нижняя часть маршрута Ливанос - Габриэль (1951) и значительная часть маршрута Пьюззи (1967) сильно изменились.
Стена после обвала 16.11.2013
Линия Пьюззи (левая линия на фото) была пройдена лишь со второй попытки: в 1966 году часть предполагаемого к прохождению маршрута просто упала через два часа после прекращения попытки восхождения.
Более ранняя классическая линия Ливанос - Габриэль (это правая линия на фото) идет по внутреннему углу и сложена более крепкими породами. Но и здесь восхождения часто были связаны с риском камнепадов.
История восхождений на Су -Альто отразила все этапы развития и стремления европейских альпинистов середины ХХ века: технические сложные линии, быстро, свободно, соло, зимой. Стена вдохновляла многих из великих: Комичи, Кассин, Солда, Конфорто, и наконец, Ратти - с первой стенной линией 1938 года.
Возвращаясь к маршруту "Grande Diedro": он был пройден в сентябре 1951 года Жоржем ("Греком") Ливанос и Робертом Габриэлем. 400 метров относительно пологого "цоколя" с уровнем лазания III-IV и над ним - 750 метров башни (V-VI), вертикальной и местами нависающей. Внутренний угол рассекает верхнюю и наиболее сложную часть стены.
Не с первой попытки, но Ливанос и его напарник исполнили свою мечту, пройдя стену с двумя бивуаками, ограниченным набором снаряжения и с протяженными участками свободного лазания. Именно сложность лазания на таком рельефе и нависаниях заставила усомниться в реальности свободного прохождения. Но через год был повтор, а еще через десять лет (1962) - зимнее восхождение. Соло и зимнее соло не заставили себя ждать. До обвала маршрут Ливанос - Габриэль был одним из немногих на Су-Альто проходимых почти целиком свободным лазанием и имеющим значительное число повторов.
На фото ниже - средняя часть большого внутреннего угла по которому проходит маршрут Ливанос - Габриэль. Фото сделаны итальянскими альпинистами в 2008 и 2009 годах
Именно на этом маршруте в 1969г. погиб Михаил Хергиани.
Из книги Юрия Бурлакова «Восходитель»:
(1968г.)
...Теперь Италия. Доломиты, куда они поедут, имели вершины с отвесными стенами по шестьсот, восемьсот и даже тысяче с лишним метров. Маршруты чисто скальные, то, что надо Тигру скал. Он, конечно, постарается достойно представить отечественный альпинизм, как это делал и раньше. Миша вылетел в Москву.
Однако поездку в Италию советских альпинистов перенесли на следующий год. Почти месячная бездеятельность выбила его из графика нормальных скальных тренировок. Он вышел из формы...
Однако, принимая в октябре старт одиночного лазания на чемпионате ВЦСПС в Ялте, Миша надеялся выиграть и на этот раз. Он включил все скорости, он рвался вверх, торопил себя. И он был близок к победе, но в самом конце трассы, в каких-то пятнадцати метрах от верха, вдруг почувствовал в боку резкую боль. Взбунтовалась не подготовленная к такой нагрузке печень, раньше он подходил к пику спортивной формы постепенно. В глазах поплыло, ноги стали ватными. Скорость упала каждый шаг давался с невероятным трудом. «Я поднимал свои ноги руками».
Он не был готов к этому старту.
Наверное, серебряная медаль на всесоюзном чемпионате для любого тридцатишестилетнего спортсмена была бы вполне почетной наградой, но для Тигра скал она означала тяжкое поражение. Он увидел в проигрыше не потерю чемпионского звания, это еще можно снести, а нечто гораздо большее: рушилось то, чему он отдавал все свои силы, самую жизнь, рушилась легенда. А с нею это он четко сознавал - рушился Он.
Чемпион мог проигрывать, Тигр никогда!
(1969г.)
...«14 мая вернулись из Москвы в Тбилиси. В Москве был у врачей, осмотрели, сделали рентген, ничего не оказалось».
Это его очень взбодрило. Он лишний раз утвердился корень хвори в другом. Он старается меньше думать о болезни. Благо, колесо сезона быстро раскручивалось.
Итак, первым местом была Италия.
7 июня он прибыл на недельную тренировку в Ялту, где его уже ждали спутники по предстоящеи поездке - Вячеслав Онищенко и Вячеслав Романов. Олег Космачев, также включенный в состав команды, тренировались у себя в Алма-Ате..
Жили в излюбленном Мишином месте Нижней Ореанде.
«10 июня... Пока мне хорошо, думаю, что здоров, но иногда на тренировке трудно дышать...»
Он ощущал в себе воскрешение.
11 июня написал письмо брату:
«Анвар, здравствуй! Надеюсь, что все здоровы. Хочу написать о своих путях-дорогах, чтобы вы были в курсе, когда и где буду. Сейчас я в Ялте. 15 июня улетаю в Москву. 18 июня утром в Италию. Двадцать один день буду делать там восхождения. Оттуда вернусь в Москву и улечу в Среднюю Азию. Из Средней Азии, наверное, приеду в конце августа. Очень плохо не чувствую, но немножко болею. Однако бояться нечего. Ну, а так как я спортсмен, то это немножко мне мешает.»
С каждой тренировкой возвращались силы, форма, уверенность. Его умение, оно же никуда не делось!
15 июня, как и планировали, вылетели из Крыма в Москву. Окончательно уточнился состав сборной. Главным забойщиком команды проходил, как и прежде, Михаил Хергиани. Вторым номером значился Вячеслав Онищенко. Далее шли неоднократные призеры всесоюзных чемпионатов по альпинизму и скалолазанию Олег Космачев, Вячеслав Романов и Владимир Кавуненко. Здесь было собрано все лучшее, чем располагала страна для чисто скальных доломитских восхождений. Руководителем маленькой экспедиции был утвержден начальник отдела альпинизма Всесоюзного спорткомитета Михаил Ануфриков.
Планы намечались такие - совершить в Доломитах (районы Чиветты и Лаваредо) восхождения по классическим маршрутам, а потом пройти несколько рекордных стен, в частности северо-западную Чиветты, протяженностью около 1200 метров. Все было по силам: народ отправлялся отважный.
Получили новое снаряжение: каски, рюкзаки, дюралевые карабины. Вибрама не было. Запаслись остроносыми галошами «тайным оружием русских».
В Милане, где располагалась штаб-квартира восходителей КАИ (Клуб Альпино Итальяно) встретились с итальянскими альпинистами, которые утром 28 июня повезли на своих машинах советских коллег в район действия экспедиции, к массиву Чиветты. Пора было приниматься за дело.
Доехали до Агордо, небольшого опрятного городка провинции Беллуно, дальше пошли пешком вслед за уходящим с вещами вездеходом. Дорога крутая. Вот они знаменитые Доломиты.
Серо-голубые полосатые скалы, похожие на крымские, только более грандиозные. Чистые отвесы по нескольку сот метров. Некоторые вершины, отделившиеся от массива, торчат, как столбы.
В плане массив напоминал четырехлапого паука. Главная Чиветта его тело, Торре-Венеция, Торре-Триест, Чима делле Сассе и Торре-Колдай кончики лап. отдельным поленом за Торре-Венецией стоял Банкон. Основные стены располагались в гребне, идущем почти по прямой от Торре-Венеции до Торре-Колдая. Это северо-западные стены вершины Су-Альто, главной Чиветты (3218 метров), на которую еще в Москве облюбован основной, рекордный маршрут протяженностью 1200 метров, башен Торре да Лаго, Торре ди Вальгранде, Торре Ди Лялеге...
Ряд знатных стен имели вершины, стоящие рядом с горной хижиной Марио Ваццолер, ставшей базой экспедиции, уже упомянутые Торре-Венеция, четкая и Элегантная, как парус бригантины; Торре-Триест, торчащий, как пузатая бутылка, прямо из травы; Банкон, похожий на Торре-Венецию, но более крупный.
29 июня миланские альпинисты давали пояснения по вершинам и стенам. Главная Чиветта четкий, широкий треугольник с небольшим изломом у вершины и многослойными, как пирог, скалами смотрелась угрожающе. Левая половина стены была почти отвесом. На все 1200 метров спадала скальная гладь.
Ла парете делле парети (стена всех стен). Почти в мистическом восторге произносилась эта фраза, подкрепляемая всякий раз категорическими жестами, какие могут делать только итальянцы.
На этой Миша наметил свой рекордный подъем, который намеревался сделать через неделю, когда сойдут остатки снега с предвершинной части и подсохнут потеки и мокрые пятна.
Представив гостям вершины, сопровождающие альпинисты отбыли в Милан.
Вечером 29 июня Миша, назначенный руководителем альпинистской части экспедиции, провел совещание. Решили, что первая связка Хергиани Онищенко будет иметь неизменный состав, а вторая будет комплектоваться из остальных альпинистов по самочувствию. Намеревался тряхнуть стариной даже Ануфриков.
Первая связка выбрала для начала Торре-Венецию по пути Тисси, маршрут пятой, местами шестой категории трудности; вторая связка (Космачев-Кавуненко-Романов) выбрала путь на ту же башню, но по маршруту Кастильоне четвертой категории.
Утром 30 июня связки вышли на штурм. Обычно стена Торре-Венеции проходится за семь-девять часов. Лучшее время четыре часа принадлежало Да Ройту. Это время и взял за ориентир Миша.
Он подошел к стене, ощупал скалы. Зацепки торчали, Как арбузные корки, кажется нагрузишь и сломишь. Взялся за Одну-другую, ничего: держат. связки начала подъем по стене.
Тройка, вышедшая позже и довольно быстро сходившая по легкому пути на Торре-Венецию, полагала, что двойка ещё работает на стене, Каково же было ее удивление, когда она увидела гуляющих у хижины Хергиани и Онищенко!
Зацепки, как дверные ручки, лезлось хорошо, жаль, что стена быстро кончилась, сказал Миша.
Он продолжал делать короткие записи.
«30 июня. В семь утра вышли из хижины. В восемь начали подъем. В одиннадцать пятнадцать были на вершине. Впереди шел я. Прошли очень быстро. Так еще никто не ходил. Это рекордное время. Советские альпинисты прекрасно защитили свою честь. Посмотрим, что будет дальше».
Итак, первый шаг сделан.
«Иль Гадзеттино ди Беллуно» в репортаже «Шесть советских скалолазов и Тама говорят на языке, общем для всех гор» писала: «Советские скалолазы уже взялись за веревку и крючья, совершив с блеском два ответственных восхождения. Восхождения, каждое высотой по 300 м, были сделаны по знаменитейшей Торре Венеции двумя отдельными связками: одно по маршруту Кастильоне было осуществлено тремя из шестерки в отличное время два часа с четвертью, при преодолении препятствий третьей и четвертой категории сложности. Другая связка из двух человек совершила восхождение по более сложному маршруту Тисси, затратив на него три часа, время совершенно выдающееся, если учесть, что стена имеет участки шестой категории трудности!!. Эти два восхождения - визитная карточка, которую советские альпинисты предъявили любителям горного спорта, относящимся к ним с понятным любопытством. Таким образом была развеяна дымка таинственности, которой была окутана советская экспедиция по ее прибытии в Агордо.
Как мы уже писали, речь идет о цвете советского альпинизма, школу которого мы еще плохо знаем, но которая, вне сомнения, находится в авангарде Восточного мира».
…Вечером по-семейному посидели. Попели песни. Армандо был особенно оживлен: Миша выбрал для следующего штурмщ Банкон, детище и гордость Да Ройта. Стену Банкон Тама прошел в лучшие свои годы в паре с французским альпинистом Габриэлем.
Сесто градо суперьоре! выводил он с особой мелодичностью, помахивая кистью, собранной в щепоть. Да Ройт сказал, что первая связка может, пожалуй, одолеть его маршрут часов за девять.
Вторая связка в составе Космачев Романов рвалась на Торре-Венецию по пути Тисси, что несколько обеспокоило Ануфрикова. Связка будет пытаться улучшить время подъема, Космачев по харавтеру именно такой. Не устраивайте гонки, предупредил он вторую связку. Он понимал: пройти стену резвее связки, в которой лидирует Хергиани, нельзя. А излишняя спешка может привести к пренебрежению страховкой и срыву.
Миша дал второй связке свежую консультацию по маршруту, обратив внимание на косой траверс вправо в середине стены: мелкие зацепы, местами откидывает. На альпинистском языке это «задерживаться не хочется» яснее прочих терминов объясняло, что участок шестой категории. На пятерке можно остановиться и перевести дух, чего на шестерке не сделаешь. Разумеется, если альпинисты поднимаются свободным лазанием. Вешайте на крюк по два карабина, советовал Миша, так легче протаскивать веревку. Мы со Славой вначале помучились.
Ему хотелось, чтобы и вторая связка блеснула хорошим временем. Итак, 2 июля советские восходители вновь вышли на стены. За гостями смотрели в этот день многие итальянские альпинисты. Не мог отказать себе в удовольствии и Армандо Да Ройт. Король Чиветты наблюдал за восхождением на Банкон в двадцатикратный японский бинокль. Глаз его был наметан: за свою жизнь в горах он повидал многих альпинистов, в том числе с мировыми именами, с некоторыми связывался одной веревкой. Сегодня Тама испытывал особое волнение: он хорошо помнил, какой ценой достался ему каждый кусок скал этого семисотметрового отвеса. В те достославные дни он и Габриэль вынуждены были ночевать на стене. Его поразила стремительность, с которой связка Хергиани-Онищенко начала продвигаться вверх. В бинокль он легко мог выделить скалолаза с мягкими кошачьими движениями, лидера святки. Альпинист быстро ориентировался и лез без остановки, словно шел по тропе. И еще: со стены слышалось пение. Какой же смелостью надо обладать, чтобы совершенно забыть страх, столь извинительный для человека, лезущего по отвесу, да еще распевать!
Да, в тот день Миша был в ударе. Он шел с такой надежностью, что уходил на десятки метров от ближайшего крюка. Такое мог допустить альпинист, абсолютно уверенный в своих силах.
«Иль Гадзеттино» писала: «После двух прекрасных восхождений на Торре-Венецию... советская экспедиция завершила вчера утром еще одно чрезвычайно сложное восхождение. Был повторен классический маршрут, проложенный Да Ройтом, агординским академиком альпинизма, вместе со знаменитым французским скалолазом Габриэлем на вершину Банкон - величественную стену, одну из самых известных в этом массиве близ Торре Венеции. Восхождение было сделано за шесть часов время, вызывающее уважение, так как маршрут, превышающий 700 метров, включает многочисленные препятствия шестой категории сложности».
Связка Космачев Романов прошла -Венецию по пути Тисси за четыре часа, повторив время Да Ройта. Принимая в тот день многочисленные рукопожатия, Миша чувствовал, что, это триумф. Подумать только: всего три месяца назад он был больной, почти умирающий, а теперь... Его переполняло ощущение огромного счастья. Слава, отвернувшаяся от него на какой-то миг, вновь сияла ему в лицо ярко, ослепительно! Вся прожитая жизнь вновь казалась ему цельной, счастливой, удавшейся.
3 июля из Рима нагрянули кинооператоры итальянского телевидения.
Всем одеться по форме, сказал Миша.
Это прежде всего касалось Олега Космачева. Его облегченные доспехи, в которых он выходил на штурм доломитских стен, потрясали всех. Вместо скалолазных штанов он надевал шерстяные в обтяжку рейтузы, а сверху их -легкоатлетические трусы. Потертые галоши, привязанные к ногам белыми тесемками, великолепно дополняли вид.
Киносъемка длилась час. Заполучив свои кадры, довольные телевизионщики укатили в Рим.
Для следующих штурмов выбрали стены северо-западной диспозиции, расположенные в основном шатре Чиветты. Первая связка нацелилась на стену вершины Су-Альто (2900 метров). Протяженность стены восемьсот метров. Миша считал это восхождение генеральной репетицией перед выходом нарекордный подъем по левой щеке Чиветты.
Вторая связка, теперь уже в составе Космачева и Кавуненно, выбрала стену вершины Торре ди Вальгранде (2752 метра). Протяженность стены шестьсот метров. Трудность обеих стен предельная - «сесто градо суперьоре».
Впервые стену Су-Альто прошла французсная связка Ливанос-Габриэль. Этот путь за восемнадцать лет повторили считанные альпинисты, слишком труден подъем.
Стена начиналась с крутого расчлененного участка, затем переходила в заглаженную, отвесную среднюю часть с козырьками и карнизами и только перед вершиной чуть ложилась.
Ранним утром 4 июля две двойки вышли из хижины Ваццолер, прошли вместе по тропе до плато Лоры и, пожелав друг другу удачи, расстались. Одна связка направилась к подножию Су-Альто, другая дальше, за главную Чиветту.
Чуть позже к Су-Альто подошли наблюдатели - Ануфриков и Романов. На седьмой день пребывания в Доломитах первая связка начала штурм третьей шестерки. Пройдя в одновременном движении нижние легкие скалы, альпинисты, начали пересекать снежно-ледовый склон. Впереди пока шел Вячеслав, рубил и вытаптывал ступени, он был в вибраме.
Миша был обут во французские скалолазные туфли и на этом отрезке, а также на первых метрах мокрых и обледенелых скал двигался вторым. Он вышел вперед от первого старого крюка, там, где скалы резко вздыбились.
Сколько раз Вячеслав наблюдал вблизи, как работает на отвесах Миша, и не мог сдержать восхищения: техника Тигра была безупречной. Было просто непонятно, как он мог держаться на заглаженных скалах, смело откидываться от стены, просматривая следующий участок.
Фото В.Онищенко
Скалы все более усложнялись. Пошли нависающие плиты, карнизы. Однако темп движения лидера не сбавлялся.
Дошли до маленькой ниши - ночевки первопроходцев. Сделали короткую остановку, подкрепились шоколадом. Попили из фляги воды. Отсюда с середины стены хорошо просматривалась зеленая долина. По альпийским лугам бродили стада, слышался перезвон колокольчиков, доносились голоса пастухов...
- Закрою глаза и думаю, что я дома, в Сванетии, - сказал Миша.
К тринадцати часам связка преодолела шестьсот метров стены и находилась рядом с перегибом, от которого начиналось легкое выполаживание. Наблюдатели уже считали, что на Су-Альто дело сделано и можно переходить под Торре ди Вальгранде. Связке оставалось пройти полверевки трудных скал. Путь преграждала огромная нависающая плита, которую можно обойти справа или слева. Внешне варианты были равноценны. Лидер выбрал второй. Вячеслав внимательно страховал, следя за движениями партнера. Миша с помощью трехступенчатой лесенки (место было неудобное) прошел траверсом влево метра на четыре (лесенку не снял, оставил напарнику), вошел в камин и, поднимаясь по нему, скрылся из вида. Из камина донеслось пение.
Михаил Хергиан за минуту до трагедии. Фото В.Онищенко
Вячеслав следил за движениями веревки, медленно уползавшей вверх. Через минуту-другую послышался камнепад, и он увидел невероятное - сверху вместе с камнями из камина вывалился Миша. Первая мысль - мягко погасить рывок и удержать партнера. Он вложил в страховку все свое умение, рывок резкий, сильный... Но почему веревка сразу ослабла? Он потянул ее на себя и понял: обрыв. Наверное, одним из камней веревка была перебита..
Второй веревки, а с ней и лишнего шанса на спасение сорвавшегося у связки не было. Ради скорости Миша ходил в этом сезоне на одинарной. Слишком много он возлагал на этот сезон.
Вячеслав видел, как стремительно набирая разгон, падал со стены партнер. Тигр летел вниз сгруппировавшись, выставив руки и ноги, словно еще надеясь таким способом смягчить удар. Он пролетел в чистом падении более сотни метров, прежде чем ударился о скальный выступ. Потом тело его падало бесконтрольно, билось о скалы низа стены, о стенки узкого с остатками льда кулуара и наконец остановилось на снежнике. Было жутко во все это поверить: внизу, за бергшрундом, на глубине шестисот метров, виднелась неподвижная красная точка. Как врач-травматолог, Вячеслав понимал, что означает падение на такую глубину. В нахлынувшей лавине мыслей, самоупреков, душевной боли он чуть было не бросился вниз, чтобы одним махом покончить со всеми муками и поставить точку. Закрепись! кричали ему снизу... Закрепись.
Внемля зову команды, он стал закрепляться.
Весь путь падения Миши видел в бинокль Романов, от «сорвался» до «упал».
Спешно переобувшись в ботинки вибрам, взятые у находившихся рядом на учениях итальянских солдат артиллеристов, Ануфриков и Романов бежали по снежнику, чтобы подняться к горловине кулуара...
- Сообщите в ближайшую хижину КАИ о несчастье с советским альпинистом. Пусть принесут носилки, попросил Ануфриков офицера.
- Нужен ли врач?
- Я врач, - ответил Романов.
Чем ближе подбирались наблюдатели к Мише, тем более гасла надежда.
Под разрывом бергшрунда, на нижней его грани лежало изуродованное тело...
...Он не собирался умирать в тот день, когда камень ударил его в плечо и он потерял равновесие, хотя всего три месяца назад почел бы такую смерть за благо. Он принял бы ее с распростертыми объятиями, с улыбкой уставшего человека; принял бы как спасение, как милость, как самое желанное завершение, уход на гребне триумфа.
Он падал вниз без крика о помощи, без традиционного «Держать», понимая происходящее как рядовой случай.
Он видел камни, летящие рядом, метнувшуюся за ним веревку, он видел Вячеслава на страховке, слышал, как звякали крючья и карабины, висевшие на петле.
Он ждал рывка.
И вот рывок. Но почему он не повис, раскачиваясь на веревке? Этого он так и не понял, не успел понять.
Он летел на первый уступ собранный, выставив по кошачьи руки и ноги, надеясь самортизировать чудовищную силу разгона.
Он совершенно не думал умирать...
Памятник М.Хергиани под Су-Альто. Фото С.Пугачева (2002г.)
Стена после обвала 16.11.2013
Линия Пьюззи (левая линия на фото) была пройдена лишь со второй попытки: в 1966 году часть предполагаемого к прохождению маршрута просто упала через два часа после прекращения попытки восхождения.
Более ранняя классическая линия Ливанос - Габриэль (это правая линия на фото) идет по внутреннему углу и сложена более крепкими породами. Но и здесь восхождения часто были связаны с риском камнепадов.
История восхождений на Су -Альто отразила все этапы развития и стремления европейских альпинистов середины ХХ века: технические сложные линии, быстро, свободно, соло, зимой. Стена вдохновляла многих из великих: Комичи, Кассин, Солда, Конфорто, и наконец, Ратти - с первой стенной линией 1938 года.
Возвращаясь к маршруту "Grande Diedro": он был пройден в сентябре 1951 года Жоржем ("Греком") Ливанос и Робертом Габриэлем. 400 метров относительно пологого "цоколя" с уровнем лазания III-IV и над ним - 750 метров башни (V-VI), вертикальной и местами нависающей. Внутренний угол рассекает верхнюю и наиболее сложную часть стены.
Не с первой попытки, но Ливанос и его напарник исполнили свою мечту, пройдя стену с двумя бивуаками, ограниченным набором снаряжения и с протяженными участками свободного лазания. Именно сложность лазания на таком рельефе и нависаниях заставила усомниться в реальности свободного прохождения. Но через год был повтор, а еще через десять лет (1962) - зимнее восхождение. Соло и зимнее соло не заставили себя ждать. До обвала маршрут Ливанос - Габриэль был одним из немногих на Су-Альто проходимых почти целиком свободным лазанием и имеющим значительное число повторов.
На фото ниже - средняя часть большого внутреннего угла по которому проходит маршрут Ливанос - Габриэль. Фото сделаны итальянскими альпинистами в 2008 и 2009 годах
Именно на этом маршруте в 1969г. погиб Михаил Хергиани.
Из книги Юрия Бурлакова «Восходитель»:
(1968г.)
...Теперь Италия. Доломиты, куда они поедут, имели вершины с отвесными стенами по шестьсот, восемьсот и даже тысяче с лишним метров. Маршруты чисто скальные, то, что надо Тигру скал. Он, конечно, постарается достойно представить отечественный альпинизм, как это делал и раньше. Миша вылетел в Москву.
Однако поездку в Италию советских альпинистов перенесли на следующий год. Почти месячная бездеятельность выбила его из графика нормальных скальных тренировок. Он вышел из формы...
Однако, принимая в октябре старт одиночного лазания на чемпионате ВЦСПС в Ялте, Миша надеялся выиграть и на этот раз. Он включил все скорости, он рвался вверх, торопил себя. И он был близок к победе, но в самом конце трассы, в каких-то пятнадцати метрах от верха, вдруг почувствовал в боку резкую боль. Взбунтовалась не подготовленная к такой нагрузке печень, раньше он подходил к пику спортивной формы постепенно. В глазах поплыло, ноги стали ватными. Скорость упала каждый шаг давался с невероятным трудом. «Я поднимал свои ноги руками».
Он не был готов к этому старту.
Наверное, серебряная медаль на всесоюзном чемпионате для любого тридцатишестилетнего спортсмена была бы вполне почетной наградой, но для Тигра скал она означала тяжкое поражение. Он увидел в проигрыше не потерю чемпионского звания, это еще можно снести, а нечто гораздо большее: рушилось то, чему он отдавал все свои силы, самую жизнь, рушилась легенда. А с нею это он четко сознавал - рушился Он.
Чемпион мог проигрывать, Тигр никогда!
(1969г.)
...«14 мая вернулись из Москвы в Тбилиси. В Москве был у врачей, осмотрели, сделали рентген, ничего не оказалось».
Это его очень взбодрило. Он лишний раз утвердился корень хвори в другом. Он старается меньше думать о болезни. Благо, колесо сезона быстро раскручивалось.
Итак, первым местом была Италия.
7 июня он прибыл на недельную тренировку в Ялту, где его уже ждали спутники по предстоящеи поездке - Вячеслав Онищенко и Вячеслав Романов. Олег Космачев, также включенный в состав команды, тренировались у себя в Алма-Ате..
Жили в излюбленном Мишином месте Нижней Ореанде.
«10 июня... Пока мне хорошо, думаю, что здоров, но иногда на тренировке трудно дышать...»
Он ощущал в себе воскрешение.
11 июня написал письмо брату:
«Анвар, здравствуй! Надеюсь, что все здоровы. Хочу написать о своих путях-дорогах, чтобы вы были в курсе, когда и где буду. Сейчас я в Ялте. 15 июня улетаю в Москву. 18 июня утром в Италию. Двадцать один день буду делать там восхождения. Оттуда вернусь в Москву и улечу в Среднюю Азию. Из Средней Азии, наверное, приеду в конце августа. Очень плохо не чувствую, но немножко болею. Однако бояться нечего. Ну, а так как я спортсмен, то это немножко мне мешает.»
С каждой тренировкой возвращались силы, форма, уверенность. Его умение, оно же никуда не делось!
15 июня, как и планировали, вылетели из Крыма в Москву. Окончательно уточнился состав сборной. Главным забойщиком команды проходил, как и прежде, Михаил Хергиани. Вторым номером значился Вячеслав Онищенко. Далее шли неоднократные призеры всесоюзных чемпионатов по альпинизму и скалолазанию Олег Космачев, Вячеслав Романов и Владимир Кавуненко. Здесь было собрано все лучшее, чем располагала страна для чисто скальных доломитских восхождений. Руководителем маленькой экспедиции был утвержден начальник отдела альпинизма Всесоюзного спорткомитета Михаил Ануфриков.
Планы намечались такие - совершить в Доломитах (районы Чиветты и Лаваредо) восхождения по классическим маршрутам, а потом пройти несколько рекордных стен, в частности северо-западную Чиветты, протяженностью около 1200 метров. Все было по силам: народ отправлялся отважный.
Получили новое снаряжение: каски, рюкзаки, дюралевые карабины. Вибрама не было. Запаслись остроносыми галошами «тайным оружием русских».
В Милане, где располагалась штаб-квартира восходителей КАИ (Клуб Альпино Итальяно) встретились с итальянскими альпинистами, которые утром 28 июня повезли на своих машинах советских коллег в район действия экспедиции, к массиву Чиветты. Пора было приниматься за дело.
Доехали до Агордо, небольшого опрятного городка провинции Беллуно, дальше пошли пешком вслед за уходящим с вещами вездеходом. Дорога крутая. Вот они знаменитые Доломиты.
Серо-голубые полосатые скалы, похожие на крымские, только более грандиозные. Чистые отвесы по нескольку сот метров. Некоторые вершины, отделившиеся от массива, торчат, как столбы.
В плане массив напоминал четырехлапого паука. Главная Чиветта его тело, Торре-Венеция, Торре-Триест, Чима делле Сассе и Торре-Колдай кончики лап. отдельным поленом за Торре-Венецией стоял Банкон. Основные стены располагались в гребне, идущем почти по прямой от Торре-Венеции до Торре-Колдая. Это северо-западные стены вершины Су-Альто, главной Чиветты (3218 метров), на которую еще в Москве облюбован основной, рекордный маршрут протяженностью 1200 метров, башен Торре да Лаго, Торре ди Вальгранде, Торре Ди Лялеге...
Ряд знатных стен имели вершины, стоящие рядом с горной хижиной Марио Ваццолер, ставшей базой экспедиции, уже упомянутые Торре-Венеция, четкая и Элегантная, как парус бригантины; Торре-Триест, торчащий, как пузатая бутылка, прямо из травы; Банкон, похожий на Торре-Венецию, но более крупный.
29 июня миланские альпинисты давали пояснения по вершинам и стенам. Главная Чиветта четкий, широкий треугольник с небольшим изломом у вершины и многослойными, как пирог, скалами смотрелась угрожающе. Левая половина стены была почти отвесом. На все 1200 метров спадала скальная гладь.
Ла парете делле парети (стена всех стен). Почти в мистическом восторге произносилась эта фраза, подкрепляемая всякий раз категорическими жестами, какие могут делать только итальянцы.
На этой Миша наметил свой рекордный подъем, который намеревался сделать через неделю, когда сойдут остатки снега с предвершинной части и подсохнут потеки и мокрые пятна.
Представив гостям вершины, сопровождающие альпинисты отбыли в Милан.
Вечером 29 июня Миша, назначенный руководителем альпинистской части экспедиции, провел совещание. Решили, что первая связка Хергиани Онищенко будет иметь неизменный состав, а вторая будет комплектоваться из остальных альпинистов по самочувствию. Намеревался тряхнуть стариной даже Ануфриков.
Первая связка выбрала для начала Торре-Венецию по пути Тисси, маршрут пятой, местами шестой категории трудности; вторая связка (Космачев-Кавуненко-Романов) выбрала путь на ту же башню, но по маршруту Кастильоне четвертой категории.
Утром 30 июня связки вышли на штурм. Обычно стена Торре-Венеции проходится за семь-девять часов. Лучшее время четыре часа принадлежало Да Ройту. Это время и взял за ориентир Миша.
Он подошел к стене, ощупал скалы. Зацепки торчали, Как арбузные корки, кажется нагрузишь и сломишь. Взялся за Одну-другую, ничего: держат. связки начала подъем по стене.
Тройка, вышедшая позже и довольно быстро сходившая по легкому пути на Торре-Венецию, полагала, что двойка ещё работает на стене, Каково же было ее удивление, когда она увидела гуляющих у хижины Хергиани и Онищенко!
Зацепки, как дверные ручки, лезлось хорошо, жаль, что стена быстро кончилась, сказал Миша.
Он продолжал делать короткие записи.
«30 июня. В семь утра вышли из хижины. В восемь начали подъем. В одиннадцать пятнадцать были на вершине. Впереди шел я. Прошли очень быстро. Так еще никто не ходил. Это рекордное время. Советские альпинисты прекрасно защитили свою честь. Посмотрим, что будет дальше».
Итак, первый шаг сделан.
«Иль Гадзеттино ди Беллуно» в репортаже «Шесть советских скалолазов и Тама говорят на языке, общем для всех гор» писала: «Советские скалолазы уже взялись за веревку и крючья, совершив с блеском два ответственных восхождения. Восхождения, каждое высотой по 300 м, были сделаны по знаменитейшей Торре Венеции двумя отдельными связками: одно по маршруту Кастильоне было осуществлено тремя из шестерки в отличное время два часа с четвертью, при преодолении препятствий третьей и четвертой категории сложности. Другая связка из двух человек совершила восхождение по более сложному маршруту Тисси, затратив на него три часа, время совершенно выдающееся, если учесть, что стена имеет участки шестой категории трудности!!. Эти два восхождения - визитная карточка, которую советские альпинисты предъявили любителям горного спорта, относящимся к ним с понятным любопытством. Таким образом была развеяна дымка таинственности, которой была окутана советская экспедиция по ее прибытии в Агордо.
Как мы уже писали, речь идет о цвете советского альпинизма, школу которого мы еще плохо знаем, но которая, вне сомнения, находится в авангарде Восточного мира».
…Вечером по-семейному посидели. Попели песни. Армандо был особенно оживлен: Миша выбрал для следующего штурмщ Банкон, детище и гордость Да Ройта. Стену Банкон Тама прошел в лучшие свои годы в паре с французским альпинистом Габриэлем.
Сесто градо суперьоре! выводил он с особой мелодичностью, помахивая кистью, собранной в щепоть. Да Ройт сказал, что первая связка может, пожалуй, одолеть его маршрут часов за девять.
Вторая связка в составе Космачев Романов рвалась на Торре-Венецию по пути Тисси, что несколько обеспокоило Ануфрикова. Связка будет пытаться улучшить время подъема, Космачев по харавтеру именно такой. Не устраивайте гонки, предупредил он вторую связку. Он понимал: пройти стену резвее связки, в которой лидирует Хергиани, нельзя. А излишняя спешка может привести к пренебрежению страховкой и срыву.
Миша дал второй связке свежую консультацию по маршруту, обратив внимание на косой траверс вправо в середине стены: мелкие зацепы, местами откидывает. На альпинистском языке это «задерживаться не хочется» яснее прочих терминов объясняло, что участок шестой категории. На пятерке можно остановиться и перевести дух, чего на шестерке не сделаешь. Разумеется, если альпинисты поднимаются свободным лазанием. Вешайте на крюк по два карабина, советовал Миша, так легче протаскивать веревку. Мы со Славой вначале помучились.
Ему хотелось, чтобы и вторая связка блеснула хорошим временем. Итак, 2 июля советские восходители вновь вышли на стены. За гостями смотрели в этот день многие итальянские альпинисты. Не мог отказать себе в удовольствии и Армандо Да Ройт. Король Чиветты наблюдал за восхождением на Банкон в двадцатикратный японский бинокль. Глаз его был наметан: за свою жизнь в горах он повидал многих альпинистов, в том числе с мировыми именами, с некоторыми связывался одной веревкой. Сегодня Тама испытывал особое волнение: он хорошо помнил, какой ценой достался ему каждый кусок скал этого семисотметрового отвеса. В те достославные дни он и Габриэль вынуждены были ночевать на стене. Его поразила стремительность, с которой связка Хергиани-Онищенко начала продвигаться вверх. В бинокль он легко мог выделить скалолаза с мягкими кошачьими движениями, лидера святки. Альпинист быстро ориентировался и лез без остановки, словно шел по тропе. И еще: со стены слышалось пение. Какой же смелостью надо обладать, чтобы совершенно забыть страх, столь извинительный для человека, лезущего по отвесу, да еще распевать!
Да, в тот день Миша был в ударе. Он шел с такой надежностью, что уходил на десятки метров от ближайшего крюка. Такое мог допустить альпинист, абсолютно уверенный в своих силах.
«Иль Гадзеттино» писала: «После двух прекрасных восхождений на Торре-Венецию... советская экспедиция завершила вчера утром еще одно чрезвычайно сложное восхождение. Был повторен классический маршрут, проложенный Да Ройтом, агординским академиком альпинизма, вместе со знаменитым французским скалолазом Габриэлем на вершину Банкон - величественную стену, одну из самых известных в этом массиве близ Торре Венеции. Восхождение было сделано за шесть часов время, вызывающее уважение, так как маршрут, превышающий 700 метров, включает многочисленные препятствия шестой категории сложности».
Связка Космачев Романов прошла -Венецию по пути Тисси за четыре часа, повторив время Да Ройта. Принимая в тот день многочисленные рукопожатия, Миша чувствовал, что, это триумф. Подумать только: всего три месяца назад он был больной, почти умирающий, а теперь... Его переполняло ощущение огромного счастья. Слава, отвернувшаяся от него на какой-то миг, вновь сияла ему в лицо ярко, ослепительно! Вся прожитая жизнь вновь казалась ему цельной, счастливой, удавшейся.
3 июля из Рима нагрянули кинооператоры итальянского телевидения.
Всем одеться по форме, сказал Миша.
Это прежде всего касалось Олега Космачева. Его облегченные доспехи, в которых он выходил на штурм доломитских стен, потрясали всех. Вместо скалолазных штанов он надевал шерстяные в обтяжку рейтузы, а сверху их -легкоатлетические трусы. Потертые галоши, привязанные к ногам белыми тесемками, великолепно дополняли вид.
Киносъемка длилась час. Заполучив свои кадры, довольные телевизионщики укатили в Рим.
Для следующих штурмов выбрали стены северо-западной диспозиции, расположенные в основном шатре Чиветты. Первая связка нацелилась на стену вершины Су-Альто (2900 метров). Протяженность стены восемьсот метров. Миша считал это восхождение генеральной репетицией перед выходом нарекордный подъем по левой щеке Чиветты.
Вторая связка, теперь уже в составе Космачева и Кавуненно, выбрала стену вершины Торре ди Вальгранде (2752 метра). Протяженность стены шестьсот метров. Трудность обеих стен предельная - «сесто градо суперьоре».
Впервые стену Су-Альто прошла французсная связка Ливанос-Габриэль. Этот путь за восемнадцать лет повторили считанные альпинисты, слишком труден подъем.
Стена начиналась с крутого расчлененного участка, затем переходила в заглаженную, отвесную среднюю часть с козырьками и карнизами и только перед вершиной чуть ложилась.
Ранним утром 4 июля две двойки вышли из хижины Ваццолер, прошли вместе по тропе до плато Лоры и, пожелав друг другу удачи, расстались. Одна связка направилась к подножию Су-Альто, другая дальше, за главную Чиветту.
Чуть позже к Су-Альто подошли наблюдатели - Ануфриков и Романов. На седьмой день пребывания в Доломитах первая связка начала штурм третьей шестерки. Пройдя в одновременном движении нижние легкие скалы, альпинисты, начали пересекать снежно-ледовый склон. Впереди пока шел Вячеслав, рубил и вытаптывал ступени, он был в вибраме.
Миша был обут во французские скалолазные туфли и на этом отрезке, а также на первых метрах мокрых и обледенелых скал двигался вторым. Он вышел вперед от первого старого крюка, там, где скалы резко вздыбились.
Сколько раз Вячеслав наблюдал вблизи, как работает на отвесах Миша, и не мог сдержать восхищения: техника Тигра была безупречной. Было просто непонятно, как он мог держаться на заглаженных скалах, смело откидываться от стены, просматривая следующий участок.
Фото В.Онищенко
Скалы все более усложнялись. Пошли нависающие плиты, карнизы. Однако темп движения лидера не сбавлялся.
Дошли до маленькой ниши - ночевки первопроходцев. Сделали короткую остановку, подкрепились шоколадом. Попили из фляги воды. Отсюда с середины стены хорошо просматривалась зеленая долина. По альпийским лугам бродили стада, слышался перезвон колокольчиков, доносились голоса пастухов...
- Закрою глаза и думаю, что я дома, в Сванетии, - сказал Миша.
К тринадцати часам связка преодолела шестьсот метров стены и находилась рядом с перегибом, от которого начиналось легкое выполаживание. Наблюдатели уже считали, что на Су-Альто дело сделано и можно переходить под Торре ди Вальгранде. Связке оставалось пройти полверевки трудных скал. Путь преграждала огромная нависающая плита, которую можно обойти справа или слева. Внешне варианты были равноценны. Лидер выбрал второй. Вячеслав внимательно страховал, следя за движениями партнера. Миша с помощью трехступенчатой лесенки (место было неудобное) прошел траверсом влево метра на четыре (лесенку не снял, оставил напарнику), вошел в камин и, поднимаясь по нему, скрылся из вида. Из камина донеслось пение.
Михаил Хергиан за минуту до трагедии. Фото В.Онищенко
Вячеслав следил за движениями веревки, медленно уползавшей вверх. Через минуту-другую послышался камнепад, и он увидел невероятное - сверху вместе с камнями из камина вывалился Миша. Первая мысль - мягко погасить рывок и удержать партнера. Он вложил в страховку все свое умение, рывок резкий, сильный... Но почему веревка сразу ослабла? Он потянул ее на себя и понял: обрыв. Наверное, одним из камней веревка была перебита..
Второй веревки, а с ней и лишнего шанса на спасение сорвавшегося у связки не было. Ради скорости Миша ходил в этом сезоне на одинарной. Слишком много он возлагал на этот сезон.
Вячеслав видел, как стремительно набирая разгон, падал со стены партнер. Тигр летел вниз сгруппировавшись, выставив руки и ноги, словно еще надеясь таким способом смягчить удар. Он пролетел в чистом падении более сотни метров, прежде чем ударился о скальный выступ. Потом тело его падало бесконтрольно, билось о скалы низа стены, о стенки узкого с остатками льда кулуара и наконец остановилось на снежнике. Было жутко во все это поверить: внизу, за бергшрундом, на глубине шестисот метров, виднелась неподвижная красная точка. Как врач-травматолог, Вячеслав понимал, что означает падение на такую глубину. В нахлынувшей лавине мыслей, самоупреков, душевной боли он чуть было не бросился вниз, чтобы одним махом покончить со всеми муками и поставить точку. Закрепись! кричали ему снизу... Закрепись.
Внемля зову команды, он стал закрепляться.
Весь путь падения Миши видел в бинокль Романов, от «сорвался» до «упал».
Спешно переобувшись в ботинки вибрам, взятые у находившихся рядом на учениях итальянских солдат артиллеристов, Ануфриков и Романов бежали по снежнику, чтобы подняться к горловине кулуара...
- Сообщите в ближайшую хижину КАИ о несчастье с советским альпинистом. Пусть принесут носилки, попросил Ануфриков офицера.
- Нужен ли врач?
- Я врач, - ответил Романов.
Чем ближе подбирались наблюдатели к Мише, тем более гасла надежда.
Под разрывом бергшрунда, на нижней его грани лежало изуродованное тело...
...Он не собирался умирать в тот день, когда камень ударил его в плечо и он потерял равновесие, хотя всего три месяца назад почел бы такую смерть за благо. Он принял бы ее с распростертыми объятиями, с улыбкой уставшего человека; принял бы как спасение, как милость, как самое желанное завершение, уход на гребне триумфа.
Он падал вниз без крика о помощи, без традиционного «Держать», понимая происходящее как рядовой случай.
Он видел камни, летящие рядом, метнувшуюся за ним веревку, он видел Вячеслава на страховке, слышал, как звякали крючья и карабины, висевшие на петле.
Он ждал рывка.
И вот рывок. Но почему он не повис, раскачиваясь на веревке? Этого он так и не понял, не успел понять.
Он летел на первый уступ собранный, выставив по кошачьи руки и ноги, надеясь самортизировать чудовищную силу разгона.
Он совершенно не думал умирать...
Памятник М.Хергиани под Су-Альто. Фото С.Пугачева (2002г.)
