эмблема мультигонки "X-Крым"
Всякий успех требователен, и требует он продолжения. Окрылённый собственным призом на «Х-Винтере-2010», я решил попытать счастья на известной крымской мультигонке «Milo-рейд Х-Крым-2010» (осенней). На зимний Х-Крым-2010 меня не пустила травма, полученная на всё том же «Х-Винтере», которую за две недели между гонками залечить никак не получалось…
Но к осенней гонке ноги были залечены, закачаны, подстрахованы трекпалками, обуты в новые кроссовки и вместе с ними обкатаны в походах. Кроме того, были куплены и опробованы новые рации и GPS-навигатор. Наконец, успел доукомплектовать вертикальное снаряжение – и проверить его в карабийских пещерах и на соревнованиях спасателей.
А вот одёжку обновить не успел. Точнее, не вписался по финансам: господин Янукович с его тотальным «противопожарным» запретом на посещение лесов оставил меня без надежды на термуху и мембрану. Пришлось бежать в армейской камуфле – которая, пусть и четырежды доработанная, для мультигонок ни разу не предназначалась. Впрочем, я не особо печалился: ведь на «Х-Винтере» мне эта камуфла не помешала взять призы…
Дмитрий Киселёв (на тренировке)
Осень-2010 принесла новые надежды. И связаны они были с сайтом 4sport.ua. Спортивная журналистика, да ещё и экстремальная – не к этому ли я шёл с 1999 года, с моего первого фоторепортажа? Или даже дольше – с 1980-го, когда увидел карикатуру о корреспондентах, бегущих перед спортсменами, фотографируя и интервьюируя лидера…
И вот я на Ангарском перевале. Да не как-нибудь, а в составе команды моего СМИ, названной в его же честь. Со мной стартует Алёна Билан – опытная спортсменка, недавно взявшая приз на мультигонке в Карпатах. В общем, призёры с призёрами бегут и для призёров пишут. Красота.
Алёна Билан (на других соревнованиях)
«Наверно, съел что-то…»
Похоже, именно питание сыграло со мной злую шутку. Где именно и что именно съел – непонятно; но в ночь перед стартом мне было очень плохо. До полуночи мой желудок объяснял, что в предстартовый день я его кормил не тем; а после полуночи – что и в стартовый день его кормить не стоит. Пришлось не кормить – а только поить чаем с витаминами. На таких калориях далеко не убежишь; да и сон получился пополам с выбегами до ветру…
К утру у желудка аргументы закончились, но голова всё ещё болела. Обсудили ситуацию с Алёной. Сошлись на том, что в лагере, холодном и промозглом, где в палатках стоят озёра, мне лучше не станет. А на бегу яды с потом быстрее выводятся. Кроме того, ни домой, ни в больницу мне нельзя – ибо за репортаж аванс уже получен и потрачен. Как ни крути – надо бежать. И мы побежали.
Тактическая жертва
Организаторы построили дистанцию нашего L-класса идентично соседнему M-классу. Те же 45 оцененных КП плюс один обязательный, те же 750 баллов, доступных теоретически… Всё то же – только времени нам отведено меньше. А за 24 часа все КП посетить невозможно. Чем-то надо жертвовать.
Алёна предложила пожертвовать «малым кругом» - этапом спортивного ориентирования. там на дистанции чуть больше 4 километров были расположены 7 КП по 10 баллов каждый. Больной во мне сделал сопытку заикнуться о дешёвой и легкодоступной добыче; но журналист его заткнул: ведь старт в 12; и если ориентирование займёт 2-3 часа – то к первому техэтапу мы доберёмся уже в темноте, и хороших кадров не получится. Третий участник внутреннего диалога – спортсмен – предпочёл философски промолчать: не всё ли равно, где набирать баллы; а за техэтапом совсем рядом откроется жирная вторая зона, где за каждый КП дают уже не 10 баллов, а от 20 до 30….
Дистанция ориентирования, на которую мы не пошли
За время между регистрацией и стартом мы успели отметить КП на карте моего GPS-навигатора. Это очень полезно – когда в навигатор залита точная карта. А залита в него была союзкартовская «По горному Крыму. Часть 2-я: Юго-Восточный Крым: топографическая карта от Алушты до Феодосии, масштаб 1:50000» 2009-го года издания – лучшая из свободно продающихся на бумаге и лучшая из отконвертированных в магеллановский формат RMP. Впрочем, «лучшая из» - ещё не значит «удовлетворительная».
Выданная судьями карта дистанции явно базировалась на этой же союзкартовской топооснове; но появились новые памятники, дороги и названия; «растворились» населённые пункты; некоторые объекты «переехали»…
Так, переехал и родник Верси, где был анонсирован 133-й КП, намеченный нами ко взятию. Привязали мы его по карте в GPS-е (2009 года) – а на местности вышло, что в точке с этими координатами родника нет, равно как и КП. Пришлось валиться вниз по круче в точку, где Верси был на судейской карте 2010 года. Там мы родник нашли и отметили наши первые 10 баллов.
южная часть карты дистанции L-класса
Беготня по лесным кручам вверх-вниз привела к моему перегреву и перепотеванию. Отравленному организму это было, безусловно, на пользу; но голос рассудка требовал срочного переодевания, пока ещё не всё промокло. Но каждое переодевание – это потеря времени. А конкуренты – не дремлют, дышат в затылок. Пока дышат те, кто откосил от малого круга ориентирования; но скоро подтянутся и другие…
Алёна торопит: «С такой тактикой не победишь!» И отбегает на предел видимости, упорно отказываясь не только использовать рации, но даже настроить их на одну частоту. А сотовый телефон в этих местах не ловит. А туман всё сгущается. И в голове маячит втемяшенное на курсах спасателей: «Самые частые происшествия в горах – потеряшки в тумане. Самая частая причина травм – потеряшки в тумане. А шансы на своевременное оказание помощи туристу-одиночке весьма малы. Не допускайте разрыва группы!»
Природа и погода
В итоге я промок изнутри чуть менее чем полностью. А снаружи нас уже вовсю мочили туман и дождь. На Лысом Иване (КП 131) к ним прибавился град. Мелкие градины барабанили по дождевику, изрядно покромсанному ветками, падали на землю и не таяли.
Ветер у вершины зашкалил за 30 метров в секунду (точнее не скажу: анемометров там нет) и сорвал с головы кепку. Я сунул её в карман и побежал в фантомаске. Трекпалки, обычно полезные та таком рельефе, ветром стало выворачивать, как на стремнине Биюк-Карасу.
Второй градобойной очередью нас накрыло на Северной Демирджи (высота 1356, КП 130). И мы, найдя наезженную грунтовку, свалились по ней почти к самому истоку Джурлы. Внизу с погодой стало полегче – никакого града, всего только холод, и дождь, и туман.
Один раз туман отступил – и нашим глазам предстал фантастический пейзаж со скальными «клетками» над жёлто-красным лесом. Пока я доставал фотоаппарат – остался только лес, а скалы снова заволокло. Перед каждым кадром объектив приходилось протирать от капель; и я небезосновательно тревожился за аппарат… Впрочем, менее через минуту снимать стало совсем нечего, кроме наших туманных силуэтов.
Туман наступает
И в этом тумане Алёна спросила: «Где мы?» Причём ни её, ни моя чуйка тут не помогла. Ориентиры скрыла водяная взвесь, а к GPS-у доверие было подорвано «версийским инцидентом». К тому же, и без того прожорливый «Тритон-2000» на холоде и при подсветке потребовал новых батареек уже на четвёртом часу работы. Впрочем, ни на что другое надеяться не приходилось вовсе.
Наконец, свеженакормленная «животина» указала путь к Еркян-Кае, откуда карта обещала хорошую грунтовку почти к самому Диплису (КП-129). Дальше был недолгий, но жестокий треккинг с элементами скалолазания, частыми GPS-коррекциями курса и новыми травмами дождевика. К Диплису правый рукав уже превратился в лохмотья.
Здесь, на высоте 1256, температура снова упала до нуля, и меня забила дрожь. Алёна держалась лучше: здоровье, питание и мембранная курточка ей помогали... а у меня в этот раз не было ни того, ни другого, ни третьего. «Может, сойдём? К чему эти мучения?» - спросила Алёна. «Рано!» - ответил я и был награждён конфетами. И положил их в карман – ибо есть по-прежнему не мог.
Но пусть к этому моменту спортсмен во мне отравился, забылся и остыл – но журналист по-прежнему рвался к переправе. Именно там я запланировал лучшие кадры гонки.
Алёна кричит мне что-то о лучшем впереди – я с трудом разбираю: ветер сдувает не только слова, но и фантомаску с моей голвы. Сдувает набок так, что я гляжу вперёд одним глазом. Открываю лицо, плюю на холод… и вижу впереди силуэты внедорожников.
Причём эти машины я не воспринимаю как закрытые объёмы с печками, как укрытия от холода, ветра и воды. Я знаю одно. Машины – это техэтап, это судьи. Мы дошли. Переправа.
Переправа
Втискиваюсь под тент, под коим греются судьи и спортсмены. Зубами стягиваю с рук флисовые перчатки. Выжимаю из них воду, которой они набрали явно больше своего веса. Судья подаёт мне стакан чая. Меня трясёт, и я расплёскиваю кипяток себе на пальцы, абсолютно ничего не чувствуя. Через пять минут жонглирования мне удаётся донести чай до рта. Ещё через пять я открываю рюкзак и достаю беседку.
Меня опять спрашивают насчёт отказаться от переправы, техэтапа, гонки… «Даже если больше ничего не сможем – эту переправу я пройду!» - рычит журналист и вручает фотоаппарат судье. «Он водонепроницаемый?» - спрашивает судья. «Нет, но два-три кадра выдержит», - отвечаю я. Впечатлённый судья прячет камеру под свой дождевик и помогает мне застегнуть поясную пряжку. Я встёгиваю страховочный ус и направляюсь к пропасти.
Здесь, на восточных обрывах Демирджи, над верховьями Хапхальского ущелья, организаторы постарались и навесили сразу три линии параллельно – чтоб участники не толпились в очереди. Нам досталась левая линия – самая дальняя и самая высокая. Я был доволен, причём не только как журналист: опорная верёвка этой линии сохранила своё натяжение даже под многочасовым дождём, и потому движение по ней обещало быть относительно лёгким.
Впрочем, уже к середине пути лёгкость забыта: намокшая (или обледеневшая?) верёвка упорно отказывается держаться не только в моих пальцах, но и в зубьях петцелевского жумара, до сих пор не допускавшего проскальзываний вообще. Поджимаю кулачок зажима пальцами – и продвигаюсь вперёд. Чувствую что-то твёрдое. Земля!
Судья мне указывает на базовую станцию; я отмечаюсь и иду с ним под тент, где получаю свой фотоаппарат – насквозь промокший, но с кадрами моей переправы. Кадры отчасти смазаны каплями, стекавшими по объективу – но это даже хорошо. И КП-228 взят. Плюс 20 баллов. Итого у нас 60.
корреспондент 4sport.ua на перепраее
Искушение теплом
Меня снова угощают чаем и пытаются кормить. Есть я всё ещё не могу… и пить уже не могу! И снарягу снять не могу: пальцы совсем перестали слушаться. Узнаю, что кого-то другого только что не допустили к переправе по причине такого же состояния рук. А я – смог! Спортсмен во мне оживает и требует продолжения пробега. На каких силах – не важно. Переправу одолел – значит, одолею что-то ещё… Наверно. Может быть. Когда-нибудь. Снова пытаюсь снять с головы каску. Не могу. Меня впускают в машину погреться. Влезаю.
Это было начало конца. Один раз почувствовал тепло – и больше не хочешь вылезать в стремительно темнеющий туман, в непроглядный дождь, в ноль градусов, тридцать метров в секунду, сто процентов относительной влажности и тысячу двести метров над уровнем моря. Ежеминутно возвращаются приступы крупного озноба. Постояльцы навороченного внедорожника смотрят комедийный сериал. В нормальном состоянии такая телепередача выдула бы меня из комнаты за десять секунд. Но теперь всё моё сознание занято единственным вопросом: когда я перестану дрожать?
Эвакуация
Не перестал. Ни в этой машине, ни в другой, куда нас пересадили вместе с ещё двумя командами. Огромный «Land Cruiser» начал путь к Ангарскому перевалу. Путь бесславный – команда снята, 60 набранных баллов никому теперь не нужны, в зачёте мы не участвуем.
Всего семь часов мы шли по трассе и ещё полтора – возвращались на базу. Средняя скорость автомобиля – чуть больше 10 километров в час. Машина ложится на бок на кручах и берёт вброд небольшие озёра. А дороги – те просто текут. Впрочем, дождя на этих высотах уже нет. И туман остался где-то наверху…
«Мы могли продолжать?» - запоздало всплывает в мозгу. Очередной приступ дрожи возвращает меня к действительности: «Продолжишь. В другой раз».
Тот самый Land Cruiser
Ангарский перевал встречает радушно. Кнопка «Финиш» – рядом. Но право нажать её мы утратили с первым метром, проеханным на внедорожнике.
«Финишировали?» – с надеждой спрашивает главный судья. «Сошли», – отвечаю. Вижу: судьи огорчены не меньше меня.
Нам остаются сырые палатки и холодные комнаты в гостевом домике. Там нет отопления, нет надежды высушить одежду. Можно только отжать – что и проделываю.
Грею чай на газовой горелке. Дрожь постепенно уходит. Ставлю себе задачу: к утру вернуться к репортажу. Для меня «X-Крым» ещё не закончился.
Новый день
Алёна уезжает к морю – я остаюсь снимать финиш и награждение.
Разрыва финишной ленточки не будет: победитель определится не столько временем, сколько количеством взятых КП. Не будет и восторженной толпы зрителей: погода на перевале разогнала всех, кроме спортсменов, судей и организаторов.
Зато будут выражения лиц – счастливые и усталые; будут босые ноги, не чувствующие холода луж; будут люди, лежащие на остывшей земле с кайфом от того, что им не надо больше никуда идти.
Выложился...
А ещё будут призы – замечательное турснаряжение и не менее замечательные сертификаты на покупку снаряжения; будут кубки и лауреаты…
Кубки для победителей
