С 19 по 22 сентября в Лондку Здройю (небольшой городок в Польше) был проведен 18 международный фестиваль горных фильмов. Программа была насыщена множеством лекций известных горных экспертов, хорошим кино, а также сопутствующими событиями.
Среди звёзд фестиваля находились Симоне Моро, Денис Урубко, Бернадетте МакДональд, Томаш Мацкевич, Марек Клоновски, Януш Майер, Марчин Томашевски, а также Адам Белецки, Артур Малек и Кшиштоф Велицки.
Первое мое знакомство с поляками состоялось весной 2000 года. Тогда руководителем экспедиции был Петр Пустельник. Он внимательно помогал молодому прапорщику прожигать силы на чужбине. Добрым словом, верным взглядом, снаряжением в нужный момент надо было поддержать путь к вершине. И он это сделал.
Затем удача улыбнулась мне в конце 2002 года. В зал ожидания аэропорта города Бишкек вышел НЕвысокий человек с усами и волевым взглядом. Окинув им казахстанскую двойку участников зимней экспедиции на К2, он сказал:
- Моя мысль – вас разделить. По группам, ребята, по группам.
Если бы знать тогда, как Кшиштоф Велицкий оказался близок к реальности. Группу из стран бывшего СССР разделила жизнь, но… Ах, эта странная судьба! Сплетения НЕреальности кинули меня в сторону Польши.
Пусть неудачная экспедиция! Но в команде были настоящие люди. Петр Моравский, кто устанавливал палатку Четвертого лагеря выше всех в истории зимних проектов на К2. Пан Богдан Янковский, душевной теплотой и русской музыкой выводивший меня из состояния одиночества.
Марчин Качкан, который бесстрашно вышел на попытку штурма вершины. Кшиштоф Велицкий, единственный из поляков поддержавший штурм и принесший для больного друга глоток воды. Яцек Телер, Мачек Павликовский и другие, кто помогал сделать важное нужное дело…
А через несколько лет ловкий искренний парень по имени Богуслав Магрель пригласил меня на фестиваль в поселок Буковина.
Народ жил горами! Мне это понравилось; уже через пару лет я НЕ мог представить, что НЕ окажусь в Польше. По делу ли, по тренировкам, по разговорам «за жизнь», по литературе.
- Если будут переводить следующую книгу, то пусть дадут мне на экспертизу, - напутствовал пан Богдан Янковский.
- А что? Получилось плохо?
- Получилось хорошо, - интеллигентно НЕвозразил пан Богдан. – Но надо проверять, потому что в любом случае… гражданский перевод НЕточен для читателей, разбирающихся в альпинизме.
Да. В теме гор здесь было огромное количество народа. Когда я впервые оказался в Польше, то был поражен количеству людей в оутдор-снаряжении. Просто, на обычной улице, среди домов – шли с рюкзаками, в треккинговых ботинках, в ветрозащитных куртках, под капюшонами… В осенней Польше холодно, промозгло. Такая одежда была практичной, яркой, удобной.
«Ну ладно, - подумал я. – Это Краков, город студентов, все молодые. А вот в других городках, где население постарше, все ходят в цивильном».
Поэтому, поймите мой интерес, когда на улицах многих городов Польши я видел много людей, словно спустившихся с восхождений, или собиравшихся в треккинг под Эверест. Для меня стало открытием, что есть культура с НЕзашоренным взглядом на жизнь. Одевали самое практичное и современное, сделанное для наилучшей защиты от вредных метеорологических условий.
Этот интерес к горам привел к тому, что осенью 2013 года вся альпинистская Польша трепетала. Трагедия на зимнем Броуд-пике, как и смерть Артура Хайзера летом на Хиддене раскололи общественность на два лагеря. Поляки всегда славились тем, что каждый имел свое мнение, и горел желанием это мнение отстаивать. Что в средневековые времена гетманов и шляхты, что в период между мировыми войнами.
В сентябре 2013 года пришлось и мне попасть в перекрестие прицела.
На фестиваль в город Водек Струй надо было добираться из Праги. На счастье, здесь работал Адам Пустельник, сын руководителя моей первой гималайской экспедиции.
До чего тесен мир! Он забрал с собой в машину. Попивая кофе на автозаправке, Адам рассказал про широкий резонанс, который обрели события – про этические противостояния, комиссии, разгромные статьи, нервные обсуждения, про своего отца, тоже оказавшегося в кипении страстей.
В первый же вечер, замерзший и окоченевший, (приехал одетый "цивильно", а не по правилам Польши) я попал на воспоминания друзей об Артуре Хайзере.
Один из добрых фильмов был собран Марчиным Качканом. После стольких лет было приятно увидеть его улыбку, услышать скромную речь.
Он остался все тем же – НЕисправимым романтиком, ученым-книгочеем. Затем последовал рассказ молодых поляков Адама Белецкого и Артура Мовека об экспедиции на Броуд-пик в начале зимы 2013 года.
К моей радости, на одной стороне сцены с ними сидел Велицкий. И как всегда остро, прямыми фразами старался исправить НЕловкость и трагизм обстановки. Напротив них посадили какую-то комиссию из… ну НЕ знаю! В этот момент мне стало страшно и НЕинтересно. И я сбежал. Понял, что сейчас начнется экзекуция.
Адам Белецкий, пусть наша встреча и оказалась короткой, был мне симпатичен. В его глазах я видел такое же дерзкое безумие, что наблюдаю в зеркале. Это было отражением, со всеми слабостями и силой, но в нем жил огонь. Тот, который помог ему подняться на Хидден и Броуд зимой в самых жестких условиях. Адам был «бойцом». И НЕ мне было судить его.
Поэтому, когда начались вопросы на тему «кто виноват, и что делать», в моих силах было лишь – посоветовать нам всем проявить снисходительность. И НЕ убивать супер-достижение Польской Школы горовосхождений.
А так же, мечты Артура Хайзера. ТАМ, на высоте 8000 метров нормы морали и человечности меряются НЕ равнинными критериями. Сегодня главное, что в наших силах – сочувствовать горю друзей и родных. И НЕ стараться найти виновных в гибели Хайзера, Бербеки и Ковальского. Надо порадоваться за тех, кто остался жив.
Мне хотелось рассказать полякам про Тянь-Шань, про нормы безопасности в этих горах, про привлекательность альпинистских объектов. О лучших способах решения проблем. О том, чем «Небесные Горы» дороги мне. Темы далекие от ажиотажа, но заставляющие продумывать шаги в соответствии с реальностью. Может быть, рассказ получился не столь эмоциональным, как хотелось бы. Но я надеюсь, что он поможет кому-то из поляков грамотно рассчитать свои устремления в горы. Пройти верной дорогой в правильном направлении… чтобы вернуться домой.
- Пан Богдан сказал, что доволен переводом, - улыбнулся Яцек Телер за бокалом вина.
- Ему было интересно?
- Ты знаешь, Денис, - хитрые глаза моего друга скрылись в улыбке над щеками, - он единственный, кто правильно понял все, что ты говорил.
Я вспомнил профессора Янковского. Он сидел в первом ряду, и не отрываясь глядел на далекий мир гор, в котором когда-то сам совершал восхождения. В эпоху Советской власти много поляков приезжали для освоения Центральной Азии. Казалось, пан Богдан грезил наяву. Вопрос из зала от людей застал меня врасплох:
- Если поляки организуют еще одну зимнюю экспедицию на К2, и тебя пригласят в ней участвовать – ты поедешь?
- Жена Ольга вырвала у меня два обещания, - развел я руками. – Никогда НЕ ездить на мотоцикле, и никогда больше НЕ пытаться подняться на К2.
В зале послышался сочувственный вздох.
- Но месяц назад Кшиштоф Велицкий прислал мне письмо с этим вопросом, - продолжил я. – И через минуту получил от меня ответ «Да».
Потом была самая интересная часть фестиваля. Ночная оргия у сцены, где выступала рок-группа. Молодежь танцевала, обсуждали маршруты и девушек. Меня кто-то ловил в коридорах гостиницы – брали автографы, обнимали, целовали. Строили совместные планы на ближайший десяток лет. Ветераны альпинизма дарили книги о горах, заставляли расписываться на своих.
Хотя на сценах (их было несколько) выступило много звёзд, основным лейтмотивом фестиваля оставалась польская зимняя экспедиция на Броуд Пик.
По этой теме были заданы вопросы известному гималаисту Денису Урубко. Вот что он ответил:
«Мы должны быть очень деликатны и осторожны в этом вопросе прежде всего потому, что создатель проекта «Польский зимний гималаизм» не так давно погиб. Я очень уважал Артура Хайцера, как альпиниста, спортсмена и человека. Поэтому я не хотел бы оценивать его проектов и планов. То, что делается на больших высотах, с одной стороны достаточно просто, а с другой – достаточно сложно. Не имею возможности и не хочу судить о той ситуации, тем более, что не был там. Я тоже находился в трудных ситуациях.
Например, во время зимней экспедиции на Пик Ленина. Я был наиболее сильным в группе. Во время штурма мы шли все вместе, но в какой-то момент партнеры сказали: «Денис, у тебя больше возможностей, иди на вершину, а мы будем тебя поддерживать во время спуска». Каждый в этой ситуации должен был принять решение и взять на себя ответственность. В итоги я поднялся до высшей точки, и стал возвращаться, а они потихоньку шли в моем направлении. Мы встретились где-то около 300 метров от вершины. И тут они меня удивили, сообщив, что, раз до вершины осталось 300 метров, то они попытаются подняться на неё, а я могу их подождать.
Оцените ситуацию: пятьдесят градусов мороза, очень сильный ветер, наступает ночь, а на спуске находится сеть трещин. Я мог бы тут остаться и замерзнуть или рискнуть и спуститься вниз сам.
Парадоксально, но в этот момент они меня бросили. Пришлось спускаться, это было единственно правильное решение. Мне удалось дойти до лагеря, я приготовил тёплое питьё в термосе и вышел им навстречу. Оказалось, что два человека пошли на вершину, а один, пройдя еще немного дальше, решил повернуть, идти вниз. Погиб. Мы должны помнить, что во время восхождения каждый принимает решение за себя, каждый в ответе за свои действия.
Возвращаясь к Броуд Пику – это конечно удивительный успех после многих неудавшихся ранее попыток. Каждый участник этой экспедиции принимал решение самостоятельно и брал на себя за него ответственность».
Денис также высказал своё мнение о медиа, говоря приблизительно следующее:
«Журналисты – это вторая самая древняя профессия в мире. Мы не должны искать сенсаций, а должны посмотреть на ситуацию глазами Артура Хайзера, или Кшиштофа Велицкого – лиц, которые сами были на этой высоте, и которые могут об этом рассказать. Поздравляю с восхождением на Броуд Пик Адама Белецкого, Артура Малека, Кшиштофа Велицкого, Мачея Бербеку, Томаша Ковальского, а также Артура Хайзера. Поздравляю всю Польшу с этим достижением, и в то же время остро переживаю боль со всеми, кто потерял близких.
Поступил также вопрос «поехал бы Денис на зимнюю экспедицию на К2, организуемую Кшиштофом Велицким»?
Ответ: Моя жена попросила, чтобы я обещал выполнить две вещи: никогда не ездить на мотоцикле и никогда не подниматься на зимнюю К2. Но две недели назад Кшиштоф Велицкий выслал мне вопрос: если мы соберем деньги и снаряжение, то поедешь ли со мной на зимнюю экспедицию на К2? Без колебания я ответил: да.
Вопрос из зала: Пойдешь ли в горы вместе с Адамом Белецким?
Ответ: Да. Я познакомился с Адамом в Карпатах, мы говорили с ним, но самым важным было то, что когда я глядел в его глаза, то как в зеркале, видел в них отражение своих глаз.
Потом мы сидели за столом, уставленном винными бутылками, и пили за память ушедших, и здоровье оставшихся. Велицкий добродушно усмехался в усы, и раззадоривал всех перчеными историями. Пан Богдан смиренно приглашал погостить во Вроцлаве. Соратник Хайзера по работе и многим проектам Януш Майер следил, чтобы бокалы у всех НЕ пустели. Это был мечтательный вечер. Только свечей не хватало. Зато глаза у всех горели.
Мероприятия Европы, посвященные альпинизму, организуются НЕ в пример интересней, чем сходные фестивали в России и Казахстане. Связано это, на мой взгляд, принципиальным подходом – организаторы стараются развлечь гостей, а НЕ себя. И деньги потратить соответственно. Все просто. Спасибо полякам за приглашение в свой круг!
по материалам http://urubko.blogspot.com/
